Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2 - Александр Бушков

Количество охраны на квадратный метр зашкаливает. Каждому кварталу (не такому уж большому) полагается свой часовой. Вот он, здешний, неторопливо прохаживается по противоположной стороне улицы — в камуфляже и кепи с длинным козырьком, экипированный, кроме пистолета, дубинки и газового баллона, еще и коротким автоматом на плече. Вокруг нефтепромыслов на изрядное расстояние протянулся пояс безопасности с заграждениями из колючей проволоки, системами датчиков, а кое-где и минными полями, пешими и моторизованными армейскими патрулями, вот только это все же не Великая Китайская стена — и порой герильеро еще во времена американского хозяйничанья ухитрялись устраивать мелкие пакости. А некоторые из группировок, согласно своей ориентации, не отказались от этого занятия и после национализации.

Развернувшись в другую сторону, Мазур неторопливо зашагал вдоль улицы. Фургон, разрисованный эмблемами и надписями здешней аварийной службы, стоял метрах в двухстах от него. Его появление здесь не могло вызвать у охраны ни малейших подозрений — мало ли какие неполадки пришлось устранять вечерней порой. Фургончиков таких у аварийной службы было много, никто не держал в памяти все номера и уж тем более не помнил в лицо всех ремонтников. Ну, а на случай проверки документов — они у всех имеются безупречные, как и пропуска, включая ночной и на выезд с промыслов. А для пущей подстраховки у каждого (в том числе и у Мазура с Белль) сыщутся удостоверения одной из местных контрразведок, как раз и опекавшей нефтепромыслы.

Здесь они были, как на Луне — никто из облеченных властью и полномочиями об их миссии ничегошеньки не знал. Правда, в Мадалесе засела серьезная группа поддержки, готовая отсюда их выдернуть, если что-то пойдет не так. Но Лаврик сказал тихо и серьезно: «Кирилл, из шкуры вон вывернись, чтобы не запалиться. Ты держишь „Кальмара" за глотку, понял?»

Мазур, конечно, ни черта не понял — но вопросов дисциплинированно не задавал... Кто-кто, а он прекрасно знал, как тесно бывают связаны друг с другом самые, казалось бы, не имеющие связи события: если Лаврик говорит — значит, так оно и есть. Значит, нужно в очередной раз вывернуться из шкуры, всего делов...

Неторопливо дойдя до фургона, он постучал согнутым указательным пальцем по борту глухого кузова: тут, тук-тук-тук, тук. Это была совершенно излишняя предосторожность — стены кузова изнутри были прозрачными — но порядок есть порядок. Поскольку операция требует теоретически допускать все, нельзя исключать, как совершенно фантастическую версию, что супостаты могли подослать двойника Мазура, не знающего условного стука. Между прочими подобные случаи очень редко, но бывали...

Дверь отъехала в сторону ровно настолько, чтобы пролезть человеку, и Мазур вмиг оказался внутри. И водитель, и двое сидевших там ореликов были его кадрами, участвовавшими вместе с ним в налете на асиенду. Вот только прически у них были не уставные, а совершенно гражданские — «в ботву» их пустили еще до прилета Мазура, справедливо предполагая, что неизвестно заранее, в каком именно обличье им придется выступать. С подводным спецназом оборачивается по-всякому, уж он-то знал. Вот и теперь пригодилось — кому-то бдительному могли и показаться подозрительными совершенно цивильные ремонтники с коротенькими «ежиками» излюбленного морской пехотой фасона...

— Едем, — сказал Мазур.

Ехать им пришлось недолго: свернули вправо, проехали квартал, свернули налево, проехали еще два, на середине следующего замедлили скорость и мимо коттеджа Хиггинса прокатили лишь самую чуточку быстрее идущего скорым шагом пешехода. Подняв перед глазами черный приборчик величиной с книжку-покетбук, парень кивнул:

— Все в порядке, адмирал, домик не на сигнализации...

Ну конечно, она тут ни к чему — воров в поселке, окруженном колючей проволокой, снабженном КПП с проверяющими у всех пропуска часовыми, просто не бывает. Коли Хиггинс, помимо основной работы, занимается чем-то потаенным — а иначе зачем он Лаврику? — вряд ли держит в доме что-нибудь компрометирующее, Вздумай он поставить сигнализацию, это вызвало бы недоумение окружающих. Ноутбук, крайне интересующий Лаврика, американец, уходя, запирает в сейф, но здесь не видно никаких особенных сложностей...

Так... Отсюда прекрасно видно, что квартальный охранник неторопливо идет к ним спиной, удаляясь в противоположный конец, прежде чем он достигнет перпендикулярной улочки, развернется и направился назад, пройдет не менее минуты...

— Начали! — негромко скомандовал Мазур.

Он выпрыгнул первым, за ним один из морпехов, и фургон тут же укатил в конец квартала, где ему предстояло встать возле люка, и тому, что в комбинезоне, предстояло туда лезть. Картина, не способная вызвать подозрений ни у одного часового — мало ли что могло случиться вечерней порой с водопроводными трубами...

Мазур и его напарник бросились ко входной двери. Мазур на ходу извлек связку универсальных отмычек — здесь должен стоять самый обычный, стандартный замок, а какой — уже выяснено в компании, возводившей этот поселок и отделывавшей дома «под ключ». И действительно, первая же отмычка подошла, дверь открылась, они скользнули внутрь. В темпе осмотрели все три комнаты, подсвечивая себе сильными фонариками, не поднимая лучи выше подоконников. Обычная обстановка, не роскошная и не дешевая, обычный сейф в стене — мало ли для каких надобностей самые мирные люди заводят дома сейф.

Теперь оставалось самое паскудное — ждать. Мазур этим искусством владел в совершенстве, его напарник, судя по всему, тоже был этой нехитрой науке не чужд. И все равно, как бы хорошо ты ни был выучен ждать, занятие это остается крайне паскудным: секунды тянутся, как резиновые, а иногда кажется, что время остановилось вообще. Одна надежда: на то, что гормоны у енота-потаскуна взыграют, и он не станет чересчур затягивать экскурсию — Ну, а девушка недотрогу разыгрывать из себя уж никак не станет...

Прошло шестнадцать минут, а потом случилось долгожданное — в часах Мазера трижды явственно пискнул зуммер. Сие означало, что Белль, якобы невзначай, дотронувшись до своей брошки. с силой вдавила мнимый черный опал и отправила сигнал. В свою очередь, означавший, что ей только что было сделано определенное недвусмысленное предложение, и она, девушка ветреная и не обременяющая себя строгой моралью, его приняла. И они направляются сейчас к коттеджу американца... Правда, никакой условный сигнал не мог доложить, на каком расстоянии отсюда они сейчас находятся.

Так что прошло еще шесть минут, состоявших из резиновых секунд. Потом на ведущей от калитки, вымощенной каменными плитками дорожке послышались шаги, беззаботный смех Белль, уверенный баритон Хиггинса, щелкнул ключ в замке. И, едва за вошедшими захлопнулась входная дверь и зажегся свет, сначала в небольшой прихожей, потом в примыкающей к ней гостиной, Мазур с напарником рванули туда из спальни, уже не заботясь о тишине.

Лицо у Хиггинса стало именно таким, какого следовало ожидать у человека, который привел к себе домой красивую сговорчивую девушку, рассчитывая на приятное времяпровождение до утра — и нос к носу столкнулся с двумя типами, вылетевшими из его спальни. Поскольку мысль человеческая быстрее молнии. Мазур, еще выходя на дистанцию удара, успел подумать: это не разведчик, у разведчика просто не может быть такой ошарашенной рожи...