Выживший Матео - Сэм Мариано

на мгновение замолкает. Затем снова смотрит на меня, как будто ему что- то пришло в голову. — Ты бухгалтер.

— Неофициально — да.

— Не могла бы ты помочь в пекарне? Заведением управляла Франческа, но сейчас этим заниматься некому. Тебе не обязательно делать это постоянно, если ты не хочешь, но до тех пор, пока я не придумаю, что с этим делать.

— Конечно, без проблем. Мне зайти завтра?

— Он закрыт по воскресеньям, но ты можешь пойти в понедельник.

— Мой первый рабочий день, как раз вовремя, чтобы рассказать тебе все об этом во время свидания, — говорю я ему, слегка хлопая его по руке. — Посмотри на себя, модернизируешься.

Матео закатывает глаза. — Как я уже сказал, временно.

— Если я захочу. Ты сказал, если я захочу.

Он может спорить сколько угодно, но я самодовольна. Он не спорит, потому что у него есть люди, которых нужно запугать, чтобы они выполняли его приказы, и враги, которых нужно выследить, но он закатывает глаза в опровержении.

Глава Двадцать Вторая

— Не могу поверить, что ты смогла уговорить меня на это.

Я улыбаюсь Мии, которая сейчас так сильно навеселе от вина, что не может сидеть прямо. — В свою защиту могу сказать, что я знала, что ты скажешь нет.

Тыча пальцем в мою сторону, она говорит: — Вот почему ты со мной подружилась. Винс думал, что вы, ребята, братья. Теперь он будет так зол на тебя.

— Я не хочу, чтобы Винс злился на меня, — возражаю я. — Мы настоящие братья. Мне просто нужно было немного побыть с девушкой. Я вежливо попросила Винса привести тебя, он отказался. Мне пришлось действовать через его голову.

Она ухмыляется, что забавно, поскольку Миа обычно не ухмыляется, и указывает на меня дрожащим пальцем. — Матео.

Я пожимаю плечами, делая глоток воды из бутылки. — Меня называли и похуже.

Миа качает головой, делая еще глоток вина. — Как тебе это удалось?

— Что удалось?

— Обуздать его. Теперь ты вроде как можешь управлять им. Как ты это сделала?

— Я не могу владеть им, — говорю я, смеясь над абсурдностью подобной вещи.

Ее голубые глаза расширяются так искренне, что мне приходится заставить себя не рассмеяться. — Ты можешь. Ты делаешь. Ты чего- то хочешь, он добивается этого. Обычно он дергает за ниточки, но ты придумала, как подергать за ниточки. Как?

Я отрицательно качаю головой. — Я не дергаю его за ниточки. Я просто люблю его, а он любит меня. Я думаю, что могу позаимствовать немного его силы благодаря тому, что я его женщина — это все по- прежнему его, я просто получаю привилегии.

— Ты, кажется, так счастлива с ним, — говорит она, как будто я исключительная актриса.

— Я такая, — соглашаюсь я.

Она слишком долго качает головой, покачиваясь. — Я никогда не ожидала, что так получится. Матео казался таким парнем, с которым невозможно справиться. Я думала, ему понадобится настоящая тряпка, а не какая- нибудь болтливая, наглая чудачка.

Я истерически смеюсь, когда меня называют чудачкой, и Миа смеется вместе со мной, просто потому, что она действительно пьяна.

— Ты должна помочь мне с этим вином, — заявляет она, опустошая свой бокал и затем наливая еще.

Я тянусь за ним, боясь, что она разольет его по всей гостиной Матео. Он не любит беспорядок, а я не хочу беспокоить горничную.

Ей удается налить все это в стакан и поставить его обратно. — Хотя это весело. Я рада, что мы можем заниматься подобными вещами. На самом деле я никогда не представляла Матео с кем- то, но если бы и представляла, то не думала, что я ей понравлюсь.

— Ты имеешь в виду трапку? Спрашиваю я со своей собственной ухмылкой.

— Да, — протягивает она. — Я намного ревнивее тебя. Когда я впервые встретила Шери, я не знала, что она сестра Винса, и так завидовала ей.

— Шери действительно хорошенькая, — говорю я, кивая. — Просто я не нянька мужчин. Родни несколько раз пытался заставить меня ревновать, но у него ничего не вышло. Насколько я понимаю, я не должна ходить за тобой по пятам, чтобы убедиться, что ты держишь свой член в штанах.

Неделикатно фыркнув, она спрашивает: — Еще раз, как ты оказалась с Матео?

— Я не вижу, чтобы он изменял. Если он не использовал тебя, чтобы наказать меня, когда он буквально думал, что я здесь, чтобы убить его из- за своего парня- конкурента, то он и не собирается. Я имею в виду, я не знаю вашей истории с ним, но я думаю, что он достаточно умен, чтобы понимать это лучше. Изменять тому, кто тебе дорог, — это, пожалуй, самая глупая вещь, которую только может совершить человек. Если ты изменяешь, ты либо настолько глуп, что не понимаешь, что заставишь своего партнера разлюбить тебя, либо хочешь расстаться. Матео не дурак, и если он когда- нибудь захочет уйти, мне все равно крышка.

— Ты не можешь оставить его? спрашивает она, хотя и кивает, как будто уже предположила.

Я качаю головой, теребя медальон, висящий у меня на шее. — Нет. Я взяла это ожерелье смерти и расписалась в своей душе.

— Он любит приобретать души, — говорит она мне, разглядывая медальон. — Что внутри?

— Я не знаю, я не смогла открыть эту чертову штуку. Возможно, фотографии каких- то стариков, которых я не знаю, так что я не особо беспокоюсь по этому поводу. Я имею в виду, я все равно никогда не хочу оставлять его, но нет, это не вариант.

— Раньше такой была моя жизнь. Когда мы с Винсом впервые встретились — ну, когда Матео впервые встретил меня — я была в таком же затруднительном положении с Винсом. Я не получила от него ожерелье, но Матео сделал так, что если Винс когда-нибудь надоест мне… Она проводит торжественную линию поперек своей шеи, указывая на свою смерть.

— Фу, — говорю я, хмурясь.

Она кивает. — Все уже не так, теперь у нас просто нормальные отношения, но да, с таким давлением было нелегко справиться. Я всегда думала, что быть с Матео было бы таким давлением каждый божий день твоей жизни. Например, просто этот удушающий страх и паранойя. Его так много , и как одна женщина может содержать его?

Я качаю головой. — Все совсем не так.

— Я была убеждена, что так и было бы.

Я смотрю, как она делает еще глоток вина, обдумывая свои слова. — Ты имеешь в виду для кого- нибудь или для себя? Ты рассматривала идею отношений с