Эхо в тумане - Андреа Кейн

— Люби меня, — просила она, открываясь ему навстречу. — Пожалуйста, Трентон, мне необходимо… — Ее мольба переросла в стон наслаждения, когда он огненной лаской проник в нее.

— Тебе это нужно? — хрипло спросил он, перекатываясь на спину и усаживая ее на себя верхом, все глубже входя в ее тело до тех пор, пока полностью не погрузился в теплую влажность. — Это, туманный ангел? Потому что мне необходимо это… больше, чем мой следующий вздох. — Он отстранился, продолжая при этом вонзаться в нее снова и снова. — Скажи мне, Ариана… Я знаю, ты боишься меня, сомневаешься во мне. Но я нужен тебе?

Не в состоянии говорить, Ариана только кивнула, нарастающее наслаждение было слишком острым, почти невыносимым. Беспомощно всхлипнув, она ответила на его вопрос своим телом, крепко обхватив бока Трентона ногами и начав двигаться бедрами, ритмично и волнообразно, как он ее учил.

Трентон откинул голову и застонал, доблестно сопротивляясь приближению кульминационного момента, когда почувствовал, как нежная плоть Арианы сомкнулась вокруг него. В отличие от прошлого раза он намеревался сделать так, чтобы жена достигла наивысшего наслаждения в его объятиях прежде, чем он взорвется внутри нее.

То была битва, которую ему не суждено было выиграть. Признавая свое поражение, Трентон со стоном перевернул Ариану на спину, изливая в нее свое семя в непостижимом щемящем облегчении, изумленный полной потерей контроля над собой.

И в равной степени изумленный своей женой. Ариана тотчас же достигла оргазма, уткнувшись лицом во влажное плечо Трентона и выкрикивая его имя, она словно растворялась в трепещущих спазмах, вовлекая его в самую свою сердцевину. Затем, с усилием вздохнув, она расслабилась и лежала тихо, пока последний приступ дрожи сотрясал его мощное тело.

— Боже, что ты делаешь со мной… — произнес Трентон сквозь стиснутые зубы, укрывая ее тело своим, словно одеялом.

— Ты то же самое делаешь со мной, — застенчиво пробормотала Ариана.

Трентон глубоко вздохнул и, приподнявшись на локтях, задумчиво посмотрел на нее, странное выражение появилось на его лице.

— Удивительно, не правда ли? Твои разум и тело воюют друг с другом.

— Сердце и тело у меня в согласии, — прошептала Ариана, и глаза ее засветились искренностью. — Только мой разум в нерешительности.

— Не в постели, не так ли?

— Нет… не в постели.

Трентон обхватил губами рот Арианы и чувственно проводил языком, пока не получил горячий ответ.

— Давай освободим твой разум от его бремени, — пробормотал он прямо в ее приоткрытые губы. Руки его скользнули по ее ногам, приподняли их и поместили вокруг его талии. — Давай заниматься любовью, — мягко, но настойчиво сказал он, склоняясь к ее груди. — Всю ночь. — Он провел по ее напрягшемуся соску языком, потом взял его в рот и то легонько тянул, то отпускал, пока не почувствовал, как Ариана впивается ногтями ему в спину. — До зари… до следующего дня… до ночи, — выдохнул он, приподнимая бедра, чтобы вновь погрузиться в нее с силой, заставившей ее вскрикнуть. — Снова и снова… — Он склонился к ее другой груди, возбуждая ее почти до безумия. — Пока не останется ничего, кроме этого… — Он отстранился, чтобы войти еще глубже, и каждая клеточка ее существа открылась навстречу его проникновению, его ритмичным взмахам. Он целовал ее горло, плечи, губы… горячими решительными движениями языка, как бы усиливая свое присутствие в ее теле. — Ты все еще в нерешительности? — прошептал он, обхватывая ладонями ее мягкие ягодицы и приподнимая их навстречу каждому неторопливому выпаду.

— Нет… — задыхаясь, пробормотала она, обвивая его тело руками. — О Трентон, нет.

Много часов спустя, укрывая одеялом их переплетенные обнаженные тела, Трентон пробормотал в спутанные волосы Арианы:

— Ты сможешь подождать до утра, чтобы увидеть скотный двор и посмотреть Спрейстоун.

— М-м-м… — сквозь сон отозвалась она. Если бы ее глаза были открыты, она увидела бы непривычное выражение нежности на лице мужа. Но Ариана, прильнув к нему, сквозь сон размышляла о том, как она может чувствовать себя в безопасности с безумцем… и как может так сильно хотеть его… любить его.

— Спокойной ночи, туманный ангел, — тихо прошептал Трентон, перебирая пальцами густые каштановые пряди. Он долго смотрел на нее, погруженный в свои мысли. Затем, заключив ее в объятия, закрыл глаза.

К Ариане постепенно возвращалось сознание. Удовлетворенно вздохнув, она повернулась на мягких подушках и инстинктивно прижалась к сильному теплому телу, лежавшему рядом.

— Ты проснулась?

Вопрос, сопровождавшийся властным объятием сильных рук, обхвативших ее талию, ускорил ее пробуждение. Тотчас же вернулась реальность.

— Да. — Голос ее прозвучал тихо и слегка взволнованно. То, что казалось таким привлекательным в ранних сумерках — вставать вместе с Трентоном, теперь, при ярком свете дня, выглядело ужасно неловко, особенно после ее распутного поведения сегодня ночью. А это определенно был яркий свет дня. Солнце потоком струилось в комнату, омывая ее лимонным великолепием. Стрелки часов сообщили ей, что близится полдень. Ариана вздрогнула:

— Я проспала полдня!

Трентон, уткнувшись подбородком в ее волосы, кивнул:

— Действительно.

Что-то в его тоне насторожило Ариану.

— А ты давно проснулся?

— Час назад. Может, больше.

— И не вставал с постели?

— Ты же хотела, чтобы мы вставали вместе, — напомнил он ей. — Кроме того, — добавил он, поцеловав ее в плечо, — я боялся, что ты потеряешься, если станешь бродить по дому одна.

Ариана повернулась и посмотрела на него.

— Ты ничего не показал мне вчера вечером, — напомнила она.

— Если мне не изменяет память, вчера вечером я был занят другими делами.

Она вспыхнула.

— Мы оба были заняты.

— Да, — усмехнулся он. — Знаю. — Его оценивающий взгляд скользнул по ее обнаженной груди, и резкие морщинки вокруг глаз на время разгладились. — И я помню каждое из них… во всех подробностях.

Вспыхнув еще ярче, Ариана проследила за направлением его взгляда и с трудом сдержала желание прикрыться. Увидев, как Трентон приподнял брови, она вздохнула, понимая, как по-ребячески ведет себя, учитывая ее раскованность несколько часов назад.

— Прости мою наивность.

— Мне нечего прощать. — Он уткнулся лицом ей в шею. — А тебе нечего скрывать… Твое тело прелестно.

Ариана схватилась за простыню и почувствовала необходимость объяснить свою, казалось бы, неоправданную застенчивость.

— Лежать обнаженной… даже просто быть обнаженной — непривычно для меня.

— Знаю.

— Я чувствую себя неловко.

— И это тоже знаю. — Трентон хрипло откашлялся, как бы готовя Ариану к серьезности своих следующих слов. — Если я еще не говорил этого, позволь сказать сейчас. Для меня много значит сознание того, что я единственный мужчина, которому ты позволяешь такие вольности… единственный мужчина, с которым ты когда-либо была.