Тайный наблюдатель - Мария Александровна Скрипова

этот самый хрящ! Господи, дай мне сил! Мне нельзя отступать, я должен, смогу, еще мгновение…

Кажется, что-то уловил! Нет. Не то, не понимаю, что именно, но слишком скользкое, шероховатости нет! Нужно искать дальше. Вот же… Зараза! Меня мутит… Да, точно мутит… Везде эта кровь… Почему столько крови?!

– Сема, – Лада останавливает, ладонями лицо обхватывает. – Она мертва… Сем, Марина мертва.

– Нет! – злость закипает. Отталкиваю Ладу к стене, она мешает, мне нужно продолжать! – Не лезь, я ее спасу.

– Она мертва, – повторяет Лада. – Пульса нет уже больше двадцати пяти минут. Даже если у тебя получится ее реанимировать, мозг уже мертв.

– Сколько нет пульса? – замираю. Ерунда, не верю. Минута, две, максимум пять! Но двадцать?

– Сем, Марина мертва, – обнимает, поглаживая липкими багровыми руками по спине. – Мы пытались почти полчаса, у нас не вышло. Мне жаль.

На шаг назад отступаю, глядя на диван с неподвижно лежащим телом, испачканным кровью. Не может быть. Не хочу в это верить…

– Я убил ее?

– Нет. «Я уже буду мертва, ты меня не убьешь, а попытаешься спасти». Марина просила, чтобы ты запомнил это, – на ухо шепчет Лада, крепко вцепилась. Держит, чтобы глупостей не натворил.

Голова кружится, перед глазами темно, ноги подкашиваются. Кажется, я повис на ней… Вот тебе и защитник бестолковый, сломаю же, как тростинку, она пятидесяти килограмм, наверное, не весит. Совсем размяк, тряпка! Стоять самостоятельно уже не могу! Понимаю, что сползаю на пол, без поддержки точно бы рухнул, спасибо Ладе – помогает сесть. Поганое чувство, меня тошнит, голова дурная. Нужно сделать пару вдохов… Нет, поздно, мир меркнет в одно мгновение, тела нет… Ничего не чувствую, проваливаясь в пустоту.

– Семен! – зовет женский голос, по одной щеке прилетает, по второй. Начинаю приходить в себя, пространство еще плывет, но картинка начинает складываться. Мы в комнате, Маринка мертва, а Богдан с Риткой все еще пытаются найти лекарство. – Ты в порядке? Ты отключился на пару минут.

– Да, нормально, – поднимаюсь с пола, придерживаясь за стену. На диван смотрю, замирая. Лада накрыла тело курточкой, только обмякшая рука свисает, и все же… Опять начинает мутить. Главное, не рухнуть заново. С Казановой такого не было. Он сам сделал выбор, умер, защищая нас, здесь должен был защитить я, позаботиться о сестренке. Не справился! Готов закричать, ударить, голову придурку в капюшоне голыми руками оторвать, а сам на ногах еле держусь. Стоп! Стараюсь взять себя в руки, отвожу взгляд, нужно переключиться. – Ритка с Богданом не возвращались? Сколько их уже нет?

– Около часа, – отвечает Лада, под руку подлезла, придерживая меня. – Тебе нужно сесть, тебя шатает.

– Нет, я в порядке. Нужно найти ребят, – мотаю головой. – В лекарстве больше нет необходимости, если они нашли выход, то нужно сваливать отсюда поскорее.

– А ее мы так оставим? – спрашивает она неуверенно, косясь на тело.

– Она мертва, думаю, ей уже все равно, подождет, – сжимаю я кулаки. – Идем.

