Восемнадцать капсул красного цвета - Владимир Корн

– Начну с главного: прежнего мира больше не существует, а эти существа, или, как вы все их называете, «твари» – бывшие люди.

Рассказывая, Стариков вертел в руках пустую рюмку с таким видом, как будто она впервые попала ему в руки.

Олег Гуров вздрогнул, затем посмотрел на сидевших по обе стороны от него Игоря Веснина и Андрея Копылова, словно требуя от них подтверждения, но оба они промолчали. Прокоп Киреев закаменел лицом и впился взглядом в Старикова: мол, прежде чем я тебе поверю, неплохо бы еще и обосновать свое заявление.

В голове самого Чужинова почему-то крутилась нелепая фраза: какие ваши доказательства?

К тому, что мир рухнул, он еще был готов (всегда необходимо исходить из самого худшего), но услышать, что твари – это бывшие люди!..

– Откуда у вас такая уверенность, Петр Ильич? И почему вы решили, что катастрофа произошла во всем мире? – Вопросы Чужинова предназначались Старикову, но смотрел он поверх его головы.

Туда, где на втором этаже находилась Настя. Как она там? Этот человек уже два дня как в Вылкове, а девушка все еще не может прийти в себя. Теперь состояние Насти понять было несложно: слишком велика вероятность, что все близкие ей люди либо погибли, либо, что хуже, превратились в этих отродий, один вид которых вызывает чувство омерзения и ужаса, и непонятно, чего именно больше.

– У меня для этого слишком много фактов, – ответил Стариков. – Слишком много, даже избыточно. Мир превратился в хаос не в один миг, и перед тем, как эфир окончательно замолчал…

Умолк и он сам, бездумно глядя в пространство перед собой.

– А почему это случилось? Должны же быть тому какие-нибудь причины? – Олег Гуров задал вопрос почти шепотом.

– Не знаю, не знаю, не знаю. – Стариков с силой ударил по столешнице кулаком. – Я всего лишь физик-ядерщик. Хотите, вам сейчас лекцию прочитаю, чем ущербна киральная квантовая теория поля? Но я не знаю, почему все это случилось и кто виноват: опыты безумных ученых, вспышки на солнце, вирусы, Козерог в Водолее, Луна в третьем доме, инопланетяне облучили нашу планету из космоса… Но факт остается фактом: многие из тех, кто в ночь с шестого на седьмое августа оказался вблизи источников электромагнитного излучения, начали мутировать. И снова я не знаю, почему этот процесс не коснулся абсолютно всех: группа крови оказалась неподходящей, какие-то особенности иммунной системы, цвет волос, глаз, форма ушей или носа, еще что-то…

– Твари совсем не чувствуют боли, – некстати вспомнил Андрей Копылов.

Стариков устало отмахнулся:

– Среди людей такие тоже попадаются: у них полностью отсутствуют болевые рефлексы. Правда, их ничтожное количество, и особенность эта напрямую связана с мутацией особого гена, не помню его названия. А поскольку твари – мутанты, нет ничего удивительного в том, что и они потеряли чувствительность к боли. – Он содрогнулся от воспоминаний: – Я сам наблюдал, как люди превращаются в тварей. Вы бы видели, какое это ужасное зрелище! Их корчит так сильно, что они буквально узлом завязываются, но при этом не издают ни стонов, ни воплей, только хрипы и что-то похожее на кашель. Сам процесс занимает не так много времени, после чего из обычного человека получается то, на что нельзя смотреть без содрогания. И еще, у этих существ по-настоящему бешеный метаболизм и, как следствие, потрясающая регенерация, когда раны затягиваются едва ли не на глазах. Но для этого им необходимо жрать, жрать, жрать… – Стариков нервно передернул плечами и в очередной раз потянулся за бутылкой. – Кстати, я абсолютно не уверен, что этот процесс закончен. Что буквально в следующее мгновение один из нас не закатит глаза, не упадет на пол и не начнет биться в конвульсиях. Как это случилось на моих глазах с коллегой. Я вообще ни в чем не уверен.

