Путь кенгуренка. Поймайте мне колобуса - Джеральд Даррелл

Тут же ее перебил голос лорда.

– Вше, что угодно, – настаивал он. – Гоночная машина… шамолет… только шкажите…

– Боюсь, даже если вы сумеете ее доставить, я все равно ничего не смогу сделать, – сказал я.

– Передаю трубку моему капитану, он вше объяшнит.

– Добрый вечер, сэр, – произнес суровый голос с шотландским акцентом.

– Добрый вечер.

– Так, по-вашему, это качурка? – спросил капитан.

– Да, скорее всего. Так или иначе, все, что можно сделать, – это подержать птицу до утра в тепле, в темной комнате, а потом отправить на какой-нибудь из ваших пароходов. Как только пароход отойдет достаточно далеко в море – скажем, на две-три мили, – птицу можно выпускать.

– Понятно. Вы уж извините, что мы побеспокоили вас так поздно, но его милость настаивал на этом.

– Ну конечно, я… гм… я все понимаю.

– Дело в том, – продолжал шотландец, – что у его милости очень доброе сердце и он очень любит птиц, но сегодня вечером он немножко не в форме.

– Я так и понял, – ответил я. – Завидую его состоянию.

– Гм… так точно… Ну что ж, сэр, пожелаю вам спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил я и положил трубку.

– Что там такое приключилось? – нетерпеливо спросила Джеки.

– Какой-то пьяный лорд звонил, хотел прислать мне качурку, – объяснил я, опускаясь в кресло.

– Ну знаешь! – возмутилась она. – Все, хватит, пусть нам дадут секретный номер.

Мы получили секретный номер, и с тех пор лавина бестолковых звонков, слава богу, схлынула.

На другое утро я рассказал о случившемся Кэт; она выслушала меня с сочувственной улыбкой и спросила:

– А ты слышал про Джереми и крота?

– Нет, а что?

Вот что рассказала Кэт.

Джереми вез на грузовике мусор после уборки в Доме млекопитающих. На его пути были две высокие арки, и перед второй аркой он увидел ползущего по дорожке крота. Джереми круто затормозил, вылез из грузовика и стал подкрадываться к кроту, чтобы поймать его и отнести в поле, подальше от грозящих опасностей. Подойдя вплотную, он увидел, во-первых, что крот мертв и, во-вторых, что к нему привязана бечевка, которую кто-то потихоньку тянет. Следуя за бечевкой, Джереми обнаружил на другом конце весь персонал отдела пернатых в лице Шепа Мэлита.

Надо сказать, что Шеп уже давно не устраивал розыгрышей, и в этом случае я усмотрел хороший признак, свидетельство того, что подавленное, мрачное настроение, которое я застал в зоопарке, когда вернулся из экспедиции, сменилось надеждой и воодушевлением.

Однако, как ни нуждались мы тогда в надежде и воодушевлении, без денег от них было мало проку. Наши клетки служили уже пять лет, и требовались наличные, чтобы капитально отремонтировать их, причем не как-нибудь, а по генеральному плану. Мы чуть не каждый день ставили подпорки, хотя на самом деле пришла пора ломать старые клетки и заменять их новыми. Птицы и мелкие млекопитающие еще могли подождать, но для более крупных и опасных животных надо было принимать экстренные меры. Хоуп и Джимми помогли мне создать фонд, однако мы по-прежнему остро ощущали нехватку денег, особенно на клетки для тех животных, которые, вырвавшись на волю, могли бы представить смертельную угрозу для окружающих.

Уповая на доброту посетителей, мы повесили копилку и лист бумаги с коротеньким рассказом о целях и задачах фонда в том конце Дома млекопитающих, где размещались гориллы. И надо сказать, копилка постепенно наполнялась.

Однажды, когда служащие разошлись на второй завтрак, я направился в Дом млекопитающих, чтобы проведать мартышку, которая, по нашим предположениям, ожидала потомства, и с ужасом обнаружил, что дверь клетки орангутанов распахнута и еле держится на петлях. Я ринулся туда; к счастью, оба орангутана оказались на месте. Судя по всему, старший из них, Оскар, подобрал какое-то орудие, взломал им дверь и обследовал Дом млекопитающих. Среди заинтересовавших его предметов только один удалось легко отделить от стены и унести с собой как сувенир – это была копилка Джерсийского фонда охраны дикой природы. Внутри копилки что-то гремело, и Оскар принялся ее трясти, но из щели ничего не высыпалось. Тогда он расковырял замок маленькой дверцы сзади. И когда я прибыл на место происшествия, Оскар восседал на груде монет разного достоинства. Он был крайне возмущен, когда я вошел в клетку, забрал у него копилку и принялся собирать монеты. Моя задача отчасти осложнялась тем, что я не знал, сколько денег было в копилке. Во всяком случае, не мешает хорошенько порыться в соломенной подстилке… Тут я поглядел на пухлую рожицу Оскара и заметил, что его щеки оттопыриваются сильнее, чем обычно.

– Оскар, – строго произнес я, – у тебя во рту что-то есть. Ну-ка, отдай.

Я протянул руку, и орангутан с величайшей неохотой выплюнул мне на ладонь пять полукрон и четыре шестипенсовика.

– Это все? – спросил я.

Миндалевидные глазки ничего не выражали. Я положил деньги обратно в копилку, выбрался из клетки, кое-как приладил дверь и направился к слесарю, чтобы попросить его заняться ремонтом. И тут изо рта Оскара в меня полетело еще одно пенни – дескать, на, подавись!

Но решающим событием, после которого мы поняли, что необходимо как можно скорее приобрести новые клетки для человекообразных обезьян, явился побег шимпанзе. Дело было на Рождество, мы пригласили к себе на праздничный обед Кэт и ее мужа, Сэма. Рождество – единственный день в году, когда зоопарк закрыт для посетителей, и нам очень повезло, что сотрудники еще находились на территории и не разъехались по гостям.

…Индейка поджарена как раз в меру, каштаны распространяют упоительный запах, зелень приготовлена – вдруг без четверти час распахивается дверь и в комнату врывается один из служащих:

– Мистер Д, мистер Д, шимпанзе сбежали!

Я приобрел Чолмондли, или Чамли, как мы обычно его называли, совсем младенцем, но уже тогда был случай, когда моя мать попыталась помешать ему безобразничать и он укусил ее за руку, да так, что пришлось наложить семнадцать швов. Теперь Чамли ростом и весом почти догнал меня, и мне вовсе не улыбалось схватиться с ним или с его супругой Шееной, которая не уступала ему габаритами.

– Где они? – спросил я.

– Сейчас войдут во двор.

Я бросился к окну гостиной. Правда, вот идет Чамли в сопровождении Шеены, она нежно положила ему руку на плечо – ни дать ни взять пожилая пара во время моциона по берегу морского курорта. В ту же минуту во двор въехала машина и остановилась у крыльца; это прибыли Кэт и Сэм. При виде незнакомого существа Шеена явно насторожилась, зато Чамли приветствовал его