Плохое воспитание - Эмилия Грин

Он перевернулся, чудом зацепив только мой автомобиль, и теперь из пробитого бака черного «Land Rover» на землю вытекал бензин.

Ни скорая, ни полиция еще не успели приехать на место происшествия. К счастью, на арендованном авто вовремя сработала подушка безопасности, и, кроме приличного удара по моему многострадальному шнобелю, я отделался легким испугом. Беспокоило только то, что придурок, возомнивший себя Шумахером, до сих пор не выбрался из перевернутой тачки.

По-хорошему нужно было скорее уносить ноги – большинство подъезжавших машин так и делали, опасаясь возможности возгорания, но я не мог бросить брата Ассоль на верную смерть. Совесть бы загрызла.

Подбежал к его машине, присел на корточки, заглядывая в разбитое окно. Поморщился, заметив перекошенное от боли окровавленное лицо Артура, он промямлил что-то бессвязное.

– Неизвестно через сколько приедут спасатели. Тут все может взлететь к чертовой матери, так что надо скорее выбираться… – Осторожно пробираясь внутрь салона, я отстегнул его ремень, протягивая пострадавшему блондину руку.

– Бл*, я не чувствую ногу… – прохрипел он сквозь сжатые зубы.

– Ползи. По максимуму задействуй руки. Медленно…

– Зачем ты это делаешь? – Артур с трудом по-пластунски продвигался вперед.

Едкий запах бензина тошнотворным облаком висел вокруг нас. Повернув голову, я заметил, что лужа стала еще больше. Где-то вдалеке послышались сирены полицейских машин.

– Давай живее! Надо поторапливаться! У меня еще много планов на жизнь…

– Я не могу-у…

– МОЖЕШЬ, БЛ*ТЬ! – резко подтянул его за плечи. – Да, да… Еще немного. Ну-у! – судорожно рассмеялся, когда Артуру всё-таки удалось выбраться из машины.

– Нога-а… – парень застонал, стискивая зубы от боли.

Не задавая лишних вопросов, я подхватил его на руки и побежал вперед, молясь, чтобы возгорания не произошло.

В этот миг словно на быстрой перемотке посмотрел всю свою жизнь. Сразу подумалось об отце: я столько раз упрекал его в отсутствии внимания, но ведь если разобраться, после смерти мамы он всегда был одинок, маскируя сердечную боль. Страшно представить, что творилось у него на душе после нового предательства. «Эх, батя, батя, какой же я долбанный идиот!»

Споткнувшись, я еле удержался на ногах.

– Царев, поаккуратнее, не дрова несешь! – прохрипел Артур, судорожно лыбясь.

– Ты нас чуть не укокошил, даже не думай, что это сойдет тебе с рук… Как только оклемаешься, разобью твою гнусную рожу… – нес несвязную околесицу, осторожно укладывая пострадавшего на обочину дороги.

Удалось немного выдохнуть, только когда обнаружил, что мы находимся метрах в пятидесяти от места аварии.

– Гви-идо-о-он!

Я рассмеялся, как безумец, по телу волнами пошла дрожь. На автомате повернулся на срывающийся, перепуганный до боли родной голос – Соля высунулась из окна автомобиля, стоявшего метрах в двадцати от нас. Лицо у нее было белее муки.

– Да выпустите меня! – заорала она, резко толкая дверцу машины, и уже через считанные мгновения со всех ног побежала вперед.

Только тут меня осенило – любимая все-таки поехала за мной в аэропорт. Это было за гранью фантастики.

«Жизнь – лучший подарок», – шальными пулями пронеслось в голове.

– Ты его спас?! – голос Ассоль звенел от подступающих слез. – Ты спас его! – впервые видел её настолько потерянной и обескураженной. – Но он ведь… – она замолчала, нервно озираясь по сторонам.

– Надеюсь, мне не придется пожалеть об этом, – качнул головой в ответ.

– Держись от моей сестры подальше, ублюдок! – Артур подал голос, и Ассоль присела на корточки и сильно пихнула его кулаком в бок. – Добить меня решила?! – застонал.

– Специально женюсь на ней, чтобы ты никогда не расслаблялся.

– Артур, какой же ты идиот! – Соля изможденно уселась на обочину рядом с братом. – Ты хоть понимаешь, чем всё могло закончиться?! ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ?! – её нежный тонкий голосок превратился в валирийскую сталь.

– Он пытался изнасиловать мою мать! А потом приковал ее, засунув в рот свой поганый галстук вместо кляпа! И что, я должен был молча это съесть?!

– А теперь послушай меня… – я присел рядом, практически сталкивая нас лбами. – Повторяю в первый и последний раз – я никогда не пытался изнасиловать твою мать! И вообще не помню, чтобы у нас с ней дошло до полноценного секса, потому что в тот единственный вечер я был мертвецки пьян, потерял ключи от дома и, продрогнув до костей, повелся на предложение добродушной соседки согреться чаем! Ваша мать сама на меня накинулась, а потом еще всю весну не давала проходу…

– Это действительно так, Артур! – подтвердила Соля, прижимаясь ко мне. – Я видела сотни её сообщений, оставленных без ответа…

– И где же ты их видела? – сощурился, угодив в ловушку взволнованных голубых глаз.

Вздохнув, Ассоль прошептала у самого моего уха:

– Вряд ли тебе понравится, что я расскажу, поэтому придется вырвать признание силой… Справишься? – блондинка задорно хихикнула, и у меня встал.

– Ещё спрашиваешь, – чуть прикусил её крохотную мочку. – Сможешь дотерпеть до отеля или придется выжимать трусики прямо здесь?

Её пылающий взгляд только усилил пульсацию в штанах, жаль из-за подоспевших спасателей и полицейских нам ненадолго пришлось прервать диалог.

POV. Ассоль

– Мы должны натрахаться вдоволь, пока кто-нибудь из твоих родственников не захочет снова меня изнасиловать или убить, – хрипло выдал Гвидон, лапая меня у стены, стоило нам пересечь порог гостиничного номера.

Из-за случившегося несколькими часами ранее происшествия самолет недосчитался двух пассажиров. Оформив полицейский протокол и убедившись, что Артур доставлен в больницу, мы сняли номер в небольшом бутик-отеле на окраине Лондона, пообещав друг другу до утра не тратить время на разговоры.

– Снимай штаны! – скомандовала я сипло.

Любимый моментально подчинился, дрожащими пальцами стягивая брюки вместе с боксерами. Мои артерии расширились, пропуская такой мощный приток крови, что стало больно дышать. От его уверенного прямого взгляда жар между ног только усилился.

– На колени… – велел Гвидон.

Подавшись бедрами вперед, плотный багровый кончик оказался на уровне моего лица. Я простонала, потому что всё, о чем могла думать в этом момент – его горячая твердая плоть у меня во рту.

– Заглоти его целиком! Покажи, как сильно ты соскучилась по мне, котенок.

Прикрыв глаза, я потиралась щекой о его длинный толстый стояк, а потом в меня словно вселилась голодная дикая кошка – мои губы стали нетерпеливо и хаотично скользить по члену. Аккуратно сдвинув крайнюю плоть, я обвела головку и взяла его в рот, проводя языком влажную горячую дорожку по всей длине. Член сказочно пульсировал у меня внутри. Гвидон тяжело дышал и время от времени сдавленно и сладко стонал. Нараставшее желание и адреналин в крови вынуждали сосать с удвоенной страстью. Быстрые короткие движения сменились влажными посасываниями – мой клитор начал токать, нижние губки приоткрылись, истекая влагой желания.