Похищение мечей - Майкл Дж. Салливан

— Я бы прислушался к нему, Фанен, — крикнул Алрик. — Мовин, конечно, осел, но в защите он знает толк.

— Алрик! — крикнул, сверкая белозубой улыбкой, тот юноша, который был повыше.

Он скинул шлем и бросился обнимать принца, когда тот спешился. Услышав имя Алрика, некоторые из слуг, присутствовавших во дворе, удивленно подняли на него глаза.

Мовин был примерно одного возраста с Алриком, но выше и гораздо шире в плечах. Его темные волосы торчали во все стороны. Он продолжал широко улыбаться своему лучшему другу:

— Что ты здесь делаешь и, во имя Мара, во что ты вырядился? Выглядишь как пугало. Ты что, скакал всю ночь? А лицо почему поцарапано, неужто упал с лошади?

— У меня дурные известия. Мне нужно немедленно переговорить с твоим отцом.

— Я не уверен, что он уже проснулся. А если его рано разбудить, у него всегда дурное настроение.

— Мое дело не терпит отлагательств.

Мовин внимательно посмотрел на принца. Улыбка на его лице погасла.

— Значит, ты не просто в гости приехал?

— Боюсь, что нет.

Мовин повернулся к самому младшему брату и сказал:

— Денек, иди разбуди отца.

Мальчик с грифельной доской возмущенно затряс головой:

— Вот еще, почему сразу я?

— Сейчас же разбуди его! — воскликнул Мовин и в притворном гневе шагнул к мальчишке, который испуганно бросился бежать в сторону цитадели.

— В чем дело? Что случилось? — спросил Фанен.

Отбросив щит и шлем на траву, он тоже подошел, чтобы обнять Алрика.

— За последние несколько дней до вас доходили какие-нибудь известия из Медфорда? — спросил Алрик.

— Я ничего особенного не слышал, — ответил Мовин, все больше проникаясь чувством тревоги.

— Не было никаких гонцов? Никаких депеш для графа? — уточнил Алрик.

— Нет, Алрик! Да что случилось?

— Мой отец мертв. Его убил предатель в замке.

— Что? — выдохнул Мовин, отступая на шаг назад.

Это было скорее восклицание, нежели вопрос.

— Не может быть! — воскликнул Фанен. — Король Амрат мертв? Когда это произошло?

— Честно говоря, затрудняюсь сказать, сколько прошло времени. Дни, последовавшие за его убийством, были такие сумбурные, я не следил за ходом времени. Если вас еще не оповестили, значит, это случилось не более нескольких дней назад.

Слуги бросили работу и внимательно прислушивались к разговору. Смолкли звонкие удары кузнечного молота. Тишину, повисшую над замком, нарушало лишь приглушенное расстоянием мычание коров и кряканье уток.

— В чем дело? — спросил, выходя из жилых покоев, граф Пикеринг.

Прищурившись от яркого утреннего солнца, он прикрыл глаза ладонью.

— Мальчик ворвался ко мне, едва дыша, говорит, дело срочное.

Граф был стройным мужчиной средних лет с длинным крючковатым носом и аккуратно подстриженной, преждевременно поседевшей бородкой. Поверх ночной сорочки он в спешке накинул пурпурную с золотым мантию. За ним следовала его жена Белинда, на ходу поправляя пеньюар и обеспокоенно оглядывая двор.

Воспользовавшись тем, что солнце временно ослепило Пикеринга, Адриан решился полюбоваться ею подольше. Графиня, с ее стройной фигурой и длинными золотистыми волосами, которые сейчас свободно рассыпались по плечам, действительно была прекрасна. Она была на несколько лет моложе супруга. В другое время Белинда ни за что не показалась бы на людях с такой прической. Только теперь Адриан понял, почему ревнивый граф столь тщательно оберегал ее от посторонних взглядов.

— О Боже, — прошептал Майрон, выворачивая шею, чтобы получше разглядеть графиню. — Когда я смотрю на нее, то уже вовсе не думаю о лошадях.

Адриан спешился и помог Майрону слезть с крупа лошади.

— Разделяю твои чувства, друг мой, но поверь мне, на эту женщину тебе не стоит таращиться.

— Алрик, в чем дело? — удивленно вскрикнул граф. — Во имя всего святого, что ты здесь делаешь в такую раннюю пору?

Прежде чем Алрик успел открыть рот, его опередил Мовин.

— Отец, король Амрат убит, — дрожащим от волнения голосом сказал он.

Лицо Пикеринга застыло от ужаса. Медленно опустив руку, он посмотрел прямо на принца:

— Это правда?

Алрик мрачно кивнул:

— Это случилось несколько дней назад. Предатель ударил его ножом в спину во время молитвы.

— Предатель? Кто он?

— Мой дядя, лорд-канцлер эрцгерцог Перси Брага.

После того как Алрик удалился в господские покои, чтобы поговорить с графом Пикерингом с глазу на глаз, Ройс, Адриан и Майрон, доверившись своим носам, пошли на запах съестного и таким образом попали на кухню. Там они встретили Эллу, седовласую повариху, которая, не щадя издержек, угостила их обильным завтраком, радуясь возможности послушать последние сплетни.

Кушанья в Дрондиловых полях не шли ни в какое сравнение со стряпней «Серебряного кувшина». Элла в течение нескольких минут продолжала выставлять на стол яйца, пирожные, щедро посыпанные сахарной пудрой, свежее сладкое масло, отбивные, бекон, печенье, перченую картошку с подливкой и кувшин яблочного сидра. На десерт она принесла яблочный пирог с кленовым сиропом.

Друзья позавтракали в относительной, если не считать обычного для кухни шума, тишине. Адриан повторил поварихе то, что Алрик уже рассказал во дворе, от себя добавив только, что Майрон всю жизнь прожил в уединении в монастыре. Эллу это известие привело в восторг, и она принялась дотошно расспрашивать монаха.

— Так ты никогда раньше не видел женщин, милый? — спросила она.

Майрон как раз дожевывал последний кусок пирога. Он ел жадно, и вокруг рта у него образовалось кольцо из крошек.

— Вы первая, с кем я разговариваю, — ответил Майрон таким тоном, будто это было самым большим его достижением.

— Правда? — Элла улыбнулась с напускной застенчивостью. — Какая честь! А я уже столько лет не была первой у мужчины. — Она весело рассмеялась, но Майрон, который так и не понял шутки, продолжал смотреть на нее с озадаченным видом.

— У вас прекрасный дом, — вежливо произнес он. — Очень… Очень крепкий на вид.

Элла снова заразительно рассмеялась:

— Это не мой дом, голубчик, я здесь только работаю. Он принадлежит благородным, как и все красивые дома. Простой народ вроде нас обретается в сараях и хижинах и бьется друг с другом за то, что они выбрасывают на помойку. Этим мы похожи на собак, разве нет? Но я-то не жалуюсь. Пикеринги — неплохая семья. Не такие заносчивые, как другие, кто думает, что солнце встает и садится, чтобы их порадовать. У графа даже камердинера нет. Он никому не позволяет помогать ему одеваться, и я часто вижу, как он сам носит себе воду. Полоумный какой-то, честное слово, и мальчишки в него пошли. Это видно по тому, как они седлают лошадей. Вот взять Фанена. Всего несколько дней назад я видела, как он размахивает кузнечным молотом. Верн показывал ему, как чинить клинок. Сами подумайте, сколько благородных господ вы видели в жизни, которые пожелали бы обучиться кузнечному мастерству? Еще сидра не желаете?