Чужой мир: Альтернатива - Алексей Федотов

тут было довольно людно. Даже пришлось отстоять очередь на выход из города.

Стражу города особо не волновал выходящий караван. Купец только предъявил бумаги, подписанные мэром города и нас, сразу пропустили. Ни личного досмотра, ни досмотра повозок.

Странное равнодушие с учетом того, что один юркий парнишка с графским перстнем сбежал из приюта. Они что, уже забили на поиски? Или уже «нашли» и стража перешла в свое обычное состояние — состояние пофигизма? Скорее второе. Значит, план Белоусова в действии и мне на некоторое время не надо опасаться охотников за головами.

Стражу в основном интересовали входящие люди и повозки, с которых они брали пошлину. С обычных простолюдинов по медяку, а с торговых людей по одному серебряному за повозку.

Мы медленно проехали сквозь ворота с поднятой массивной решеткой, по мосту пересекли глубокий ров и

выехали на грунтовую развилку оживленной дороги.

По утоптанному, широкому тракту кто-то ехал, кто-то шел. Движение было довольно активным в обе стороны. Не сказать, что это улицы нашего мира в час пик, но что-то общее есть.

К тому же, как я уже говорил ранее — простолюдины вообще не признавали правил движения и пешие не торопились уступать дорогу каравану из лошадей и фургонов.

Так мы и ехали до вечернего привала, матюками и тычками сгоняя зазевавшихся пешеходов с нашего пути.

Стоянку устроили в большой деревне на большом постоялом дворе. Постоялых дворов тут было два, но первый по пути купец забраковал, скривив губы со словами «не пристало купцу первой гильдии останавливаться в клоповнике», а второй с трактиром его устроил. Рядом с гостиницей был большой пустырь специально для караванов, где мы собственно и поставили фургоны и распрягли лошадей. Мужики из возниц развели костер и стали готовить себе нехитрый ужин а мы, поставив охрану из двух человек, пошли в трактир поесть.

Купец позаботился о нас — нас ждал длинный стол, составленный из столиков поменьше, где уже был накрыт ужин. Мясные закуски, сало, вареная картошка, вареные яйца окружали бочонок пива литров в десять. Александр уже начал трапезу судя по пене на его усах и довольному лицу. Ну, хорошо хоть не с настоек начал, хотя, я думаю, и до настоек дело дойдет. Елена мрачно щипала в деревянной тарелке курицу и запивала морсом.

Мы расселись на лавки у стола в соответствии со старшинством в отряде — рядом с купцом сели Маркус и Анна. Я сел рядом с Еленой как ее телохранитель.

— Ну, поздравляю нас с началом похода, — начал купец. — Предлагаю выпить за удачное начало пути!

— Папа, — тут же возмущенно отозвалась Елена.

— Что папа? Цыц! Это традиция! Иначе пути не будет! — урезонил дочь Александр.

Мы наполнили стаканы из бочонка, подняли их и выпили.

Маркус даже слова не сказал супротив, значит действительно традиция. Да и сдается мне, что неприятности начнутся чуть попозже, как мы проедем обжитые места. Но не знаю, кто-как, а я лишь пригубил пиво, кстати, очень даже неплохое, и потянулся к закускам. У меня было ощущение, что желудок прилип к позвоночнику и тихо плакался в жилетку печени, что хозяин его не кормит.

Купец еще несколько раз говорил тосты под горячее — большую миску наваристого борща с большим шматом мяса на кости. С густой сметаной и холодным пивом это было безумно вкусно!

В зале трактира постепенно становилось шумно. Половые поставили на каждый стол по толстой свече в медном

подсвечнике дополнительно к светильникам, которые висели по стенам. Деревня стояла в полдне пути от

Новоиста и служила развилкой на тракты в три графства и дорогу в Тир. Поэтому проезжающих в обе стороны тут было довольно много и в основном простолюдинов. Народ простой и отмечал в трактире либо хорошие покупки в Новоисте, либо удачную дорогу до него. Людишки выпивали, закусывали и разговаривали. Со временем количество выпитого становилось все больше, а разговоры все громче. Первая драка случилась у самой двери в трактир — двое сцепились и упали на пол мутузя друг друга, но их сразу разняли, посадили по разные сторону стола и всунули в руки по чарке дешевого пойла.

— Лен, по-моему, тебе надо со своим отцом идти в ваши комнаты, — тихо сказал я, смотря на хмельного купца, который эмоционально что-то говорил Маркусу. — Попытайся его уговорить.

— Вот еще, — фыркнула девушка, с горящими глазами наблюдавшая за буянами.

Я покачал головой. У некоторых детство в попе играет, а я страдать должен.

Дверь трактира открылась и вошли трое музыкантов, которые прошли к небольшому подиуму рядом с барной стойкой. Они наладили инструменты, и зазвучала бодренькая музыка. Я даже не думал, что подобие гитары, барабана и скрипки могут настолько слитно и хорошо играть.

Народец зашумел еще больше и чаще стали бегать половые с глиняными бутылками. Музыканты закончили одну мелодию и начали другую, еще более бойкую, плясовую. Стали появляться танцующие парочки, которые выходили в центр зала и отплясывали так, что деревянный пол начал подпрыгивать. Женщин в трактире было немного, но они все же были, и они сразу превратились в источник желаний почти все мужиков в трактире, желающих зажечь танец с какой ни будь красоткой. То, что большинству красоток было далеко за сорок, это мужичков не волновало. То тут, то там вспыхивали схватки между пьяными самцами за жеманно хихикающую самку.

Мы с Анной попытались уговорить купца идти спать, но какой там…

Я уже хотел подхватить обеих девушек и увести от греха подальше, но не успел. За два стола он нас поднялся бугай и, пошатываясь, пошел к нам. Его пьяная компания поддерживала его подбадриваниями и подначками.

Я медленно встал и загородил собой Елену.

Глава 34

За Анну я не боялся, тем более что она была за моей спиной.

Мужик подошел к нашему столу и, пошатываясь, остановился напротив меня. По сравнению с ним я выглядел

тщедушным подростком. Весь перевитый мощными мускулами, пудовые кулаки размером с мою голову и одетый в стеганую безрукавку с нашитыми на нее металлическими пластинами. Судя по всему, тоже наемник, сопровождающий группу торговцев победнее.

— Уй-диии… — Пробормотал мужик, глядя на меня красными от выпивки глазами.

— Что ты хотел? — Спокойно спросил я.

— Д-даму пригласить н-на танец!

— Она не танцует!

— А эт-та? — он кивнул в сторону Анны.

— Она тоже.