Сказка для Алисы - Сергей Михайлович Беляев

намного реже, чем большинство может себе представить…

– Извините, мы в других комнатах закончили, осталась эта, – в дверях показался один из монтажников, прервав поток его не самых радужных мыслей.

– Да, пожалуйста, – поднялся с дивана Эд.

– Управление голосом, всё интегрировано и с проектором, и с экранами, можно в любой комнате слушать, а ещё система отслеживает передвижения, музыка будет буквально следовать за вами, – скороговоркой отчитывался парень, явно гордый своей работой.

– Отлично! – Эд улыбнулся. Музыку он действительно любил – она его успокаивала. – А эту штуку, ну… инструмент? Куда его подключать?

– Никуда… – немного растерялся парень. – Вы что, в самом деле не разбираетесь?

Лицо его выражало что-то вроде: «А зачем тогда было такой дорогущий покупать?!» Но вслух он, понятное дело, этого не произнёс.

– У меня до этого была очень старая модель, коллекционная, – решил всё-таки немного оправдаться Эд.

– А-а-а, – недоверчиво протянул парень. – Тогда понятно… Пойдёмте, покажу всё.

Как оказалось, инструмент, что покоился в чёрном кейсе, никуда подключать не требовалось – он тоже был интегрирован с акустической системой по беспроводной связи, так что можно было просто включить и играть. На вид это была довольно «футуристичная» штуковина, с двумя грифами, на одном из которых было семь струн, а на другом – какая-то матовая металлическая пластина. Также инструмент был оснащён довольно большим экраном, где можно было выбрать множество настроек звучания.

Эд попросил одного из парней, того, который говорил, что тоже играет, изобразить что-нибудь, а затем, без каких-либо затруднений, в точности повторил это, от чего глаза ребят полезли на лоб.

– Ну ничего себе… – усмехнулся тот, что до этого играл. – А говорили, что не разбираетесь! Шутник вы, конечно. Вот так прямо, с ходу? А ещё что-нибудь можете, что-нибудь крутое?

– Да запросто, – улыбнулся Эд, после чего «запилил» на семиструнном грифе соляк, который слышал когда-то на одной далёкой планете, ныне, к сожалению, необитаемой.

– А это что такое? – с неподдельным интересом, даже возбуждением спросил парень. – Не, круто, реально… Я просто не слышал это соло… Сами, что ли, сочинили?

– Не совсем, – ответил Эд. – Друг один придумал…

На самом деле через руки Эда прошло уже столько подобных инструментов, с разными названиями, что разобраться с очередным действительно не составило труда. Его скорее волновала коммутация и настройки, в которых всё же придётся покопаться, если до этого дойдёт.

Когда-то, очень давно, он даже посвятил несколько лет своей жизни гастролям в составе довольно популярной группы – чем за эти бессчётные годы он только не развлекался…

Монтажники оказались неплохими парнями. Они ещё поболтали немного, в основном о музыке. Правда, Эд всё больше слушал, так как пока ещё не был толком знаком с культурой этой планеты. И как раз в этом ещё только предстоящем знакомстве и заключалась своя прелесть.

Парни наперебой перечисляли своих любимых исполнителей, отмечая достоинства каждого, а порой и споря между собой. Молодые, с горящими глазами, и той верой, что скоро весь этот мир «упадёт к твоим ногам»… Жаль, конечно, их разочаровывать, хотя… А вдруг именно им и повезёт не погрузиться в «трясину»…

Один из них, по имени Тимм, создал любительскую группу, и Эд даже пообещал помочь им с оборудованием – парень наиграл несколько вполне себе неплохих композиций, с приличными текстами. А второй, Барри, учился на инженера.

Они считали Эда «богачом» – и дом был в самом престижном районе, и квартира огромная, и мебель дорогущая… Да одна эта акустика, что они монтировали, стоила как небольшой коттедж на окраине. Так что парни были несколько удивлены его простым обращением, в котором не чувствовалось и тени снисхождения или высокомерия.

Что касалось самого Эда, то на этот раз он, и правда, решил себя немного побаловать – тот дом, где он провёл предыдущий отрезок своей жизни, был совсем иным. Тогда он хотел ощутить «сельский быт», и всецело сжился с этой ролью. Ну, надо было разнообразить, и многолюдный «лощёный» город для этого вполне годился.

Проводив парней, Эд опробовал акустику, немного покопался с инструментом, а затем решил прогуляться.

Его так и подмывало зайти в зоомагазин и присмотреть себе подходящего питомца – на этой планете, как он уже успел узнать, водились миловидные такие зверьки, отдалённо напоминавшие земных обезьян, или даже скорее лемуров.

Но всё же пока он решил отложить эту затею – нужно было сначала обзавестись знакомствами, чтобы было кому позаботиться об этом питомце, если с самим Эдом что-то случится. Так он делал всегда, ведь случиться, действительно, могло что угодно. К примеру, на той же Земле или подобной планете ему запросто могло отрезать голову трамваем… И всё, от такого никакие «элексиры» уже не спасут… Признаться, он и сам порой удивлялся, как сумел избежать подобных случаев за все эти годы – это даже статистически было сложно. Может, какая-то сила хранила его, тоже «дар богов», в придачу ко всему остальному?

Вернулся Эд, когда уже вечерело. Включив огромный экран, он развалился на диване, пощипывая струны той самой тирры, с которой довольно быстро освоился. К слову, металлическая пластина на втором грифе оказалась весьма забавной штукой – звук формировался силой прикосновения и скоростью перемещения пальцев.

Начиналось какое-то шоу, и Эд, не снимая инструмента с ремня, направился к холодильной установке, чтобы прихватить сока.

Наверное, он выбрал эту планету как раз потому, что она во многом походила на Землю… Даже в той его иллюзорной жизни у них тоже был холодильник, конечно, не такой «навороченный», и телевизор, чёрно-белый, который показывал всего две программы. Но этого вполне хватало… А так, безусловно, можно было выбрать и что-то более развитое. Многие планеты шагнули далеко вперёд, и там о таких вещах, как холодильник или экран, уже давно позабыли…

Когда закончилась очередная передача (местный юмор, к слову, оказался весьма специфичным, по крайней мере, в этой стране), Эд решил выйти на широкую террасу. Климат здесь был крайне приятным, поэтому терраса была открытой.

С десятого этажа – в этой, самой престижной, «исторической» части города высоких домов не строили, – открывался вид на заповедник, что простирался мили на три вперёд. Это был не слишком широкий овраг, поросший кустарником и низкими деревьями. Рядом, отделённая широким тротуаром, находилась проезжая часть, не слишком оживлённая. А в этот поздний час совершенно бесшумные электромобили и вовсе скользили по ней от силы пару раз в минуту – в городе, который, к слову, назывался Бийрат, была весьма разветвлённая подземка, а обладать личным мобилем считалось настоящей роскошью.

Внезапно внимание