Операция "Рагнарёк" - Андрей Юрьевич Журавлёв

— Прошу прощения, мисс. Это было неуместное замечание.

Войцех удовлетворенно кивнул, девочка, совсем растерявшись, спряталась за его спину.

— На репетицию завтра не опоздай, — Фьялар сделал вид, что ничего особенного не произошло.

— Не беспокойся, — улыбнулся Войцех, — не опоздаю.

Он набрал номер такси и повел свою даму к выходу.

26. Манхэттен. Нью-Йорк. Войцех

В такси они ехали молча, и девочка сжимала его руку, словно боялась, что сейчас он передумает, выскочит на ходу и убежит. И смотрела ему вслед испуганными синими глазами, когда он неожиданно остановил такси, чтобы купить ей в ночном магазинчике пунцовую розу. Она торопливо схватила цветок, уколола палец, и немедленно сунула его в маленький пунцовый, словно лепестки розы, рот.

Войцех с трудом подавил желание припасть к ее губам, горьковатый запах ее крови заполнил салон такси, набатом застучав в его ушах. Водитель, пожилой серьезный мужчина, с неодобрением взглянул на них в зеркало, и девочка стряхнула косую челку на лицо, прячась от внимательного взгляда. Войцех пожал плечами. Легкое прикосновение к разуму, и водитель забыл о них, как только Шемет отсчитал ему деньги.

Ее каблучки застучали по ступеням лестницы, Войцех чуть отстал, любуясь стройными ножками и обтянутыми кожаной юбкой узкими девичьими бедрами. Тонкая шея, под состриженными коротким углом темными волосами, хрупкие плечи.

— Здесь, — он нагнал ее и остановил у двери на втором этаже, доставая ключи.

— Ты даже не спросишь, как меня зовут? – обиженно произнесла она.

— Я знаю, как тебя зовут, Принцесса Греза, — улыбнулся Войцех, — входите, Ваше Высочество.

Девочка на мгновение замерла в нерешительности, видимо, вспомнив все предупреждения, которыми родители пытались защитить ее в таком недавнем детстве. Глубоко вздохнула и переступила порог, сжимая в кулачке розу. Войцех тихо закрыл дверь, и темнота окружила их, непроглядная и угрожающая.

— Я боюсь, — прошептала она.

— Меня?

— Темноты.

— Значит, меня, — Войцех щелкнул огоньком зажигалки, освещая ее лицо. И свое, совсем близко к ее глазам, — ты самая храбрая девушка, которую я знал в своей жизни, Мелисента.

Войцех подхватил ее на руки и понес в спальню. Красные лаковые туфельки так и остались лежать там, где она сбросила их по дороге, шутливо брыкаясь в его объятиях. Но рука, обхватившая его шею, крепко прижимала его, стараясь притянуть ближе к чуть блеснувшим влагой губам. Он осторожно положил ее на кровать, поверх алого бархата покрывала, и снял доломан, чтобы не исцарапать стальными клепками нежную кожу.

— Это кто? – спросила Мелисента, глядя на портрет на стене.

Лейтенант Королевско-прусского добровольческого корпуса Шемет был запечатлен на нем юной немецкой художницей в год падения Первой Империи. Черный доломан, мягкий блеск черных шелковых шнуров, серебряная мертвая голова на фуражке.

— Пра-пра… Я со счета сбился, сколько раз, дедушка, — Войцех провел рукой по затянутой в черный чулок ноге, юбка чуть сдвинулась наверх, открывая кружево. Мелисента сжала коленки, но руку не сбросила.

— Тебе пошли бы усы, — улыбнулась она, глядя на портрет.

— Думаешь?

Усы Войцеху приходилось сбривать каждый вечер, после пробуждения. В эти дни тонкие золотистые полоски над его верхней губой вызвали бы немало недоумения, привлекая внимание к его и так антикварной внешности.

— Точно.

— Тогда я их для тебя отпущу, — пообещал он, расстегивая верхнюю пуговку на ее кофточке, — но они щекотаться будут.

— Ну и пусть, — Мелисента чуть сжала губы, и Войцех бережно коснулся их поцелуем.

Она обвила его шею тонкими руками и ответила на поцелуй, вложив в него все свое умение целоваться, собранное по настойчивым мальчишкам, так и не добравшимся до вожделенной цели. Войцех осторожно коснулся ее разума, чувствуя страх, который она старалась заглушить напускной смелостью и бравадой. Первой мыслью было успокоить ее, забрать этот страх, заменить его нежностью и желанием. Но вампир остановил себя. Это не та Игра. И он будет соблюдать правила.

Он оторвался от ее губ, запечатав их тихим прикосновением, и скользнул к нежной шейке, туда, где за розовым маленьким ухом билась синяя жилка. Безумное желание охватило его, огонь опалил разум, но Войцех только считал удары горячей крови под сомкнутыми губами, из последних сил загоняя обратно рвущиеся наружу клыки. Ее сердечко билось в такт под его рукой, у самого основания левого холмика на ее груди.

Даже в этот миг его кожа, которую согревала разогнанная по жилам его волей кровь, осталась теплой, и бесполезное для него дыхание – прерывистым и горячим. И мертвое сердце колотилось под девичьей ладошкой, даря ей иллюзию страсти.

Войцех поднялся и присел на край кровати, медленно расстегивая вторую, а затем и третью пуговку на плотной трикотажной кофточке, под которой не было ничего, кроме теплой кожи цвета топленых сливок, и маленьких сосков темно-вишневого цвета, венчавших маленькие, совсем девичьи, холмики совершенной формы. Мелисента вспыхнула, прилившая к щекам кровь снова обдала его горячим запахом.

Девушка словно только сейчас разглядела, что мужчина перед ней до пояса обнажен. Обманчивая хрупкость литых форм под фарфоровой кожей, выступающие арки ключиц, сходящиеся на ямочке под шеей, золотые волны чуть прикрывающих сзади шею волос, голубые как летнее небо глаза, с красноватым отблеском пляшущего пламени свечей в расширившихся зрачках.

— Ты очень красивый, — Мелисента улыбнулась, пытаясь разговором оттянуть страшный и желанный момент.

— Красивее, чем Норвик? – усмехнулся Войцех.

Девушка обиженно поджала губы.

— Я же не пыталась подойти к Норвику, правда?

— Почему? – в глазах Войцеха блеснул лукавый огонек, — если бы девушкой был я, то выбрал бы его.

— Он похож на героя из книжки, — ответила Мелисента, — о таком можно помечтать перед сном. И бежать без оглядки, если мечта грозит воплотиться в реальность.

— А я?

— А о тебе можно будет вспоминать всю жизнь, даже если… — на темных ресницах, полуприкрывших синие глаза, блеснула влага.

— Расскажи мне, почему ты здесь, — шепнул Войцех, — чего ты искала сегодня?

Он поднял ее и прижал к своей груди, чтобы она могла шептать ему свои маленькие секреты в самое ухо.

— Понимаешь, мальчики от девочек все хотят только одного. А врут про любовь. И в первый раз чувствуешь себя сказочной принцессой, с которой случилось чудо. И во второй. И в третий. Так много