Пустой коридор, столовая. Голова до сих пор кружится… Нет, нельзя раскисать, возможно, им нужна наша помощь. Ребят давно нет, если не выбрались, значит, что-то случилось. И почему наблюдатель до сих пор не объявился? Мы – беспомощные мышата, которые, кроме того чтобы прятаться, ничего не умеют. Он давно мог бы нас перерезать одного за другим, почему не сделал этого? Решил не тратить силы, сами неплохо самоубиваемся или… Что, если он не трогал нас, потому что добрался до Ритки с Богданом? Холодным потом окатывает. Рыжик… Что, если пока я был с Маринкой, с ней что-то случилось? Их нет уже час, слишком долго, либо у них получилось, и они выбрались, либо – мертвы.

На трясущихся ногах спускаюсь в подвал. Темно. Слишком темно, ни черта не видно! По лестнице вниз спускаюсь, замечая в воде прижавшийся к стене силуэт. Рыжик! Жива… Куртку скидываю, без раздумья ныряя в темную вонючую жижу.

– Рита, – к ней подплываю, хватая за плечи. Расцеловать готов это рыжее чудо, не на шутку испугался, что больше не увижу ее. Она поднимает на меня отстраненный взгляд, дрожит, губы синие, бледная, кожа на пальцах сморщилась. Она уже давно в ледяной воде. Так, стоп! Где Гроссмейстер?! Осматриваюсь, стараясь разглядеть, что-то в этом мраке, кроме нас, никого… – Рита, где Богдан?

– Он поплыл… Я должна сторожить… Нельзя, чтобы она закрылась… Но… – сбивчиво, невнятно отвечает. Только сейчас замечаю, что под толщей воды открытая дверь. Они нашли туннель! – Сема, его нет уже давно… Я…

– Тебе нужно согреться, – обнимаю я ее. Она начинает мотать головой, сильнее цепляясь руками за металл. – Рита, у тебя зуб на зуб не попадает!

– Ты не понимаешь! – слезы. Губы закусывает, цепляясь трясущимися руками за мокрую футболку. – Нельзя отпускать дверь. Она захлопнется! Он должен был уже вернуться или дать сигнал, если найдет выход! Он должен был… Должен…

– Сколько его нет? – накатывает волнение. Плечами пожимает. – Соберись, пожалуйста, Рыжик. Сейчас это важно.

– Тридцать, может, сорок минут… Я не знаю, – выдавливает она. Ныряю, заглядывая в туннель, – до потолка заполнен. Если все это время друг был под водой… Страх. Нет! Нельзя, нужно сохранять трезвость мыслей. Богдан – умный парень, хороший пловец… С ним ничего не могло случиться. Сигнал не дошел или он все еще возился, мы не можем знать, какой уровень по другую сторону туннеля. В конце концов, там должна быть воздушная подушка. Даже если что-то пошло не так, он что-то придумал, он всегда находит решение даже там, где его нет!

– Ладно… – всплываю. – Я поплыву за ним, а тебе нужно вылезти из воды. Сама справишься?

– Но дверь… Если закроется, ее не открыть изнутри, – шепчет.

– Лада, – машу блондинке. Понимает, с опаской спускается в холодную жижу. Вот же! Эта девчонка не умеет плавать! Об этом она хотела сказать, когда мы скрывались от наблюдателя под лестницей, я не дал. Но даже в этом случае, понимая, что других вариантов нет, промолчала, неумело гребет ко мне, практически уходя с головой под воду. Руку даю, помогая ухватиться за двери. – Держишься? – она кивает. Перевожу взгляд на Ритку, указывая на лестницу. – Даже не спорь. Лада проконтролирует, чтобы замок не захлопнулся. Тебе надо согреться.

Соглашается, кролем рассекая спокойную гладь. Хорошо, с этим разобрались… Набираю воздух в легкие с запасом, заныривая в узкий коридор.

Без света тяжело, единственный ориентир, по которому удается перемешаться, – каменная стена. Сколько мне еще плыть? Вдали луч от фонаря, кажется, мелькает; ускоряюсь, выплывая в просторное, полностью затопленное помещение с округлыми баками. Поднимаю взгляд кверху, щурясь от яркого света. Черт возьми!