Естественное убийство. Невиновные - Татьяна Соломатина

В субботу утром Северный, несмотря ни на что, отправился на привычную пробежку. Кажется, вместо пяти он бегал уже все семь дней в неделю. Чем больше занят, тем больше успеваешь. Чем больше тренируешься справляться с занятостью – тем лучше с нею справляешься!.. Если бы Алёна Дмитриевна не спала как убитая – наверняка обиделась бы. Впрочем, плохо ещё он знал Алёну. Она непременно обидится задним числом. Мужчины вообще мало чего понимают в женщинах. «Женщина – это такой предмет… просто и говорить нечего», – как написал пресловутый Гоголь. Что для мужчины просто пробежка – для женщины затаённая неумолкающая боль. «Смог отправиться на свою проклятую пробежку, когда я здесь?!»

Но Алёна Дмитриевна крепко-крепко спала, и был Северный на своей ежеутренней пробежке или не был – так и не узнала. Потому что проснулась она от банальнейшего, поданного в постель, кофе.

– Эх, Севка, жить бы так медленно, напрочь по-уездному! Вставать рано, долго ходить в халате. Бранить каких-нибудь домовых крепостных, что нахальны уже, как члены семьи. Долго пить кофий на веранде, а ещё лучше – у реки. Днём объезжать на лошадке поля. Вечером управляющего распекать…

– Ну, барыня, у вас и запросы! Чем сейчас-то хуже?

– И сейчас хорошо, – Алёна села и принялась за кофе. Северный услужливо прикурил сигарету.

– Тебя не смущает, что я курю, ещё даже не почистив зубы?

– Меня в тебе ничего не смущает. Алёна, выходи за меня замуж!

– Очень романтично, – скептически сказала Алёна и, прищурившись, выпустила дым. – Ты же ничего обо мне не знаешь.

– А что мне надо о тебе знать?

– Ну, например, то, что мой взгляд изредка бывает стальным. Что я бываю очень жёсткой. И даже жестокой. Или ты полагаешь, что это просто удача – безотцовщина, к тому же бабушкой воспитанная, далеко не из профессорско-врачебной семьи, смогла стать начмедом крупной столичной больницы? И ещё я сумасшедшая. Потому что только сумасшедшая могла послать эту самую столицу к чертям собачьим.

– Теперь я знаю. Предложение в силе. Что-то ещё?

– Да. На велосипеде я катаюсь только ранним утром. Для поддержания тонуса, так сказать. Обычно я предпочитаю ездить на «Вранглере».

– Я вчера сам загонял его на стоянку. Что-то ещё?

– Этот «Вранглер» мне купил мужик, с которым у меня был пятилетний роман. В качестве прощального подарка. Я приняла. Тебе противно?

– Если бы ты сказала мне, что мужик, с которым у тебя был пятилетний роман, купил тебе на прощание букетик увядших фиалок, а ты их приняла, – тогда бы мне было противно.

– У меня взрослая дочь.

– Это я уже знаю.

– А у тебя – Маргарита Пименовна. И вообще – ты маменькин сынок, вот! – Алёна затушила в пепельнице сигарету, поставила чашку обратно на столик и перевернулась на живот. Северный погладил её по спине.

– Скорее уж Рита – сыночкина мама. Она всю жизнь была капризной девочкой, изображавшей из себя решительную бабищу. Иногда, в особо важных случаях, она не изображала решительную бабищу, а была ею по-настоящему. Рита Бензопила – женщина, каких мало. Но с тех пор, как умер отец, ей стало некому компостировать мозг своими капризами. Потому у нас с ней такой негласный договор – мы делаем вид, что она тиран, а я – её раб. Но только очень дозированно. Мы играем в эту игру. Я – потому что люблю Риту. Рита – потому что без этой игры она скиснет и моментально одряхлеет. Бодрая Рита обходится мне дешевле – не в смысле денег, а в эмоциональном плане. И я буду, как и прежде, дозированно играть по этим правилам до самой Ритиной смерти. Но Рита, кроме того, милейшее существо на самом деле. Она спасла тьму детских жизней. И она очень-очень добрая. Просто так же, как и некоторые, частенько щеголяет своим стальным взглядом по поводу и без.

– Сам дурак! – прогнусавила Алёна в подушку.

– Ну так как? Принимаешь предложение?

– А ответ надо давать немедленно? Если предложение действует только ограниченное время, то я отказываюсь от такого предложения! – Она вскочила с кровати и весело посмотрела на него. – Мы с тобой всего неделю знакомы!

– Так не дети уже. Чего тянуть? – он подыграл ей в тон.

– Всё равно. Ты слишком торопишь события, – Алёна посерьёзнела. – Я не готова.

– Когда будешь готова, скажешь?

– Ни за что! Женщины о таком не говорят! Повторяй своё предложение раз в неделю, например. Договорились?

– Да хоть каждый день!

Уже за завтраком, восседая за столом в трусах и майке Северного – уж очень полюбилась ей эта униформа, и она, признаться, была в ней мила и трогательна, а вовсе не так уж пугающе пронзительно красива, как наверняка была бы в каком-нибудь специальном женском белье для таких случаев, – Алёна спросила:

– А что там с этим вашим делом, из-за которого Соколов в прошлые выходные устроил нам бессонную ночь?

– Вы оба её устроили, моя дорогая. Ты тоже заводная, как заяц с барабаном. Ещё кофе? Как вчерашняя сёмга?

– Кофе? Да. Можно ещё. Кофе много не бывает. Вчерашняя сёмга ещё вкуснее, чем вчера. Или я сильно за ночь проголодалась?.. И вот только не надо трактовать этот простой факт двусмысленно! – перехватила она взгляд Всеволода Алексеевича.

– Да? Эх! А я уже надеялся!.. Шучу-шучу, отдыхай, расслабляйся. Всё успеем, – он подлил ей ещё кофе. – Двусмысленность иных фактов – лишь в их трактовке. И частенько очевидное вовсе не так уж и очевидно, а кажущееся таинственным – проще пареной репы.

– Кстати, ты когда-нибудь пробовал пареную репу?

– Ты удивишься, но – да! Удивительная гадость!

– Какой ты старый! Ты даже пробовал пареную репу!

– Алёна, ты засранка!

– Но ты мне не ответил, что там с этим вашим делом.

– Тут я должен вскричать: «Чёрт, я чуть не забыл!..», но я не буду врать тебе – я не забыл. Что там с этим нашим делом, я знал ещё вчера и прямо на сегодня назначил его решение. Точнее – публичное оглашение решения задачки. А не сказал я тебе об этом ещё вчера по двум причинам: во-первых, ты бы могла из каких-нибудь отчасти глупых, отчасти гордых соображений – что частенько одно и то же! – типа «не помешать», не приехать ко мне. А во-вторых, хотя я и назначил на сегодня сбор некой группы лиц, но все детали стали на свои места именно тогда, когда я готовил для нас ужин.

– Я же так поняла, что ничего такого особенного – с точки зрения криминала – там нет? Какая-то дура решила рожать в ванне, туда и стекла. Не так?

– Так-то оно так всё… Если бы этим ограничивалось. Но потерпи до вечера. Поедем к Сене и…

– О нет!!!

– Ты хочешь, чтобы Сеня приехал сюда?

– Нет!!!

– Вот и я из двух зол выбрал меньшее. К тому же милейшая Олеся Александровна в сильно заграничной командировке, и, значит, Сеня в субботний вечер связан по рукам и ногам отпрысками. Да и в любом случае, ресторан – не самое удачное место для подобных экзерсисов.