Дитя подвала - Александр Варго

На траве возле воды сидел Малышев, сложив руки на приподнятых коленях. Он беспечно жевал травинку и, заметив, что Мария его увидела, приветливо помахал ей рукой.

Энергично работая руками, она поплыла к берегу.

– Отличный день для купания, не правда ли? – улыбнулся Сергей, глядя, как Мария выбирается на берег.

– Какого хрена ты тут делаешь, Малышев? – вместо приветствия спросила она, снимая маску. Женщина встряхнула волосами, обдав брызгами милиционера, но тот продолжал улыбаться.

– Отдыхаю. Как и ты, – ответил он, подмигивая любовнице.

– Ты что, следил за мной?

– А ты как думаешь?

Мария достала из рюкзака полосатое полотенце и принялась яростно растираться.

– Думаю, да, – произнесла она.

Сергей перестал улыбаться. Поднявшись на ноги, он выплюнул травинку.

– Хотел окончательно убедиться, что ты не имеешь отношения к убийствам. Я про сваренного парня и старуху, что нашла свою смерть на «испанском осле».

Мария смотрела на мужчину с выражением холодного отчуждения.

– Я думала, мы доверяем друг другу. Я же тебе сказала, я понятия не имею, кто это…

А ты продолжал вынюхивать за моей спиной. Спасибо, хоть сам следил, а не послал своих ищеек.

– Что ты тут делала?

– Раков ловила. В отличие от тебя, я не развожу их в корыте с дохлыми учительницами…

Сергей положил руку на еще влажное плечо женщины.

– Мы оба знаем, что ты шутишь, – мягко произнес он. – И перестань злиться на меня. Я действительно о тебе беспокоюсь.

Мария устремила взгляд на зеркальную гладь озера. Где-то глубоко внутри разрасталась бездонная дыра, из которой тянуло промозглым холодом и опустошенностью.

– Что уж теперь скрывать… – устало произнесла она. – У меня тоже была любовь, и сегодня день ее рождения. Ее звали Ива.

Малышев понятливо кивнул.

– Ясно. Как дерево.

– Заткнись! – вспыхнула она. – Ни черта не смыслишь в чувствах!

Сергей смотрел на нее, словно на капризничающего ребенка.

– Я не хотел тебя обидеть, – терпеливо сказал он. – Продолжай.

Помедлив, Мария нехотя проговорила:

– Это было давно. Мне казалось, что мы любили друг друга, но потом я поняла, что это не мой выбор. Ива умоляла восстановить отношения, но я уже приняла решение. Однажды она пришла ко мне вдрызг пьяная. У нее началась истерика. Она достала нож и сказала, что, если я не вернусь, она покончит с собой.

– А ты? – спросил Малышев, ковыряясь в ухе. У него был такой вид, будто он волею случая был вынужден слушать новости о политическом кризисе в Уганде.

– Я не меняю своих решений, – отозвалась Мария. Она повернулась к озеру, наблюдая за мелькающими водомерками, которые скользили по воде, словно по столу из зеленоватого стекла. – В какой-то момент Ива испугалась, и тогда я помогла ей сдержать свое слово. Она умерла, даже не поняв, что случилось – нож попал сразу в сердце. Следующей ночью я отвезла ее тело сюда и привязала цепью к бетонной плите.

– Почему ты ничего не рассказывала? – спросил Сергей. – Я бы помог тебе.

– Не сочла нужным. У тебя ведь тоже есть свои секреты. Вроде учительницы по географии, – не без ехидства парировала Мария, и глаза Малышева сузились.

– Ты могла бы похоронить свою возлюбленную у нас в «Логове». А не рисковать, таскаясь сюда каждый год на ее день рождения, как гребаный паломник.

Мария покачала головой.

– Несмотря ни на что, я испытываю к ней теплые чувства. Кроме нее и тебя, у меня в жизни не было никого, кто бы проявил хоть какую-то заботу обо мне. И я не хочу, чтобы она валялась в шахте среди обугленных костей. Это все равно что в яме с протухшей килькой хоронить дельфина. Я регулярно очищаю от ила останки Ивы и разговариваю с ней…

Сергей поднял с земли мелкий камешек и, размахнувшись, кинул его в воду.

– Хорошо, ты хоть привязала тело, копать-хоронить. Если бы ты просто утопила подругу, гнилостные газы подняли бы труп на поверхность, – сказал он. – У нас был случай, как мы выловили мертвяка, к ногам которого были привязаны две двадцатилитровые канистры с водой. Ты не боишься, что рано или поздно ее найдут?

Мария пожала плечами.

– Прошло почти двадцать лет. Никто ничего не докажет.

Сергей бросил еще один камешек и, прищурившись, смотрел, как по воде в стороны плавно расходятся круги.

– Ты плохо выглядишь, – заметила Мария, мельком глянув на проступившую щетину и ввалившиеся глаза любовника. – Где ты был эти два дня? Я звонила тебе.

– Кто-то убил Ольгу, мою жену, – сухо произнес Малышев. Не спеша нагнулся, поднял очередной камешек, швырнул в воду.

Бульк!

Марии почудилось, что земля под ее ногами зашаталась.

– Ольгу? Что?..

Сергей развернулся, острые, как жала, глаза впились в ее побледневшее лицо.

– Я невнятно выразился? – процедил он. – Повторяю, Ольгу убили. Приколотили гвоздями к кровати и запихнули в ее влагалище бейсбольную биту. Ей отрезали голову, которую спрятали в толчке. Артур был со мной и тоже все это видел.

Мария молчала, расширенными глазами глядя на Сергея. В какой-то короткий момент она подумала о том, что он выглядит, как изможденный долгой болезнью человек, который наконец-то смирился со смертельным диагнозом.

– Ты думаешь, это кто-то… – начала она, но Малышев ее перебил:

– Я не думаю. Я знаю. Под подушкой было послание – милицейская фуражка с дырой во лбу и фотографии моей семьи. Изображение Ольги было перечеркнуто чем-то острым. Кроме этого, было фото той самой сучки, что сбежала от нас, помнишь? Ее потом разорвал медведь.

Мария была так потрясена, что даже прислонилась к дереву. У нее возникло жуткое ощущение, словно ее кожу пронзили сотни ледяных игл.

– Значит, она успела кому-то позвонить, – тихо промолвила она.

Сергей сплюнул.

– Может быть. Я ведь не отдавал ее мобильник специалистам, – сказал он. – Сейчас уже поздно пить боржоми. Тот, кто это сделал с моей женой, недвусмысленно дал понять, что мы с Артуром следующие.

– Ты… похоронил жену?

– Да. В «Логове», – последовал ответ. – Я не такой романтик, как ты. Килька, дельфины… Для меня мертвое тело – биомасса, от которой нужно избавиться. Рассадник червей и болезней. Все, что мне нужно, хранится в моей памяти. А мертвое тело – всего лишь скорлупа, от которой нужно избавиться.

– Ты сошел с ума, – с трудом выговорила Мария.

– А что мне было делать? – прошипел Сергей. – У меня что, есть время на эту канитель с отпеванием и кладбищем?! Поминками и прочей херней?! Я должен был объяснять своим коллегам, кто и зачем ворвался в мой дом и растерзал Ольгу?!! А потом каждый мне в спину будет тыкать пальцем и шептать: «Вон пошел мент, у которого трахнули битой жену… и отрубили голову, словно курице…»