Метаморфозы. Культ чуда - Светлана Алимова

— Там три пункта, которые обязаны совпасть для получения высшей награды, — пояснил Сэргар, — спасение жизни, смертельный риск для спасителя и отсутствие профессиональной необходимости для таких действий. Иначе принцам пришлось бы массово жениться на героинях, телохранительницах, лекарках, служанках. Те, кто выполняют свои обязанности, не должны требовать чего-то сверх обещанной платы.

Хэледис задумалась. Какая жалость, что она не входила в этот список.

— Но вы ведь сами спаслись, еще и меня из фиолетового мира вытащили.

— При закрытых Вратах я не смог бы этого сделать.

Хэледис оживилась. Мысль, посетившая ее, была послана не иначе, чем Чтецом Мудрости. Или просто все дикие идеи теперь вили гнезда исключительно в ее голове.

— Но ведь я — бывшая Привратница. Открывать Врата и помогать разведчикам возвращаться в наш мир — это и было моими обязанностями.

Сэргар замер.

— Но не соваться же за ними туда.

— Так ведь суть именно в том, что я их открыла! — воодушевленно возразила Хэледис. — Именно это вас спасло, а мне за открытие Врат жалованье платили!

Сэргар присвистнул.

— Если так подумать, то ты права. Знаешь, я попробую убедить Рейнара в этом, — озорно улыбнулся он, — не обещаю, но постараюсь. Однако ты меня удивляешь. Впервые вижу такое упорство в побеге от награды. Ты хорошо подумала? Ведь у принцессы есть не только долг, но и привилегии. Тебе почти все будут подчиняться, с тобой никто не захочет ссориться, а твои драгоценности будут стоить, как парочка соседних государств. Ты точно не хочешь войти в королевскую семью?

Хэледис честно попыталась представить себя принцессой. Была бы она довольна этим? Роскошью, правом приказывать, жизнью во дворце?

Нет. Ко всему этому наверняка прилагались бы обязанности: общение со множеством высокомерных дворян, этикет, которому она должна будет следовать, обеды с королем, многочисленные ограничения, отсутствие свободы в целом. Запрут в золотой клетке и сиди в красивом платье. А то и замуж за кого-нибудь выдадут, ради блага королевства, ну его, этот титул принцессы!

— Точно. При всем уважении к вам и его величеству. У меня свое мнение о счастливой жизни, а драгоценности и даром не нужны.

Он с любопытством взглянул на нее.

— А что для тебя счастливая жизнь?

— Свобода быть той, кем я хочу, — без раздумий ответила Хэледис, — рядом с теми людьми, что мне дороги. Безопасность для них и для меня. И отсутствие давления со стороны кого-то, кто может мне приказывать, держа мою жизнь в своих руках.

— Забавно, — помолчав, заметил Сэргар, — год назад я бы ответил так же. А сейчас нахлебался этой свободы досыта, и она мне больше не нужна.

Хэледис хотела, но не осмелилась спросить, что же было бы счастьем для него. Слишком личный вопрос, а, учитывая фиолетовый мир, ответ мог оказаться весьма болезненным. Быть может, он до сих пор мечтал, чтобы те события оказались просто сном, а Ярша и его люди были живы?

Сэргар не стал ждать, когда она решится, и продолжил:

— Не хочешь, так не хочешь. Однако титул Героини Ариная придется принять: тебя уже называют ею. Хоть что-то за свой подвиг ты должна показательно получить, чтобы никто не сказал, что аринайский король скуп и неблагодарен.

— А что мне с ним делать?

— Публично поблагодарить короля за щедрость. Титул даст тебе некоторые возможности: будешь получать небольшое содержание и иметь покои во дворце, закрепленные лично за тобой. Так же у тебя появится право просить аудиенцию с Рейнаром, как у любой важной особы королевства.

— А замуж меня никто силой не выдаст?

— Нет.

— Хорошо, я сделаю это, — согласилась Хэледис, — деньги лишними не будут, пока я не найду себе новую работу.

— А кем ты намерена служить?

— Если бы я знала. Так ничего и не придумала.

Сэргар сделал глоток чая.

— Что ж, отлично. С этим закончили. Не возражаешь, если в Аринай мы вернемся все вместе? Вам с Рилой будет безопаснее под нашей охраной.

— Я спрошу ее, но, думаю, она не будет против. Я — за. Как-то я подустала от количества приключений на мою голову. Вернусь домой и буду жить тихо, как и положено обычной горожанке.

Сэргар рассмеялся.

— Обычной? Ну-ну. Что-то мне в это не верится. Друзья у тебя больно беспокойные, а это многое говорит о тебе самой.

— Кто, например?

— Я.

Хэледис озадачилась.

— А мы с вами друзья?

— Нет, так будем, — уверенно отозвался он, — раз уж не поженились, то давай подружимся.

Она немного растерялась. Дружить с принцем? Это, наверное, будет самая странная дружба в ее жизни. С другой стороны, после того, что он для нее сделал, отвергать его было черной неблагодарностью. Да и в целом, он неплохой человек. Когда не говорит ей всякие гадости, не пристает и не поручает за ней следить.

Если повезет, то дружить они будут на расстоянии, а встречаться не чаще раза в год.

Он заметил ее растерянность.

— Ты против?

— Я не представляю, как дружить с принцем, — призналась Хэледис.

— А как ты дружишь с другими людьми?

— Мы вместе гуляем, болтаем и занимаемся чем-нибудь, интересным для обеих сторон.

— Пока что я не вижу трудностей. Что ты любишь делать?

— Читать, готовить под настроение, возиться с цветами, выбирать платья, заплетать друг другу прически.

Сэргар кашлянул.

— Ладно, я подумаю над этим. Или отращу волосы подлиннее.

Хэледис прыснула, представив себе это.

— Давайте начнем с разговоров. Я люблю историю Ариная, а у вас много знаменитых предков. Будем обсуждать что-нибудь из этого.

— Договорились. Я люблю рассказывать, исторических баек у меня тоже в запасе немало. Последний вопрос: какой твой любимый цвет?

— Желтый.

Сэргар широко улыбнулся.

— Замечательно. Что ж, мне пора идти. Сообщи, когда вы с Рилой будете готовы поехать домой.

— Всего вам доброго, ваше высочество.

— И тебе тоже.

Она проводила его, открыла плотно притворенную дверь в комнату и вошла внутрь.

Рила уже не спала. Крепкое здоровье помогло ей справиться с передозировкой «зеленой росы», но со вчерашнего дня она чувствовала слабость и почти ничего не ела.

— Ты забыла сказать, что обожаешь совать нос в чужие дела, лезть в опасные ситуации и спасать всех, кто попадется тебе под руку, — сказала она, — и делаешь это куда чаще, чем плетешь кому-то прически.