Выбор варвара - Руби Диксон

Я сжимаю ее руку, когда корабль с небольшим толчком опускается на землю. Она смотрит на меня, и ее улыбка становится ярче. Ее кхай мягко напевает у нее в груди, песня едва ли достаточно громкая, чтобы привлечь мое внимание.

Она не беременна.

Я не знаю, радуюсь ли я этому или печалюсь. Грустно, я думаю, но, может быть, это и к лучшему. Может быть, сейчас для нее неподходящее время забеременеть. Может быть, мы сможем быть такими, как Тракан и его девушка. Найдем хорошую космическую станцию и остепенимся. Я могу устроиться на работу чинить корабли в доке или руководить охраной. Что-то, что не будет связано с тем, что я оставлю ее позади. Но космическая станция кажется неподходящим местом для такого дикого и свободного человека, как Фарли. Ей нужно отправиться на планету, даже несмотря на то, что это намного дороже, чем может заработать простой механик на свою зарплату. Я что-нибудь придумаю. Мне придется. Она для меня самое важное в мире.

Вся деревня выходит поприветствовать нас, и когда мы спускаемся по шкиву, Фарли спрыгивает с платформы и бросается в объятия своей матери. Она крепко прижимает ее к себе, затем обнимает отца, затем братьев и, наконец, обращает внимание на своего гарцующего Чомпи. Кажется, она вот-вот заплачет, сохраняя на лице отчаянную улыбку, когда снова обнимает всех. Я понимаю, что она пытается разобраться во всем этом до того, как ей придется уйти.

И чувство неправильности проникает мне под кожу и не уходит. Я молчу, не уверенный, что сделать или сказать, чтобы все стало лучше. Я забираю Фарли от всего, что она знает и любит, чтобы она переехала жить ко мне в какую-нибудь крошечную квартирку в космосе, и все потому, что мне невыносимо оставлять ее здесь. Она потеряет свою семью, свой кхай, все.

Заполучить меня взамен не кажется такой уж хорошей сделкой.

У меня нет семьи, которая ждала бы меня. Мой отец был последним, и он умер несколько месяцев назад. Я даже не могу сказать, что мне грустно из-за того, что его больше нет, просто меня переполняет сожаление о том, что мы никогда не были близки. Я не могу дать ей такую большую семью, как та, которую она оставляет позади.

У матери Фарли грустное выражение лица, когда она снова обнимает свою дочь и прижимает ее к себе. Как будто она знает, что собирается сказать Фарли, еще до того, как что-либо будет произнесено. Хар-лоу и ее семью возвращают в племя, осыпают объятиями и счастливыми восклицаниями о том, как хорошо Хар-лоу выглядит, какая здоровая, и я замечаю, что Мэдди и Лейла стоят рядом. Лейла держит на руках своего маленького сына, и он что-то шепчет ей на ухо, и она улыбается.

Так что, возможно, наш визит был не таким уж плохим. Может быть, они будут вспоминать нас с нежностью, а не просто как тех придурков, которые забрали Фарли. Хотя это меня не очень утешает.

Чатав продвигается вперед, Вэктал и Джорджи тоже.

— Мы не можем больше ждать здесь, вождь Вэктал, — говорит капитан Чатав. Его поза чопорная и официальная, как будто он встречается с самым уважаемым из высокопоставленных лиц, и я восхищаюсь этим парнем за это. Как бы я ни относился к Чатаву, он знает, что поступает правильно. — Ваш народ любезно принял нас, — продолжает он. — В обмен мы предложили взять с собой любого, кто пожелает вернуться к цивилизации. Ты сказал, что тебе нужно время подумать. Вы приняли свое решение?

Вэктал смотрит на свою пару, а затем снова на Чатава. Он серьезно кивает.

— Я поговорил с каждым из своих соплеменников наедине. Никто не хочет уходить.

Чатав совершенно спокоен, как будто не уверен, что правильно расслышал.

— Вы совершенно уверены?

Вэктал кивает.

— Ни один ша-кхаи не хочет покидать свой дом, и люди здесь счастливы.

Чатав поворачивается к Джорджи, словно не веря своим ушам.

— Даже люди не хотят уходить? Но вы были здесь всего несколько лет. Ты, конечно, хочешь вернуться домой?

Она сдвигается и придвигается ближе к своей паре, держа на руках младшего ребенка. Другая цепляется за ногу Вэктала, глядя на Чатава большими встревоженными глазами. Словно почувствовав страх своего ребенка, Джорджи кладет руку на кудряшки дочери, чтобы утешить ее.

— Есть вещи на Земле, по которым я скучаю, я не собираюсь лгать. Я думаю, мы все можем согласиться с тем, что жизнь здесь не такая, что была там. Но у меня есть пара и дети. Я не оставлю их. Людей не принимают на ваших планетах, разве что как чудаков. И то же самое было бы в моем родном мире. Для них инопланетяне еще не существуют, и если бы я появилась с голубокожим мужем и детьми, правительство спрятало бы меня так быстро, что у нас закружилась бы голова. Мы были бы уродами. Здесь мы нормальные люди. — Она смотрит на Вэктала, и ее взгляд полон любви. — И у нас есть резонанс, который связывает нас вместе. Мне нравится то, что у нас есть, и я бы ни за что не стала это менять. Возможно, когда-то Земля и была моим домом, но теперь этот мир — мой дом.

— Ты мыслишь слишком негативно, — говорит Чатав умиротворяющим тоном. — Если вы не хотите возвращаться на Землю, я уверен, что вас радушно примут на Родной планете и там тебе и твоей семье будет комфортно. Это не будет иметь значения, человек ты или нет.

— Но зачем менять что-то хорошее? — говорит кто-то, вступая в разговор. Это Лейла, темноволосая девушка, которой восстановили слух. Ее супруг кладет руки ей на плечи, и она крепко прижимает к себе сына. — Я благодарю вас за то, что вы сделали для меня, и за спасение Хар-лоу. Но я не хочу, чтобы что-то менялось. Я не хочу оставлять здесь людей, и я не хочу покидать это место. Может, это и не очень похоже на Землю, но мне нравится снег. Мне нравится здешняя культура. Больше всего я люблю людей. Ничто из того, что предлагается ни на Земле, ни в вашем родном мире, не стоит того, чтобы ради этого отказываться. Мне жаль. Ты вряд ли найдешь много желающих.

— И вы все согласны? — Чатав бросает взгляд на толпу собравшихся людей. — Каждый из вас?

Фарли вырывается из объятий матери. Она бросает на Кемли печальный взгляд, но ее мать просто кивает и сжимает ее плечо, как