Разная доля нас ожидает - Александра Черчень

— Я понимаю, — мягко ответил Хранитель и добавил: — Я вас отведу. В ближайшее время, как только появятся свободные часы.

— Спасибо огромное. — Я повернулась обратно к постели.

Я не знала, что еще ему сказать… насколько же проще было с остальными Хранителями. Потому что мы были на дистанции, хоть и изрядно сократившейся за это время. А вот Лир… Слишком близко в моральном плане. Болезненно близко.

— Значит, до завтра, — донеслось из-за спины, и когда я обернулась, то увидела только захлопывающуюся створку двери.

Интересно. Очень интересно.

Неужели еще получится наладить нормальные взаимоотношения?

Или он что-то задумал? Слишком уж ласковый и образцово-показательный!

Хотя я пристрастна. Лирвейн часто бывал и таким, просто сейчас я уже не ученица, а госпожа, от которой много зависит и, стало быть, с которой нельзя вести себя так, как раньше. Все закономерно, все логично и все правильно.

Так почему же меня преследует смутное чувство тревоги?

Вопреки моим ожиданиям, Лирвейн вернулся довольно быстро: я только расправилась с отбивной и картошечкой, как он снова появился в комнате с пухлой папкой в руках. Молча опустился напротив, материализовал для себя узорчатую чашку, налил в нее светло-зеленый напиток и, не глядя, размешал в нем пару кусочков сахара.

— Итак, — не отрывая взгляда от раскрытой папки, начал Лирвейн, — я подготовил документы по интересующим тебя персонам. И, Аля… — Тут первый острый, светлый взгляд. — …Это практически полные досье на Хранителей Стихий, тут все… что нельзя знать больше никому, кроме тебя. Потому прошу изучать папочку в резиденции, она не должна покидать ее пределы.

— Понимаю, — серьезно кивнула в ответ, с некоторой алчностью поглядывая на бумаги. Все же очень интересно, что там!

— Дальше. — Водник отложил папку с материалами по своим коллегам и… по себе? И помахал второй, гораздо более тонкой. — Тут — по Люцу Туманному и другим интересующим тебя личностям.

— Отлично. — Я не сдержала предвкушающей улыбки. — На бабушку тоже?

— Разумеется, — расплылся в ответной крокодильей улыбке безопасник.

— Спасибо огромное, — благодарно глянула на него и потянулась к зефирке. — Если бы не ты, то не поела бы и сил не прибавилось. А сейчас еще и в бумажках пороюсь.

— Вот еще. — Водник положил на стол маленький парчовый мешочек, а на него — лист, исписанный мелким заковыристым почерком. — Забрал у Асгарда украшения, там — его напутствия, инструкции и прочее.

— Спасибо. — Слов больше не нашлось. Хотя того же Мидьяра я бы, наверное, за такое расцеловала. Но… это не Ярр.

— Не за что. — Лирвейн встал, так и не притронувшись к чашке. — Я, наверное, пойду.

Почему-то последняя фраза прозвучала вопросительно. Но он сразу никуда не ушел. Ждал. Ответа ждал.

И я сделала очень большую, просто фатальную глупость.

— Чай хотя бы допей.

Нет, ничего не случилось. Он сел обратно в кресло, и еще минут пятнадцать мы беседовали о планах, делились мнениями о лордах и военных, да и просто болтали.

Когда чашка опустела, он не задержался, сразу ушел, не оставляя себе искушения остаться, а мне — пригласить его на вторую.

Ничего не было.

Но все равно это было ошибкой.

Потому что мне на миг стало жаль, что сердце не разделишь, себя не разделишь.

Мне очень понравилось не ссориться с ним, а сидеть, разговаривать.

И… на душе стало тяжело, потому что я вспомнила ту картинку в Храме Стихий.

Дети. Которые никогда не родятся.

М-да, неприятно. Но я опять думаю не о том.

Подвинула к себе документы и погрузилась в мир очевидного и невероятного под названием «„Личная“ и не только, жизнь Хранителей Стихий Изначальной Империи».

Спать я легла спустя пару часов, умница Лир принес не только информацию к размышлению, но еще и бумагу, на которой можно было записать свои выводы. Как итог — я сначала рылась в бумажках, а потом лихорадочно записывала и чертила схемки взаимодействия.

Ой… как же я теперь их все-э-эх! Это же золотое дно! И самое приятное — дно, которое мне безвозмездно предано! Да я, однако, с богатейшим «приданым», прилагающимся к статусу Проводника. Даже не Императрицы, ибо моему папеньке это не очень помогло. Они ему не присягнули.

Утро началось раненько и весьма оптимистично.

С запаха кофе.

— Подъем! — весело рявкнули над ухом.

Я недовольно приоткрыла глаз и спросила:

— Новая серия ужастика «Ученические будни возвращаются»?

— Вставай. — Хранитель остался непреклонным. — Труба зовет, дворец не ждет!

— Подождет, — простонала, накрывая голову подушкой.

— Сейчас как в первый раз — вытащу и в холодный душ, — сообщили откуда-то сверху.

— Кстати, а зачем? — заинтересовалась я и даже села, откинув одеяло. Все равно на мне была сорочка а-ля монашеская. — Ты же маг, просто водичкой полил, и все, никуда тащить не надо.

— Мне захотелось? — предположил этот наглец, подмигнул и вышел из комнаты.

Я улыбнулась ему вслед и в который раз подумала, что это счастье — вернуться к дружеским отношениям! Все же Лир чрезвычайно полезный индивид, и было бы очень обидно лишиться его из-за эмоциональной невоздержанности блондина.

После завтрака меня отправили во дворец, и день пошел по уже накатанному сценарию: Кейран, планы, обсуждения, лорды и прочая пакость.

Лорды вредничали, подлизывались, пытались подкупить, надавить и ввести в заблуждение. К концу дня я мечтала иметь в кабинете их портреты, а в столе — дротики. Иллюзионист-то из меня… хороший, если только готовый каркас дадут.

Вечером был приятный и полезный момент. Мы договорились с Дараганом и вместе перенеслись в дом генерала, где целитель осмотрел его девочку. Сказал, что вылечить сможет, но наведываться ему сюда придется как минимум месяц, и ежедневно. Так что, когда мы уходили, у генерала появилась надежда, а у меня… его клятва вассалитета.

Все складывается как нельзя лучше!

Следующий день я провела как на иголках.

Утром, как образцовая внучка, отправилась навестить «больную».

Шторы в личной гостиной старушки были задернуты, и комната в таком освещении приобрела гнетущий вид. Я глубоко втянула в себя воздух. Странно. Какая бы система проветривания тут ни была, но нельзя до конца истребить запах болезни.

— Леди Надин… Бабушка…

— Проходи. — Раздались легкие шаги, приглушенные ковром. — Я почти закончила.