Противоречие по сути - Мария Голованивская

Пребывание в поместье наполнило мою истерзанную последними московскими событиями душу истинным отдохновением и покоем, если не считать тех естественных неудобств, которые причиняет ношение плода, особенно в первые три месяца оного. Усадьба наша располагалась на возвышении, и внизу, прорезая словно лезвием чарующие лесные пространства, серебрилась река. Мне были показаны прогулки, и я предавалась этому занятию с особенным рвением. В первые недели Жорж тяжко запил, но впоследствии он сумел подружиться с окрестными помещиками, приобрел вкус к охоте, а также обратился к изучению дел в поместье, что немало радовало меня. Уже через несколько месяцев он был хороший хозяин, постоянно совершенствовавший свои знания чтением и практикой. Время мое, помимо прогулок, было также занято чтением. Среди прочитанных в это лето книг – такие жемчужины литературного творчества, как "Блаженные похождения" доктора Мойсхена, "Наука любить и рассуждать" Цысса, "Смутная и заблудшая жизнь господина Генриха Дебинье" Лафриманса и многое, многое другое. Книги были прочитаны в основном французские, и всякий раз, усаживаясь в беседке читать, я с грустию и тоскою думала о Пушкине, от которого до того момента не получила ни единого письмеца. Знала я о нем только кое-что, совсем немного, из писем, которые регулярно получала от моих сердечнейших приятельниц, одной московской – Т. Г. – и одной петербуржской – Е. Р. Обе они писали, что настроения российские смрадны и копотны, улицы грязны, народ неопрятен, а из государственных чиновников никто, решительно никто не умеет более служить. Письма их были пропитаны горькою иронией и отличались выражением опустошенности сердца, столь свойственного нам, русским, когда возраст наш переходит за определенный, не слишком далекий от самого начала жизни рубеж. О Пушкине обе они писали следующее: только и разговоров в свете, что о его романе с Натальей Николаевной, всякий имеет на этот счет свое мнение и торопится высказать его. Кто считает, что она не пара ему, кто считает, что он ей, но Пушкин кажется окрыленным и пребывает все время в настроении приподнятом, из чего напрашивается вывод, что он удовлетворен течением дел с Натальей Николаевной, и речь в ближайшее же время может пойти о женитьбе. Я должна признаться в том, что известия эти хоть и производили на меня некоторые впечатления, но все же уже не те, буря в душе моей несколько поутихла, и разрушительные ее последствия начали постепенно сглаживаться, в особенности при помощи моих неуемных ожиданий первенца, который подавал яростные признаки жизни в моем чреве. С появлением его на свет все остальное окончательно померкло для меня. Чудесный розовощекий белокурый ангел явился для меня воплощением той неисчерпаемой радости, которую может в себе содержать человеческое бытие, я перестала замечать на какое-то время и себя самое, мне сделалась абсолютно безразлична и естественная полнота моего тела и одутловатость лица. Появление Сашеньки привнесло в наши отношения с Жоржем небывалую теплоту и сердечность, никогда еще в моей жизни я не чувствовала такой близости с самой природой, окружающей меня здесь отовсюду во всем своем великолепии. Я не в силах выразить того глубочайшего душевного отклика и волнения, который вызывали во мне головокружительные закаты, волнующиеся нивы, пасущиеся стада, крестьянки, полощущие в речке белье, колокольный звон, разносимый ветерком по округе, нарядный воскресный народ, идущий к обедне, все это сделалось частичкой меня самой. Я пребывала в состоянии глубочайшей и совершеннейшей из гармоний со всем вселенским мирозданием, и мне казалось, что состояние мое теперешнее продлится вечно, столь счастлива я была им. Жорж поговаривал о путешествии в Италию, и как только это сделалось возможным, мы начали к нему приготовляться. Буквально накануне отъезда я получила письмо Т. Г. , которое обратило в прах все это благолепие. Даже сейчас, хотя меня отделяет от этих событий добрая половина жизни, я вспоминаю о них с превеликим содроганием. В письме сообщались ужаснейшие и трагичнейшие факты: Наталья Николаевна Гончарова в самом расцвете лет и красоты своей нелепейшим образом оставила этот мир. Трагедия эта разразилась в последнее воскресение августа, когда она, поддавшись соблазну и побуждаемая неизвестно откуда взявшейся в это время жарой, решила, находясь в своем родовом имении, искупаться в речушке, вследствие чего и утопла, попав в холодный и мощный водоворот, образовавшийся всего в нескольких метрах от берега, где пологость и мягкость песчаного дна внезапно прерывалась, уступая место глубочайшей и засасывающей бездне. Известие это потрясло Москву и Петербург, на похороны Натальи Николаевны собрались лучшие люди России, Пушкин был вне себя, он плакал как дитя, ведь они с Натали были уже помолвлены, и через несколько дней после похорон он пропал. Его искали повсюду, вначале друзья, а потом уже и сыскная полиция, но все усилия были тщетны. Относительно его исчезновения предполагали и самое худшее, отношение его с властями было крайне натянутое, свет хоть и признавал его таланты, но все ж посмеивался над ним, к чему он и сам давал немалые поводы, а в довершение всего еще и личная драма с Натальей Николаевной! Какое человеческое сердце в состоянии вынести такие невзгоды, такие беды?! Т. Г. в окончании письма сообщила, что относительно исчезновения Пушкина ведется дознание, и многие достойнейшие люди подвергаются несправедливым расспросам и допросам. После чтения письма со мной сделалась истерика, я пролежала в беспамятстве около двух дней, и как только немного оправилась, убедила Жоржа ехать немедленно. Душа моя с жадностью запросила перемен, а бедное сердце не желало более внимать унылому однообразию деревенской жизни. Через несколько дней мы отправились.

Это не было мое первое путешествие в Италию, но именно тогда я смогла во всей полноте ощутить всю прелесть этой великолепной, в особенности для русского сердца, страны. Ни для какого русского не сможет пройти незамеченным ее полный мягкости ласкающий климат, чудесные памятные места и сооружения, возвышающие душу и мысли. После всего пережитого в России вся натура моя сделалась как будто более открытой для восприятия всяческой новизны, и колыхание мутных венецианских вод, равно как и торчащие, словно скелетные ребра, римские развалины, нашли во мне в то путешествие особенный человеческий отклик. Я была также рада увезти из поместил Жоржа, дабы прервать его связь с одной из крестьянских девушек, о которой моя ближайшая прислужница и наперсница прожужжала мне все уши. В первые недели путешествия настроения Жоржа, признаться, были несколько сумрачными, но впоследствии печали его рассеялись, в особенности благодаря новым интереснейшим знакомствам, которых мы сделали множество за эти четыре месяца путешествия. Особенно мы сошлись с русским, конечно, недостаточно ценимым на родине художником Брюкловым, который несколько приволокнулся за мной и поэтому придал центральному персонажу заканчиваемого им полотна "Агония Помпеи" мои черты. Когда работа была окончена и я увидела ее, то потрясению моему не было предела, я даже воскликнула про себя: "Mon Dieu, on ne me reconnaitra jamais"[3],

Но вслух своей мысли не выразила, а наоборот, восхищалась картиною без всякого удержу. Вести из России мы получали регулярно, и поэтому мне было доподлинно известно, что Пушкин не найден, а его трагическая история стала основой для многих драматических произведений современных Шексепеаров. На обратном пути мы заехали в Москву, где по счастливой случайности задержались на несколько недель, в протяжении которых, в одно чудесное утро, я получила письмо, развернув которое, чуть было не лишилась чувств от постигшего меня потрясения. В письме содержалось следующее: