Рысюхин, налейте для храбрости! - Котус

Маша была очень довольна вечером, всю дорогу щебетала, пересказывая мне подробности и называя имена, в которых я сразу запутался и даже не пытался разобраться, особенно с учётом того, что она активно пересыпала рассказ сокращёнными именами и детскими прозвищами, которых я не знал и знать не мог, а спрашивать не хотел. Поставил фургон на засыпанную гравием площадку под навесом, откуда днём пришлось шугануть каких-то деятелей, уже устроивших там склад неведомого барахла. Те пытались было возмущаться в стиле «ты чё, это место купил?» — но быстро сдулись, когда, во-первых, увидели, что хамят не просто одарённому дворянину, но ещё и бароны, а во-вторых, получили уверение, что да — купил, и обустроено оно за мой счёт. Куда они утараканили свои коробки, ящики и плетёные не то корзины, не то бочки не знаю, и знать не хочу, но к восьми вечера их там уже не было, зато мусора оставили изрядно. Дед начал было прикидывать, где взять метлу и лопату, и когда заняться уборкой, пришлось приводить его в чувство:

«Дед, ты что⁈ Вообще ошалел⁈ Если меня хоть одна ворона увидит с метлой или лопатой, убирающим мусор — это будет такой скандал, что ты и представить себе не можешь! Даже если бы я оставался простым нетитулованным дворянином — разве что под покровом ночи и в скрывающем фигуру плаще. Барон же, убирающий мусор, да ещё за другими — это я цензурных слов вообще не нахожу, это мне таких звиздюлей выпишут, и правительство, и дворянское сообщество, что проще будет сдохнуть, чем всё это на себе вывезти!»

«Кхем. Да уж. Уел. Постоянно забываю я про эту вашу сословную фигню. У нас подобного давно уже нет».

«Точно нет, или называется по-другому?»

«Опять уел. Есть и у нас новая дворянь, по-другому и не назовёшь. Выпендрёжа больше, чем у ваших графов, а по сути и как люди — зачастую говна не стоят, простите за мой французский».

«Так что максимум, что я могу себе позволить — это доплатить дворнику за переработку. Хотя многие скажут, что должен был просто „построить“ местную полицию за то, что „допустили“, и пусть бы они разбирались дальше».

«Ладно, в каждом домике — свои гномики. Ты местные расклады знаешь, тебе и рулить. Если, конечно, это не очередные загибы в стиле твоей бабули».

Тем временем мы не только дошли до дома, но и добрались до спальни. Маша, похоже, не обратила внимания, где именно сбросила обувь и в какой именно спальне принялась раздеваться, готовясь принять душ — она всё ещё была там, на встрече с бывшими одноклассницами и подругами, отчасти, похоже — тоже бывшими. И только накинув на плечи банный халат она спохватилась, что дверь не в той стене.

— Ой, это мы в новом доме, да?

— Вот похитит тебя маньяк в моей маске, завезёт в своё логово — а ты и не заметишь, пока он тебя к жертвенному алтарю не привяжет!

— Брр, жуть какая… Скажешь тоже — я не такая, я же знала, что это ты, и что мы домой едем — не знала только, куда именно — домой…

— Да, это новый дом. Давай, я сейчас включу подогрев воды, а потом, минут через десять, провожу тебя в душ, ладно?

Эти десять минут прошли во всё том же щебетании, которое продолжалось ещё какое-то время после душа, но потом прервалось по техническим, так сказать, причинам. Затем мы опробовали новую кровать — на мягкость, на упругость, на прочность. Ничего так кроватка, ничуть не хуже остальных, разве что та, которая в квартире Мурлыкиных излишне скрипучая.

Утром воодушевлённая предстоящим творческим подвигом на службе Маша вскочила раньше будильника. Пришлось вставать вместе с ней, вместе завтракать при помощи предусмотрительно прихваченной вчера в ресторане корзинки на вынос и везти мою Мурочку на службу. Мне же предстояло озаботиться выгрузкой имущества из машины, перевозкой того, что оставалось пока в квартире Мурлыкиных старших и самое главное — заняться наймом прислуги. Заявки на бирже я оставлял ещё до отъезда из Могилёва с пометкой, что персонал понадобится после пятнадцатого августа, так что соискатели, если есть заинтересовавшиеся, уже должны откликнуться. Заеду, проверю.

Мы разместили две вакансии: кухарки и горничной. По большому счёту, работы для двоих там особо не было, но в ожидании неизбежного титула закладывались уже на него, а баронесса ОБЯЗАНА иметь горничную, хоть стреляйся. Графине, кстати, положено две — и пусть у неё голова болит, чем их занять. Хорошо, что этот дом на особняк никак не тянет, а то бы пришлось ещё и мажордома нанимать — кстати, в Дубовом Логе от такого персонажа отвертеться не получится. Правда, он может быть по совместительству ещё, например, кастеляном и поваром, такое принимается без восторга, но принимается. Так вот, ещё нужен был истопник, но таковой, как я уже знал, нанимался один на четыре дома в нашем квартале и достался мне, так сказать, по наследству.

К моему удивлению, было шесть кандидаток на должность кухарки и целых семнадцать — в горничные. Просмотрев бумаги, я сходу отверг одну кухарку, резюме которой просто сочилось пафосом от того, что она имела честь отработать пять лет в доме графа, но сохраняло мёртвую тишину о причинах ухода оттуда. А также девять горничных — из них семь вчерашних школьниц, выпускниц этого года, без малейшего опыта, но со смазливой внешностью. Оно мне нужно — источник напряжения в доме? И не надо читать мораль насчёт того, где же бедным набираться опыта, если всем нужны сразу с ним. Можно устроиться в гостиницу или в большой дом, где горничных от трёх до дюжины и как правило есть вакансии. Но там не получится строить глазки хозяину с расчётом чуть-чуть подвинуть хозяйку в вопросах внимания от него и сопутствующего дохода. Восьмая, наоборот, была в возрасте семидесяти лет и оговаривала, что ищет дом без лестниц. Старость, конечно, надо уважать, но почему за мой счёт⁈ Ну, а девятая — сменила кучу мест работы за последние годы, на каждом продержалась от месяца до трёх с половиной, и несмотря на хорошие рекомендации не внушала никакого доверия. Остальным назначил встречу у себя дома, начиная с часу пополудни каждые пятнадцать минут. И поехал заниматься перевозкой вещей.

Всё перевёз, но не всё разобрал, более-менее освоив только свой кабинет, где и начал принимать соискательниц места. Четвёртая по счёту кухарка впечатлила меня настолько, что я тут же нанял