Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина

один в один повторяющую бламандское кружево вокруг кованой птички.

В самом деле, следят. Но кто?

Люди из Ордена Крона?

Нет. Невозможно.

Никто не мог знать, что я приду сегодня на пристань. Никто не мог знать наверняка, как я выгляжу, а под капюшоном невозможно разглядеть ни белую прядь, ни тем более паука. Меня не могли ни выследить, ни узнать случайно. Или могли?

Возможно, это обыкновенные зеваки, уже готовые разнести новую сплетню о похождениях молодого Батора.

– Ты ведь в самом деле убила Тильду Лорендин? – неожиданно спросил Ренуард.

– С чего ты взял? – почти огрызнулась я.

– С того, что не бывает Галиофских всадниц, чьи руки не обагрены кровью, – ответил он. – Не может мейлори Чёрного Консула остаться образцом искренности и человеколюбия. Всё, что так впечатлило меня тогда, при знакомстве, – всего лишь одна сторона медали. И есть… другая. Другая ты.

Я лихорадочно соображала. Время катастрофически поджимало, а нравственные рассуждения Ренуарда были очень некстати.

Вокруг как будто смыкалось кольцо ловушки, в которую я вот-вот попадусь. Что делать, если эти двое и правда по мою душу? Бежать? Прятаться? Звать на помощь? Но кого? Жорхе?

– Сдаётся мне, ты несколько пренебрегла честностью, – как ни в чём не бывало продолжал Батор. – И утаила слишком многое из того, что мне стоило бы знать. Слухи о романе с ментором – наименьшая из угроз тебе. Нам. Ты что-то скрываешь, и я должен выяснить, что именно. Даже сейчас ты как будто чего-то не договариваешь. Очень цинично – играть с тем, кто осмелился тебе открыться. Признайся, ты ведь используешь меня для прикрытия и провокаций?

– Кряхт! – выругалась я, не сдержавшись. Посчитала вдохи. Наконец взяла себя в руки и решила сказать правду, стараясь не повышать голос: – Всё так и не так одновременно. Знаю, в это сложно поверить, но за мной может следить Орден Крона. Меня ищет Господин Демиург, и нам действительно повезёт, если эти наблюдатели не имеют с ним ничего общего. Так что позволь мне сейчас тебя использовать. Я согласна на твои условия.

И подняла уголок губ.

– Господина Демиурга не существует, – Ренуард скривился в презрительной усмешке.

Я зарычала. Толмунд, я готова сбежать… то есть, уехать с мужчиной, который за одну минуту умудрился запутаться так, что сам же себе противоречит! Он просит меня о честности, но сам к ней не готов. Правильно говорил Господин Демиург: для каждой правды свой черёд. Хотелось разразиться бесконечной тирадой об истинном положении дел, но я вовремя опомнилась и, захлопав в ладоши, хихикнула.

– О Рени, ты очарователен! – восторженно выкрикнула я, надеясь, что не переигрываю.

– Ладно, идём, – вздохнул он обречённо. – Провожу тебя в «Искристый полдень». Заодно заставим твоих преследователей, кем бы они ни были, почувствовать себя болванами. Уверен, они знают прибрежный район в разы хуже меня, – он изобразил учтивую полуулыбку. – В квартале отсюда есть особое место, где я скопил внушительную сумму тимберийскими джорками. С их помощью можно взять места в каюте первого класса, добраться до Стоячего порта, а там пересесть на дирижабль. Поторопимся, – он зачем-то пригладил волосы и зашарил потерянным взглядом по расписной ограде, шумным зазывалам, суетливой толпе.

Я кивнула и обрадовалась, что разговор закончен. Взяла Ренуарда под руку и пару раз хлопнула глазами, стараясь поймать его взгляд. К счастью, он мне подыграл. Даже остановил девушку с клеткой пёстрых попугайчиков и приобрёл двух птиц, чтобы мы выпустили их в ночное небо. Древний южный обычай: выпускать пташек в порту, чтобы вернуться в Ирб.

У ряда разноцветных бутылочек с настойками мы выпили ледяного виноградного сока. Рассмотрели выставку картин бродячего художника.

И, наслаждаясь прогулкой и обществом друг друга, нарочито медленно пошли по цветущим улочкам, как будто снова были на свидании. По дороге ныряли в толпу и сворачивали в тесные дворики с круглыми клумбами, оставляли позади торговые развалы с жареной рыбой, книгами, ароматными специями, поющих музыкантов и лоточниц с кульками конфет. А когда улица резко вильнула, мы и вовсе юркнули в низенькую дверь под навесом из листьев. Как оказалось – в бордель.

Ночной гомон города, лёгкая дымка тумана, ощущение слежки – всё растворилось в полутьме.

Маленький обитый деревом коридор встретил нас приглушёнными стонами.

В канделябрах медленно плавились свечи.

Я поёжилась.

Как бы ни называлось это заведение, оно резко контрастировало с ухоженной набережной Ирба и сильно отличалось от пёстрого и роскошного Острова Вздохов. Узкая гостиная с потёртыми диванами, завеса дыма над столом с угощениями, несвежие цветы в вазах. И это в Баторе! Но сильнее всего отталкивали девушки с искусственными, болезненными улыбками. Они источали приторный аромат сладких духов, не перебивающий запах немытых тел и затхлой пыли. Где-то наверху скулили так жалобно, будто это был не бордель, а Гнездо.

Я прижала рукав к носу и порадовалась тому, что задерживаться здесь мы не стали: Ренуард уволок меня в чулан, загремел ключами, достал кошелёк с вышитым гербом Батора и, посомневавшись, вручил его мне. Я заглянула внутрь – мелкие медные монеты с профилем незнакомого человека – и молча убрала в сумку.

– «Искристый полдень» через два двора, – коротко сообщил Батор и пошёл по другому коридору, на этот раз такому узкому, что вдвоём мы бы в нём не поместились.

На обоях с персиками темнели жёлтые разводы. Стонов больше не было слышно, но стены и потолок ходили ходуном. Я сжалась, не представляя, как вообще в этом месте можно предаваться ласкам. Впрочем, бывает по-разному, ведь так? Просто мой опыт ограничивался одной ночью… и она, казалось, была так давно, как будто не в этой жизни. В прекрасном сне, в сказке, в иной, волшебной реальности. Даже не воспоминание. Грёза.

Отгоняя неуместную жаркую волну, я скинула капюшон.

Стоило сосредоточиться.

– Сюда, – Ренуард пригнулся под ветхой балкой, спускаясь по ступеням ниже.

О его намерениях и решении отдать мне деньги я спрашивать не стала. Значило ли это, что он не поедет со мной? Зачем он озаботился моим отъездом? Хотел помочь мне избавиться от Квертинда? Хотел избавить Квертинд от меня?

Не важно. Сейчас главное – выбраться отсюда, забрать оружие и сесть на корабль.

Выходить пришлось через другую дверь – низкую, грязную и неприметную. Как выяснилось уже снаружи, она была под стать всему окружению: из дрянного коридора мы попали в ещё более скверное местечко: не то подворотню, не то широкий двор, не то заброшенный пустырь.

Глаза никак не могли привыкнуть к темноте.

Словно на чёрном холсте, в непроглядном пространстве где-то вдалеке то загоралась, то гасла вывеска.