Ты не заставишь меня - Юлия Гауф

я отведу тебя к врачу, а затем мы поговорим.

Глава 30

ДЕМЬЯН

Посмотрел на часы. Потом на двери кабинета.

Долго она там.

Сижу и подошвой выстукиваю ритм по полу, в нетерпении считаю секунды. Туда-сюда бегают врачи, в больнице сейчас две женщины – и каждая мне по–своему дорога.

Не выдержал и поднялся.

Дойти до реанимации и поймать кого–то из местных лекарей, либо заглянуть в кабинет, который вот он – руку протяни.

Дело не только в расстоянии, я степень важности для себя в этот момент определил, шагнул и толкнул дверь.

Алина сидит на кушетке, рядом валяется мятая черная блузка. Белье на ней тоже черное, врач стоит рядом и ее шею заклеивает пластырем.

— Демьян, – она машинально подняла руки к груди, прикрываясь. — Закрой двери. Там же люди.

— Ну что? – посмотрел на врача.

— Все в порядке, рана неглубокая.

Мужик в белом халате отошел от нее к раковине и сполоснул руки.

— Жить будет, – улыбнулся он.

— А ребенок? – вдвинулся в кабинет. — Она беременна. Нужно обследование.

— А меня спросить? – Алина торопливо накинула блузку, длинными пальцами схватилась за пуговку. — С ребенком все хорошо. Я чувствую.

— На ночь останешься в больнице, – отрезал. Поймал ее взгляд – Коваль отвыкла совсем. Командам подчиняться.

Но речь ведь не только о ее здоровье.

Она моего ребенка носит – в голове до сих пор не укладывается, первая мысль – надо бежать за цветами. И фруктами.

Что еще дарят будущим мамам?

Я так давно на этом свете один. Что бросать цветы к ногам этой женщины буду, я на все готов.

— Выходи, – посторонился, и Алина прошла в коридор.

Взглядом проводил каталку, накрытую простыней, и сердце кольнуло. Я никогда бы не причинил вред Наде. Но счет шел на секунды, она бы своим скальпелем с матерью моего сына или дочери расправилась – я решимость в ее глазах видел.

— Здесь кафе есть внизу, – Коваль откашлялась. — Я тут часто бываю, Лара…пойдем? Или, – она посмотрела в противоположный коридор. — Подождешь, что врачи скажут?

Не ответив, прошел к реанимации. Все равно, пока Надя за жизнь борется – сидеть и пить кофе, и делать вид, что я ни в чем не виноват – не смогу, я то ли слабее становлюсь.

То ли человечнее.

— Сейчас подъедет мой помощник, – достал телефон и обернулся на звук шагов – Коваль идет следом. — И тебя заберут в нашу больницу.

— Эта больница тоже хорошая, – уперлась. Потоптавшись, присела на синюю кушетку у стены. — Здесь же моя сестра. И лучшие врачи.

— Мы спорить будем?

— Мы не о том говорим, Демьян.

Она смотрит на меня – и в глазах вызов, но сидит, съежившись, обняв себя за плечи, будто боится.

— О чем поговорим? – ноги словно из ваты. Каждый день уверен, что полностью восстановился, а слабость часто догоняет.

Присел рядом.

— Ребенок мой, – повторил.

Это сейчас самое важное. Если бы Коваль с Маратом спала – я бы ее здесь же придушил, и не спасли бы врачи эту дрянь.

Любимую дрянь. Хватит себе врать. Я ненавижу сильно, но и люблю не меньше.

— Я не знала, Демьян, – ладонью она накрыла мою руку, и я вздрогнул. Она пальцев не отдернула, лишь сильнее сжала. Шепотом продолжила. — Про твоих родителей. И моего отца. Если бы только сказал, – быстрым жестом вытерла блестящую влажную дорожку на щеке. — На меня разом все обрушилось, ты понимаешь? Вернулась память. И твои враги взорвали машину Лары. Да, – не дала она мне возразить, — Лариса сама виновата, что во все это полезла. Но ведь она моя сестра. Мой самый близкий человек. А ты…

Повернулся и за затылок притянул ее к себе.

Она сразу, без возражений, разомкнула губы, пропуская мой язык. Сгреб ее за бедра и рывком дернул на себя. Она уселась сверху, ногами обвила мои ноги, обняла за шею, прижалась.

Я простил, если раньше думал, что рука дрогнет – то теперь она просто не поднимется, на эту женщину, в строгом черном костюме, с пластырем на шее.

Пальцами зарылся в ее волосы, потянул, языком протолкнулся глубже в горячий рот, в объятиях сдавил хрупкую спину.

Ее руки заскользили по голому телу в распахнутом пальто.

Мне разрядка нужна, срочно, я соображать не могу, что делаю.

Скрипят колесики. И шаркают шаги. Слышны разговоры. И покашливания. Это нам.

— Демьян, – шепнула она мне в губы и попыталась вывернуться. — Подожди. Меня тут все знают. Отпусти.

— Пойдем под лестницу, – мутный взгляд по ее лицу плавает, большие темные глаза, приоткрытые покрасневшие губы – мне надо.

Не могу ждать.

— Демьян, я не знаю…постой, – ногтями она впилась в мои руки, и я с трудом разжал объятия. Алина слезла, поправила длинную юбку. Покосилась по сторонам, на белые халаты – их слишком много, и среди них четко выделяются две фигуры в черном.

Марат и Максим.

Охранники х*евы.

Нас тоже заметили.

Марат, размахивая руками двинулся прямо на нас.

— Алина Руслановна, – выплюнул, ни грамма вежливости в этом голосе. — Демьян, – он смерил взглядом, сверху вниз, и я резко поднялся, уравнивая нас.

— Марат, ты зачем приехал? – она потеребила кусочек пластыря на шее. — Я же сказала – со мной все нормально.

— Я вижу, – он хмыкнул. Скосил глаза на меня.

— Какие проблемы, Марат? – вышел вперед, загораживая ее. — Х*ли ты хмыкаешь?

— Оу. Демьян, мы в общественном месте, – он сунул руки в карманы. Было бы рядом зеркало – полюбовался бы собой, такое самодовольство на морде у него.

— Я тебе в любом месте пинка под зад дать могу, – кулаки зачесались. Он давно напрашивается. Вьется вокруг нее.

— Так, ладно, – Марат отступил. — Алина, пошли. Это важно. По работе.

— Она здесь останется.

— Демьян, – сзади меня дернули за пальто. — Перестань.

— Что перестать? – оглянулся. — Куда тебе ехать?

— А что мне делать? – она вытерла щеки. —– Ждать, пока спасают твою Надю? Я лучше поеду, правда.

— Не поедешь.

Она вскинула подбородок. Челюсть сжала.

— У меня работа, Демьян.

— Какая нахрен работа, – выругался, я