Стариков посмотрел на свои руки, которыми ему, возможно, пришлось убить этого человека, после чего залпом выпил содержимое рюмки, даже не пытаясь закусить или хотя бы занюхать.

А Чужинов обратил внимание на смертельно бледного Гурова.

«Что это с ним? – удивился он. – Как будто бы Олег не казался слишком уж впечатлительным человеком?»

Потом он вдруг вспомнил, как плохо Гуров себя чувствовал рядом с приборами, испускающими те самые электромагнитные излучения, о которых только что шла речь, пусть и не все они были под напряжением. Может быть, вся причина именно в этом?

Гуров в ответ на взгляд Глеба слабо улыбнулся ему с выражением какой-то абсолютной безнадежности.

– Ну, я, пожалуй, пойду. Я тут не один раз успел рассказать то, что видел и знаю, вы уж подробности у них узнайте. – Стариков поднялся из-за стола тяжело, с явным усилием. – И вот еще что: старайтесь любыми способами избегать работающих электромеханизмов, какими бы слабыми они вам ни казались. Да и неработающих, кстати, тоже. И не только потому, что твари чувствуют их на расстоянии.

После пары шагов в направлении двери Старикова сильно качнуло, и ему едва удалось удержаться на ногах, опершись о стену. Глеб взглянул на Егора, затем кивком головы указал на Старикова: «Проводи», – и тот с готовностью вскочил на ноги.

– Уже второй день так, – сообщил Веснин, после того как Стариков с Егором скрылись из вида. – Как с утра начнет, так и продолжает, пока в забытье не уйдет. Скоро он нам все запасы спиртного прикончит.

– Значит, не давать ему больше, – пожал плечами Чужинов. – Завтра с утра налейте чуток, и баста на этом. Без того каждый человек на счету. Кстати, как он здесь оказался?

– Сам пришел. Егор его первым и увидел. – Веснин взял со стола бутылку, для чего-то взглянул на этикетку, затем поставил ее обратно. – Днем мы в караул одного человека выставляем – работы много, но по ночам дежурим в паре. Решили нечто вроде форта или острога сделать: строения удачно расположены, и если между ними заграждение сделать, а поверху мостки проложить, чтобы стрелять было удобно… И дело нужное, и работой заняты, иначе хоть волком вой от тоски и безнадеги.

Глеб кивнул: решение здравое.

– Так вот, – продолжил Веснин, – Егор как раз дежурил, а когда увидел Старикова, нас позвал. Смотрим, идет себе человек, такое ощущение, будто пьяный. Мы несколько раз его окликнули, пока он наконец нас не услышал. Он из Негина, – назвал Игорь город, в котором находился научный центр атомной энергетики. – Как сюда попал, сам не помнит. Говорит – просто шел. Даже удивительно, что уцелел.

И снова долгая тишина за столом, пока ее не нарушил Прокоп.

– Что ты обо всем этом думаешь, Глеб? – Киреев выглядел очень сумрачно.

– Игорь, налей всем, – обратился Чужинов к Веснину и, не дожидаясь, когда тот выполнит его просьбу, заговорил: – Что я думаю? Даже если этот человек прав, а в этом, на мой взгляд, сомневаться уже не приходится, на земле существует множество мест, где электричество практически отсутствует, но люди тем не менее живут. И я ни о какой-нибудь там Африке или амазонской сельве, а о местах, расположенных к нам значительно ближе. Но с этим будем разбираться позже. Пока, я считаю, задача у нас другая: найти как можно больше уцелевших. А они обязательно должны быть. В конце концов, мы сами тому прямое подтверждение. И в связи с этим у меня к вам вопрос: кто-нибудь отправится на поиски вместе со мной? Мне нужны три человека. Хотелось бы побольше, но здесь тоже необходимо кому-то остаться. Итак, желающие найдутся?