Муж напрокат - Екатерина Орлова

― Когда приходил адвокат? ― спросила я хриплым голосом.

― Вчера вечером.

― Где Колин сейчас? Он на работе?

― Я не знаю, милая. Скорее всего, в офисе. У меня есть телефон водителя, я могу выяснить.

― Нет, сбросьте мне его номер, я сама позвоню.

― Хорошо. Лана… ― она помедлила, ― прости, что вмешиваю тебя. Но я знаю, сколько сил он положил на эту компанию, и сейчас потерять все… ― она понизила голос. ― Это убьет его.

― Спасибо, Нора, ― уже шепотом, потому что сейчас я едва находила в себе силы разговаривать. Мыслями и сердцем я уже была с Колином.

Я сбросила звонок и уставилась на телефон в ожидании сообщения от Норы.

― Лана, что случилось? ― встревоженно спросила мама.

― Колин продает свой бизнес.

― Это не наша забота. Он уже взрослый человек и волен поступать так, как…

― Я нужна ему! ― выкрикнула я, а мама дернулась и ее глаза расширились. ― Как ты не понимаешь? С ним что-то происходит, и я могу помочь.

― Лана…

Я резко выставила ладонь, давая маме понять, что не намерена ее слушать. Впервые я была так груба с ней, но в тот момент мне было не до деликатности. Я извинюсь потом, а сейчас мне нужна была тишина и невмешательство с ее стороны. Телефон пиликнул, и я жадно впилась взглядом в цифры на экране. Быстро перенесла номер в телефонную книгу и набрала водителя.

― Здравствуйте. Это Милана. Вы, возможно, меня не помните…

― Помню, конечно. Здравствуйте, Милана. Чем могу помочь?

― Вы можете сказать мне, где сейчас Колин?

На минуту повисла тишина.

― Простите, я не могу разглашать такую информацию.

― Я вас умоляю, скажите. Мне срочно нужно увидеть его. Он… он совершит ошибку, а я хочу удержать его от нее. ― Он снова замолчал, а я продолжила тараторить: ― Прошу вас, это важно. Он должен… Ему нельзя делать то, что он задумал, понимаете? Я должна его остановить.

Видимо, тревога в моем голосе его убедила, потому что он прервал мой поток мольбы и коротко произнес:

― Через минут сорок он будет дома. Я жду его возле офиса.

― Спасибо большое!

― Лана, я ничего вам не говорил.

― Да, спасибо.

Я положила трубку и вскочила на ноги.

― Нам сейчас нужно забрать детей, потому что я должна бежать к Колину.

― Лана… ― устало произнесла мама, вставая рядом со мной.

― Мам, как ты не понимаешь? Я люблю его, а он совершает ошибку! Она убьет его, мам.

Из груди вырвалось рыдание, которое я тщетно пыталась сдержать. Мама прижала меня к себе и погладила по голове.

― Беги. Я заберу детей. Я помню дорогу, и воспитатель меня уже знает.

Я оторвалась от мамы и посмотрела ей в глаза, чтобы убедиться, что она в самом деле это произнесла. Ее лицо было слегка нахмурено, но она успокаивающе улыбалась. Мой надежный тыл, моя поддержка и опора.

― Я люблю тебя, мамочка.

Она всхлипнула и подняла голову к небу, сдерживая слезы.

― Иди уже.

― Я напишу воспитателю по дороге.

― Да. Беги, Лана.

Я поцеловала маму в щеку и понеслась со всех ног прочь из парка на стоянку такси.

Колин

Я ехал через город и рассматривал таявший на тротуареах снег. Солнце с каждым днем становилось все ярче, а внутри меня было все так же темно. Казалось бы, прошло уже три недели и пора вынырнуть из состояния постоянной депрессии, но все никак не получалось. Я держался на плаву только благодаря работе и тому, что был вынужден тщательно прорабатывать план выхода из бизнеса. С отцом Карен мы договорились полюбовно, так как оба были слишком тесно связаны обязательствами, чтобы вот так в одночасье все разрушить. Он в первую очередь был бизнесменом, а уже потом ― отцом. Хотя я на его месте, наверное, рвал бы и метал. С другой стороны, ему нечем крыть: его драгоценная девочка беременна от средней руки актера вместо своего статусного жениха. Я ухмыльнулся. Вот так жизнь ставит людей в известную позицию.

И вот, я впервые задумался о продаже своего бизнеса. Раньше я думал о таком с содроганием. Но теперь мне было наплевать. После ее ухода все это как будто потеряло смысл. Моя девочка. Нежная и дикая, горячая и сумасбродная. Такая, какая нужна именно мне. Когда Лана исчезла из моей жизни, я понял, что практически живу на работе без конечной цели. Ради кого я старался? Кому и что мог дать, если даже первая женщина, в которую я по-настоящему влюбился, ничего от меня не хотела? Я скопил достаточно денег, чтобы безбедно существовать до конца моих дней, к тому же у меня есть дополнительные компании, которые исправно работают и которые я мог бы после своей смерти оставить Вики с Ноа. Эти дети после расставания с Ланой стали для меня единственным смыслом жизни, теми, ради кого я еще был готов шевелиться, чтобы они ни в чем не нуждались.

Сегодня я раньше ушел из офиса, чтобы подготовиться к встрече с адвокатом. Он уже приходил ко мне домой, потому что дело было настолько деликатным, что я не мог рисковать. Если бы хоть крупица информации просочилась за пределы его кабинета, я мог потерять если не все, то большую часть. Акции моей компании резко пошли бы вниз и уже через сутки ее растаскивали бы по клочкам стервятники с Уолл-стрит. Поэтому мы с Малиганом чуть ли не шептались в моем домашнем кабинете. Единственный человек, которому я позволял при этом оставаться в квартире, ― это Нора. И я был абсолютно уверен, что информация не просочится. Как же я ошибался.

Я вошел в квартиру и только успел снять туфли ― Ноа уехал, а привычка осталась, ― как на меня налетело хрупкое тело. Мои глаза расширились, когда я посмотрел на испуганную Лану. Она вцепилась в лацканы моего пиджака и умоляюще смотрела на меня.

― Лана? ― голос внезапно сел, а внутри как будто провернули раскаленный штырь. ― Что-то с детьми?

― Колин, не продавай компанию. Пожалуйста, не делай этого! ― она говорила так быстро, что я даже не сразу понял, о чем. В моменты сильного душевного волнения я мог слышать ее очаровательный акцент. Но сейчас не он меня волновал.

― Повтори, ― тихо попросил я, ― только не так быстро.

― Не продавай компанию, ― медленнее повторила она.

Мои глаза сузились, я нахмурился и слегка склонил голову набок. Впервые за последние три недели мой мозг так быстро обработал информацию и ко мне вернулась ясность мышления. Только лишь потому, что такие родные пальчики хватали лацканы пиджака, огромные испуганные глаза смотрели в мои, а в ноздри проник ее запах.