Адвокат Империи 15 - Ник Фабер

сказать, я так и не услышал. Картина того, как Виктория с вскриком упала в снег, держась за лицо и разбитую губу, подействовала на меня не хуже красной тряпки для быка.

Может быть. Только лишь может быть, что если бы это был просто обычный день, а я не был бы разбит всем случившемся, то поступил бы как-то по-другому.

Хотя, кого я обманываю. Раз уж не смог врезать Андрею, то хоть тут душу отведу. Главное второй раз руку не сломать.

Не сломал. Врезал, что называется, на все деньги. Рус мог бы мной гордиться. Вот без шуток. Мужик рухнул на землю. Не столько из-за самого удара, сколько потому, что от неожиданости поскользнулся на снегу. Но счастливым его в этот момент точно назвать было нельзя.

— ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ⁈ — резко фальцетом завопила женщина, бросаясь к пытающемуся подняться мужчине. Тот активно тряс головой, явно стараясь понять, что только что произошло. — Полицию! Я вызову…

— Вызывай, — резко перебил я её и наклонившись к Вике, помог ей подняться. — Посмотрим, что они скажут после того, как этот мудак ударил её, а я стал свидетелем нападения. Уверен, что при размерах этого увальня они посчитают мой удар соразмерным угрозе.

— Г… ах ты говнюк, — прорычал мужик, поднимаясь на ноги. — Ты что себе позволяешь, а⁈ Я её отец!

— А я её адвокат, — уже куда спокойнее ответил я, не без удовольствия наблюдая его разбитый нос. — Так что, уверен, вероятности перевернуть всё с ног на голову для своей пользы у меня куда как больше, чем у вас, уродов.

Последние слова явно вывели его из себя. Он даже угрожающие шагнул в мою сторону. Там понятно. Тестостерон. Адреналин. Мозги кипят. Но…

— Саша, тебе помощь нужна? — услышал я из-за спины голос и звук приближающихся шагов.

— Не, Михалыч, спасибо, — не глядя на него отозвался я, вместо этого продолжая сверлить глазами отца Виктории. — Они уже уходят.

Ну, тут уж, как говорится, клин клином. Даже несмотря на внушительные габариты, этот урод проигрывал Михалычу во внушительности примерно так же, как толстый лабрадор матёрому ротвейлеру. Надо только не говорить, что у того рёбра сломаны. А в остальном Михалыч выглядел достаточно внушительно, чтобы любая драка закончилась, так и не начавшись.

— Володя, — женщина, которая, судя по всему, была матерью Вики, схватила своего супруга за руку и потянула его назад. — Володенька, оставь их. Пойдём. Мы потом своё получим. Пусть её, эту тварь неблагодарную. Пойдём!

Мужик смотрел на меня глазами бешеного пса, но мозги, похоже, ещё худо или бедно работали. Советам супруги всё-таки внял, плюнул кровью мне под ноги и, развернувшись, направился вместе с бабой в сторону стоящей недалеко от бара машины.

— С… спасибо, Саша, — прошептала девушка, держась за меня такой хваткой, будто боялась, что сейчас опять упадёт.

— Да ладно.

Повернувшись к ней, я внимательно осмотрел её. Да. Этот говнюк хорошо ей врезал. Ублюдок. Может стоило посильнее ему вмазать и плевать на руку? А то этот гад вообще, похоже, не сдерживался. Будет здоровенный синяк на левой скуле. И губу разбил.

Внутри опять начала подниматься злость.

— Пойдём внутрь, Вик. Я помогу тебе.

Минут пять спустя мы сидели в гримёрке девчонок, куда я проводил девушку и отошёл буквально на минуту, чтобы взять аптечку, которая лежала за барной стойкой, и сразу же вернулся назад.

— Голова не кружится? — спросил я, выкладывая содержимое аптечной сумки на стол.

— Не… нет, — помотала она головой и тут же поморщилась. — Нет, вроде не кружится.

Ну, этого я ожидал, всё-таки она вроде бы головой при падении не ударилась, но чем чёрт не шутит. Кто там знает. Рука у этого мужика явно тяжёлая. Но проверить всё равно не мешало. Благо Виктор столько раз латал меня после драк в старших классах, что даже у такого далёкого от медицины балбеса, как я, в голове что-то да отложилось.

— Точно не кружится? Не тошнит? Ничего такого?

— Нет, Саша. Точно.

— Хорошо. Держи, приложи к губе, — я разорвал упаковку с чистыми марлевыми салфетками и дал ей одну. — Только не двигай ей, иначе хуже будет. Просто приложи.

— Угу.

А сам отошёл до небольшого холодильника, который стоял в углу. Там девчонки обычно хранили еду. Ну, те, кто таскал её с собой на работу. Правильное питание и вот это вот всё. Правда, сейчас меня их запас контейнеров мало интересовал. Вместо этого я открыл морозилку и заглянул туда. Достал банку и глянул на этикетку. Ванильное с пралине и орехами. Интересно, если я сейчас позвоню Виктору с вопросом о том, какое снимает отёк лучше, это или клубничное, как быстро он пошлёт меня в задницу?

Впрочем, чёрт с ним. Нам ещё его вещи сегодня перетаскивать.

Закрыв морозилку, я прихватил тонкое полотенце, что висело на одном из стульев, и вернулся к сидящей на диване понурой девушке.

— Вот, приложи к скуле, — сказал я, протянув ей завёрнутую в полотенце банку. — Снимет отёк. Наверно.

Она лишь кивнула в ответ и сделала, как я просил.

— Спасибо, — только и ответила она, прикладывая холодный контейнер с мороженым к лицу, и тут же болезненно зашипела.

— Прости, если это прозвучит грубо, но твой папаша тот ещё мудак, — вздохнул я.

— Угу, я знаю.

— За каким чёртом он сюда… Хотя нет, Вик. Не так. Почему ты охране не сказала, чтобы его сразу взашей на улицу выкинули, а? Так, чтобы этот идиот своей башкой ещё дверь открыл.

— Я думала… Я же не знала, что он… Я…

— Так, тихо, — поторопился я успокоить её, так как уже чувствовал признаки надвигающейся истерики. — Спокойно, Вик. Всё хорошо. Не переживай. Так понимаю, что это с твоей бабушкой связано? То, о чём ты ко мне приходила?

Она кивнула, а я попросил рассказать подобраннее.

Я и так знал, что её предки оставили Вику бабушке, матери этого говнюка, а сами уехали в неизвестном направлении. Вспоминать при ней услышанные слова о том, что «её вообще не должно было быть», тоже не собираюсь. Я же не моральный урод. Какой ребенок захочет услышать подобное от своих родителей?

Но общая картина складывалась такая. Восемнадцать лет от родителей Виктории не было ни слуха, ни духа. Бабуля тащила девчонку