Я к тебе привязался - Кира Черри

на меня с новой силой, но я умело увернулся и заехал ему в глаз. У меня было явное преимущество против этого книжного червя, что просиживает задницу в офисе и умеет только подлизывать начальству.

— Ты ее недостоин! Любитель шлюх и выпивки! — прошипел он. — Что ты можешь ей дать? Барт никогда не видел тебя своим приемником!

Я оттолкнул его от себя так сильно, что парень отлетел к стене и, не удержавшись на ногах, съехал по ней. Вытер рот ладонью, тяжело дыша.

— Безродный щенок захотел денег и власти, — усмехнулся я, наконец-то понимая, из-за чего все это. Просто кто-то слишком хочет заполучить в тести влиятельного Тиссона.

— Я готовился к свадьбе, пока не появился ты!

— Да, по-дурацки вышло, ведь вы уже разослали приглашения. — Наверняка друзья над тобой посмеялись, — съязвил я, ведь мне было нисколько его не жаль.

— Я всю жизнь из кожи вон лез, чтобы добиться высот! И Барт меня наконец-то заметил! Но тут появляешься ты, и все идет наперекосяк! Какого хрена ты вернулся? — с долей обиды выпалил Дилан.

— Потому что Тиффани — моя. И неважно, как сильно мы ссоримся, она в итоге все равно меня прощает.

Мне отчаянно хотелось в это верить.

— Ну не после того, как ты трахнул другую в ее доме, — зло рассмеялся он.

— Я ее не трахал! — почти прорычал, сдерживаясь, чтобы снова не заехать ему по роже. Достал телефон из кармана, подходя к Дилану ближе, и, включив камеру, протянул экраном вниз. С этим мудаком силой ничего не решить, стоит быть умнее и хитрее. Нужно играть нечестно, пользоваться его же методами. — Звони Тиффани и говори, что тот спектакль твоих рук дело.

— Ты реально такой наивный? — фыркнул Дилан, с презрением глядя на телефон. Высокомерный тон, что был на благотворительном вечере, вернулся, и парень вел себя как король мира, будто вовсе не получил в лицо минуту назад. — Думаешь, я легко отступлюсь? Давай я расскажу тебе, как все будет: я пошлю тебя на хрен, Тиффани пошлет тебя на хрен, и ты наконец-то свалишь в закат.

— Она тебе хоть нравится? Или в твоих глазах только гребаные доллары? Если все дело в деньгах, я дам тебе, сколько захочешь.

— Не нужны мне твои подачки! Как только ты уйдешь с дороги, я стану приемником Барта и унаследую его бизнес, попаду в список журнала «Forbes».

— А Барт в курсе твоего плана? В прошлый раз ты рассорил нас с Тиффани, и она угодила в больницу. В этот раз ты заслал к нам домой шлюху, чтобы она соблазнила меня на глазах у жены. На что еще ты способен? Только попробуй навредить моей дочери! — пригрозил я ему.

Мысль о том, что от его рук могла пострадать даже крошка Дженни, ввергала в меня ужас. Я не знал, насколько далеко мог зайти этот придурок.

— Тогда не мешайся под ногами, и все будут жить долго и счастливо.

— Думаешь, Тифф сразу бросится в твои объятия? Она говорила тебе не раз, что ты ей не нравишься! Почему до тебя до сих пор не доходит?

— Зато я нравлюсь ее отцу. У меня безупречная репутация, отличное образование и перспективное будущее. Я идеально подхожу его дочери. И я старался столько гребаных лет!

Парень слишком размечтался. Барт взрастил настоящего психа, которому стоило дать маленький шанс, как он вцепился в него зубами, не желая признавать, что момент уже давно упущен.

— Он просто не знает, какой ты двуличный мудак. Ты ведь привык строить из себя паиньку.

— Проваливай, Черстон! Хотя нет, подожди… Я вызову полицию и сниму побои. Новый год будешь отмечать в тюрьме!

— О, господи, — закатил я глаза. — Ведешь себя как трусливая баба. Может, еще нажалуешься мамочке?

Зарычав, Дилан кинулся на меня, и мы снова сцепились. Мой телефон отлетел в сторону, и я надеялся, что он не сломался, ведь там единственный компромат, что поможет мне усмирить его и помириться с Тиффани.

— Ненавижу тебя! — шипел он, сжимая руки на моей шее.

— Это взаимно! — я залепил ему в глаз, и он ослабил хватку. Затем ударил его под дых и повалил на пол.

Я не дрался со времен университета, а настолько яростно — никогда. Даже во время футбольных матчей не был так агрессивен. Сейчас мне хотелось выбить всю дурь из гребаного Дилана.

Этот хлюпик снова быстро выдохся, не такой выносливый, как я. Почти задыхался под весом моего тела, жадно хватая воздух кровавыми губами.

— Оставь нас в покое, иначе пожалеешь, — произнес я, нависая над ним.

— Оставь Тиффани, иначе сядешь за решетку! Опозоришь ее и Барта! После этого он никогда тебя к ней не подпустит!

— Думаешь, я тебя боюсь? — рассмеялся я ему в лицо. — Ты забываешься, парень! Барт — мой тесть, я отец его внучки. С такими связями мне не грозит тюрьма! Никто не купится на твои бредни, ясно?

Я, конечно, блефовал. Не думаю, что Барт будет снова отмазывать меня от тюрьмы. Хотя он может надавить на Дилана, уговорить снять обвинения, чтобы не порочить фамилию Тиссонов. А может, наоборот, будет рад избавиться от непутевого зятя, он меня всегда недолюбливал.

— Готов пожертвовать свободой? И правда не боишься? — хмыкнул Дилан, прищурив взгляд.

— Я ни за что не откажусь от Тиффани, — серьезно ответил я.

Мне похрен, если он пойдет в полицию, и похрен, если будет суд. Я никогда добровольно не оставлю Тифф и дочку. Я вообще не вижу свою жизнь без них.

— Я тебя потоплю, Черстон. Тебя и твою фирму.

Внезапно все стало на свои места, и я понял, чьих рук были те негативные статьи про мою компанию. И кто разнес мой офис. Дилан строил против меня козни с самого начала, держась в тени. Я его недооценил.

— Еще раз полезешь ко мне или Тиффани, и я тебе все кости переломаю, — пообещал я, вставая с парня. Выглядел он не очень, будто вот-вот потеряет сознание, хоть и продолжал кидаться угрозами.

Подняв свой телефон с пола, я проверил, что он работает, и что камера все это время продолжала записывать видео. Облегченно выдохнув, я вышел из дома, не попрощавшись, под мрачное молчание хозяина.

В машине убедился, что на записи слышны наши голоса, а затем отправил тестю. Пусть знает, что его щенок вышел из-под контроля. Его угрозы отчетливо слышны и то, как он жаждет попасть в список «Forbes», уже мысленно списав со счетов самого Барта Тиссона.

Но что дальше делать, я не знал. Боялся вернуться домой и увидеть презрение в глазах Тиффани. Боялся, что она не