Некромаг. Том 3. Конкурент - Михаил Алексеевич Ланцов

не живешь. Поэтому она всячески поощряет буйство жизни. Планеты, утопающие в зелени, полные всякого зверья, рыб, птиц и так далее. Да, конечно, ее интересует смерть, поэтому она не благоволит ко всякого рода конструктам, нежити, неупокоенным и вечноживущим. Для нее отрада, когда одни умирают, а иные рождаются. Действуют циклы.

— Я могу отказаться?

— Можешь. — кивнул Энум. — Но тогда твои родители будут служить ей ближайшую вечность.

Илья вздрогнул.

Замер.

Как-то весь напрягся и даже заскрежетал зубами. А потом из него стала сочиться черная дымка, как этакая проекция эмоций — ярости.

— Спокойно! Тихо! — воскликнул Энум. — Она предлагает сделку.

Илья никак не реагировал. А он продолжил:

— Они свой выбор сделали. Добровольно. Ты можешь их вытащить. Служба ей там, не сахар. Любым гнилым зомби тут и то быть лучше. Легче. Но для этого ты должен заключить с ней свою сделку и выполнить свою часть.

— Я не верю тебе.

— Здесь — в Сером мире нельзя лгать.

— Да? Тогда почему этот проклятый мир превратился в одну сплошную пустыню. Да чего говорить? В сушеную задницу! А Великом океане немногочисленные чудовища, выжигают всякую естественную живность, убивая его. Со стены П-и-лак хорошо видно, насколько пусто в воде. Практически нет ни рыбы, ни водорослей, ни моллюсков. Этот мир умирает. Быстро и безнадежно. А ведь у него есть свой жнец. Как же так?

— Я был плохим жнецом. — предельно серьезно произнес Энум.

— Серьезно? — усмехнулся Илья.

— Серьезно.

— И почему же ты был плохим жнецом?

— Потому что мне никогда это не было интересно. Я увлекался наукой и познавал Вселенную. Да и даже жнецом стал только для того, чтобы получить больше информации о магии Смерти. Не синей стихии, а именно первородной. Но…

— Что?

— Предвечная дева не дает ничего просто так. Это ее главное правило. Ты делаешь что-то нужное ей, она делает что-то нужное тебе. И никак иначе. Подобное касалось и изучение глубин первородной стихии. А бегать по этому миру и суетиться я не желал. Мне это было неинтересно.

— И она тебя не наказала?

— Я все же не так безнадежен, — улыбнулся Энум. — И время от времени действовал в ее интересах, участвуя в походах на порождения первородного Хаоса. За это мне многое прощалось. Хотя, конечно, я всю бытность жнецом шел по грани.

— Порождения первородного Хаоса? Что-то вроде Данаваха?

— Нет, — улыбнулась Авала. — Покажи ему.

Энум махнул рукой.

И мир вокруг изменился. Илья словно бы очутился в самых темных глубинах океана, только давление воды отсутствовало.

Мгновение.

И перед ним появилось бесформенное чудовище с множеством глаз, ртов и щупалец. Словно такой жутковатый сгусток, порожденный больной фантазией какого-то безумного художника.

Существо приблизилось.

Быстро.

Почти мгновенно.

И так близко, что мужчина стал мельче любого из этих кошмарных глаз. А потом навалилось ощущение могущества. Давящие. Просто уничтожающее. Настолько, что он даже пошевелиться не мог, испытывая жуткую, ни с чем не сравнимую боль, словно его тело вот-вот разорвет на части…

И тут все прошло.

Они вновь вчетвером сидели за столом.

— Что это было? — хрипло спросил Илья.

— Одно из порождений первородного Хаоса. Не самое опасное, на самом деле. Мои воспоминания о нем. Ты бы умер, едва приблизился к нему. Просто прекратил свое существование, распавшись на элементарные частицы.

— Но как с ним бороться?

— Тебе пока никак. Даже приближаться не стоит. Впрочем, Предвечная дева практически никогда на таких уродов не отправляет одиночных жнецов. Только армии. При своей самой деятельной поддержкой. Иной раз даже приходит сама, если дело идет скверно. Ибо эта мерзость, прорвавшись в материальный мир, даже планет целых не оставляет и звезд. Про обычную жизнь и речи не идет. Иногда они прорываются ненадолго, оставляя после себя только обломки небесных тел. Иногда в каком-то мире оказывается у власти их адепт, погружая там все в Хаос. Это вечная борьба.

— Жуть, — тихо произнесла Нефтис.

— Ты видела его? — удивился Энум.

— Меня тоже задело твоими воспоминаниями. — прошептала она. — Они слишком яркие.

— Хорошо. — кивнул древний, а потом повернулся к Илье. — Так что? Ты готов с ней встретиться?

— Без каких-либо обязательств?

— Да. Просто поговорить. А если сумеете заключить сделку — хорошо. Нет? Так, на нет и суда нет.

— Она меня даже отпустит в случае отказа?

— А почему нет? — улыбнулся Энум. — Я согласился стать жнецом с девятого подхода. Она подбирала ко мне ключик, но… увы, мне это все было слишком скучно. Просто неудачный кандидат, который был готов только выходить на большие кампании. Преследуя при этом меркантильные цели. Ты даже не представляешь, КАК уничтожение такого существа развивает. После определенного порога только через них возможно движение вперед.

— Ладно, — кивнул Илья. — Давай поговорим.

Древний, словно этого и ждавший, хлопнул в ладоши. И воздух вокруг вздрогнул, пойдя волнами. Из-за чего Илья невольно моргнул. Оказавшись вновь наедине с Энумом.

— Что происходит⁈ Куда делись Явала и Нефтис? — нахмурился мужчина, но его визави лишь палец поднес к губам и скосился куда-то вбок.

Илья повернулся и увидел удивительно красивую молодую женщину в просторных одеждах. С белоснежной кожей, бледными губами и бездонными синими глазами. Темно-синими. Казалось, что это и не глаза вовсе, а такие отверстия, через которые проступали глубины космоса, чуть оттененного в синеву.

— Плюшку будешь? — нервно спросил Илья, протянув ей плетеную хлебную корзинку.

Она промолчала.

— На диете, что ли? — удивленно выгнул бровь мужчина.

— Энум тебе все рассказал верно. — произнесла эта особа каким-то жутким голосом, от которого кровь стыла в жилах. И его обдавало ледяным ветерком. Аж иней на ресницах выступил. При этом, она это сделала, не шевеля губами. — Жнец — моя рука в материальных мирах. Если он делает то, что мне нужно, я его награждаю. Всегда после. Никогда вперед.

— А если он не делает?

— То не награждаю.

— Слушай. А почему ты выглядишь как человек?

— Каждый особь видит меня так, как желает. Это, — она жестом показала на свою фигуру, — моя проекция, порожденная твоим воображением.

— А если я посчитаю нужным увидеть тебя обнаженной?

— Вот тут, — произнес Энум, постучав по голове, — ты так не сможешь