Дьявол, который ее укротил - Джоанна Линдсей

– Очевидно.

– Кто следит за подобными деталями?

– Пожилые дамы, которым больше нечего делать. Но что тут толковать: все уверены, что помолвка уже состоялась, и ждут официального объявления. Неужели не понимаешь, что изменить общественное мнение почти невозможно?!

– Только не в моем случае. Я буду все отрицать.

– И считаешь, что тебе это удастся? – хмыкнул Престон. – Все бы ничего, если б не одно маленькое препятствие. Из-за того, что ты увез мисс Рид в ее собственном экипаже и без надлежащей дуэньи..

– С ней была горничная…

– Без надлежащей дуэньи, – повторил Престон, прищурившись. – И к тому же поцеловал ее… нет, не перебивай меня. Пусть она первая поцеловала тебя, но ты ответил на поцелуй. Учитывая все эти обстоятельства, можно предположить, что девушка будет навсегда погублена, если ты не обручишься с ней. Поэтому спрашиваю: ты уже помолвлен с ней?

Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: отец только что приказал ему жениться. Рейфел почти забился в глубь кресла.

– А Фортон успел рассказать тебе о девушке, которую ты желаешь ввести в нашу семью?

Престон пожал плечами:

– Хочешь напомнить, что она самая красивая девушка не только в Лондоне, но и во всей Англии?

– Да, что-то в этом роде.

– И из-за этого немного слишком надменна.

– Была.

– Чересчур вспыльчива… словом, нечто вроде мегеры.

– Уже нет.

– Действительно? Мне сразу стало легче, хотя я не ожидал столь скоропалительного брака своего сына.

– Я не настолько оптимистичен. Офелия Рид, возможно, попытается меня прикончить, как только узнает, что мы обязаны пожениться. Мало того, она, вполне возможно, откажется, послав к черту все последствия.

– Вздор!

– Ты просто не подозреваешь, что она способна натворить в порыве гнева.

– В нашей семье нет глупцов, а ты, мой мальчик, если захочешь, способен очаровать кого угодно. Не сомневаюсь, что ты ее уговоришь.

Рейфел провел с родными еще один день. Имя Офелии не упоминалось, но он постоянно о ней думал. Отец больше не говорил с ним на эту тему, потому что Рейфел успел объяснить почти все, что происходило между ним и Офелией. Престон по-прежнему пребывал в полной уверенности, что Рейфелу придется жениться на девушке, но последний был уверен, что отец не слишком разочаруется, если он сможет найти выход без особых последствий для себя и Офелии.

Он не признался и надеялся, что не придется никогда признаваться в том, что овладел девушкой. Его отец был человеком старой школы, и известие о чем-то подобном означало, что не пройдет и недели, как Рейфел будет навеки прикован к Офелии. Но, судя по тому, что рассказал отцу Фортон, непохоже, что эти сплетни распускает именно она. Мало того, если она злится на Рейфела из-за пари – а она уехала с бала взбешенная – эти слухи только усилят ее гнев.

Он проглотил бы горькую пилюлю и предложил ей руку, обвини она его в нечестной игре и заяви во всеуслышание, что она скомпрометирована. Что бы о нем ни болтали, не в его привычках было соблазнять добродетельных девиц-аристократок. Мало того, он всегда старался держаться подальше от невинных девушек, ограничиваясь опытными замужними женщинами… до сей поры. Но эту девственницу он скомпрометировал. Однако она повела себя не как обычная оскорбленная женщина. Наоборот, заверила его, что никому ни о чем не проговорится, что не хочет выходить за него, поскольку твердо решила, что не выйдет замуж за человека, чье высокое положение польстит ее отцу.

А сейчас? Она все еще намерена досадить отцу, отказав Рейфелу? Или достаточно рассержена, чтобы сделать назло Рейфелу, заставив его жениться? Он не знал и не узнает, пока не поговорит с ней. Если она захочет с ним разговаривать. Если не попытается прежде вонзить кинжал ему в сердце.

Рейфел снова отправился в Лондон. Нужно сделать все, чтобы брак не состоялся. Но тяжкие мысли продолжали терзать его. Женитьба на Офелии? Этого попросту не может быть. Он не готов остепениться. Ему хочется полностью насладиться холостяцкой жизнью. Но, как ни странно, он и помыслить не мог о романах с другими.

Ад и проклятие! Он знал, что сделал ошибку, овладев ею. Она самая лучшая, самая утонченная, самая изящная, самая остроумная, самая красивая и самая страстная женщина в мире! Все остальные кажутся бледными, незначительными ее подобиями. И о чем можно мечтать, если в твоей постели лежала богиня?!

Брак с Офелией. Он может быть адом. И может стать раем.

– Я сама бы открутила тебе голову, – заявила Аманда, словно прочитав его мысли.

Она возвращалась в Лондон с братом. Они уже час как сидели в экипаже, а она все еще не сказала ему и двух слов. Он был так глубоко погружен в раздумья, что почти забыл о ее присутствии. До этой минуты.

– Умоляю, объясни, откуда такие мысли? – поинтересовался он, вскинув брови.

– Пари. Да, я подслушивала у двери кабинета! А что ты ожидал, когда отказывался объяснить мне, что делал в Олдерс-Нест и зачем привез туда Офелию? Все это время я умирала от любопытства.

– И много ты успела подслушать?

– Все! – торжествующе воскликнула сестра. – Я спустилась вниз, как только проводила бабушку в спальню. Собственно говоря, мне очень хотелось знать, почему тебя вызвали домой. Но я вовсе не ожидала услышать заодно и все твои тайны. Не представляешь, сколько укоризненных взглядов слуг, проходивших через холл, мне пришлось вынести! Я была так увлечена, что даже не попыталась сделать вид, будто случайно оказалась у дверей кабинета!

– Учти, Мэнди, – грозно предупредил Рейфел, – никому ни слова!

Сестра обиженно уставилась на него:

– Когда ты перестанешь сомневаться в моей преданности? Тебе совершенно не обязательно об этом напоминать!

– Прости, – вздохнул Рейф. – Я слишком расстроен.

– И неудивительно! Женитьба – шаг серьезный, особенно если вовсе не собирался идти к алтарю.

– Я не женюсь.

– Но отец сказал…

– Посуди сама, дорогая: Офелия, вероятно, вообще не захочет меня видеть. Кроме того, ты была права, полагая, что ей нужна моя голова.

– Предпочитаю ошибиться, – тоже вздохнула Аманда. – Но это меня не удивляет! Как ты мог сотворить с ней такое? Пытаться изменить ее жизнь из-за дурацкого пари?

– Мне казалось, что ты все слышала?!

– Видишь ли, бабушка снова вышла на лестницу – узнать, что меня задержало. Я пообещала ей немедленно вернуться. Пришлось на несколько минут скрыться из виду. Хочешь сказать, я пропустила нечто действительно важное?

– Мое пари с Дунканом всего лишь дало толчок к действиям. Поверь, мои намерения были сами благородными. Я сделал это по многим причинам, среди которых было и счастье Офелии. Ты сама знаешь, какой она была прежде. И видишь, какой стала сейчас. Разница огромная. Не так ли?