📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаКроме пейзажа - Вадим Ярмолинец

Кроме пейзажа - Вадим Ярмолинец

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Перейти на страницу:

Она легко присела перед велосипедом, с благоговением коснулась педали тонкими пальцами. Мир исчез для нее. Они звали ее – напрасно.

– Да брось ее, зачем она тебе нужна? – злился Черновицкий.

– Я хоть должен объяснить ей, как дойти до сабвея, – отвечал тот.

Когда у Паши задребезжал в кармане пиджака телефон, Черновицкий, махнув рукой, пошел к остановке. Паша присел на край той же скамьи, где сидел счастливый обладатель волшебного велосипеда. Звонил Митя.

– Так ты приведешь завтра свою нимфетку? – поинтересовался он.

– Я надеюсь, – ответил Паша.

– А что тебе может помешать?

– Допустим, преждевременная кончина.

– You mean, premature ejaculation? – поинтересовался на том конце линии структурный лингвист.

Оба хохотнули.

– Как-то нас интересно занесло на малолеток в этот раз, ты не заметил?

– Синдром Дракулы, старина. По мере приближения к кладбищу жажда молодой крови возрастает. Это надо контролировать. Найти кого-то из своей возрастной группы.

Он бросил взгляд на Рокси – та увлеченно говорила с кудрявым парнем.

– Да-а, тут не поспоришь. Новая команда того и гляди выбросит нас за борт с корабля современности. Как старые чемоданы.

– Хоть бы знать, когда, чтобы приготовиться.

– Не волнуйся, тебе скажут.

Прощание растворилось в душераздирающем вздохе остановившегося на светофоре грузовика. Бородатый водитель в бейсбольной кепке рассматривал его с ироническим интересом. Паша спрятал телефон. Грузовик, страшно вздрогнув и выпустив клуб гари, угромыхал, а он снова услышал нежный, подрагивающий от волнения голос:

– А можно я на нем прокачусь?

Глядя на Рокси и ее собеседника, Паша с тоской осознал, что он тут лишний, но намерение пригласить ее в ресторан еще не оставило его, и тогда он поднялся и позвал ее. Она повернулась к нему.

– Ну, пойдем?

Лицо у нее было такое, как если бы она вспоминала, кто он. Потом сказала:

– Папа, идите домой сами. Я приду позже.

И это была та самая история с анекдотическим «папой» в конце, которой он хотел украсить праздничный ужин в «Бальтазаре».

Появление Паши без спутницы, кажется, не расстроило Митю. Все его мысли крутились возле заготовленного им сюрприза. Он достал из сумки завернутую в папиросную бумагу бутылку и протянул Паше. Развернув ее, тот ахнул – это было «Амароне-Бертани» урожая 1986 года.

– Открываем немедленно! – сказал Паша, ставя бутылку на стол.

Сообщение официанта, что за коркидж у них берут тридцать пять баксов, напрягло Митю. В местах попроще за откупорку принесенной с собой бутылки брали пятнадцать, от силы двадцать. Напряжение возросло, когда Паша ощутил запах испорченной грибком пробки. Митя отказался верить в сообщение.

– Я хочу услышать второе мнение, – сказал он и попросил вызвать сомелье. Румянощекий толстяк в бархатном галстуке-бабочке ловко прокрутил рубиновую жидкость по внутренности бокала, провел затем бокалом у носа и подтвердил диагноз – плохая пробка. Потом поинтересовался:

– Хотите посмотреть нашу винную карту?

– Одну минуту, – сказал Митя. – Меня интересует – должны ли мы платить за коркидж, если вино оказалось испорченным?

Паша был раздосадован. Заготовленная им история предварялась не легким обменом застольными шутками, а выяснением стоимости сервиса, который оказался ненужным. Сидевшие за соседними столами люди стали посматривать на них. Викуля испытывала неловкость. Что до Мити, то он так нервничал, что голова у него немного тряслась. Совсем чуть-чуть, но все же заметно. Чтобы отвлечь Викулю, Паша начал свой рассказ для нее одной, на ходу перерабатывая сюжет. Первоначально он придал ему стремительность короткого анекдота, где девушка, которую пытался соблазнить стареющий ловелас, отдавала предпочтение велосипеду. Сейчас он вернул в рассказ женщину с пикантно вздернутым носиком, которая должна была отбросить предложенную им версию связи «внучка – дедушка» и ввести более реалистичную «папа – дочка». Наблюдая краем глаза за Митей и сомелье, он добавил опущенные ранее отвлекающие детали – желание девушки научиться играть на гитаре и рисовать. Они, конечно, утяжеляли сюжет, но у него появлялось дополнительное время, чтобы вовлечь слушательницу в свою историю и подготовить ударный финал.

Викуля слушала его с благодарностью, кивая, улыбаясь и расширяя глаза. Хотя это внимание было отчасти искусственным, оно было лучше никакого. И Паша с облегчением услышал ее звонкий смех, когда добрался до ключевой фразы: «Папа, идите домой сами, я приду позже».

Была, вероятно, в самодельном анекдоте та жизненная правда, которую она смогла оценить – ведь она была ровесницей Роксоланы. Митя между тем, освободив сомелье и утирая лоб салфеткой, доложил:

– Полный порядок. Тридцать пять баксов мы уже сэкономили.

И тогда Викуля подалась к Мите и, коснувшись его руки, сказала:

– Я так рада за вас, папа.

Сначала Паша не поверил своим ушам, потом глазам – закрыв ладошками вспыхнувшее лицо, Викуля затряслась от беззвучного смеха. Глядя на нее, Паша неожиданно ощутил, как невнятная тяжесть потерявших всякий смысл намерений разом оставила его, освободив грудь для нового, большого вдоха. Он перевел взгляд на приятеля, с недоумением смотревшего на девушку, и подумал, что если на пароходе, о котором они говорили вчера вечером, появилась новая команда, выбрав для пересменки их столетний юбилей, то за борт оказался выброшенным не один старый чемодан, а два, и пока волны, океанская соль, ветер и солнце не добьют их окончательно и не пустят ко дну, вдвоем им будет не так скучно и одиноко.

ГАНЬ БАО ИЗ СИ-ГЕЙТА

Джин Бау, еженедельно принимающий у меня порцию рубашек на стирку в прачечной на углу, как-то рассказал, что его предки перебрались из Чайна-тауна в Си-Гейт еще двести лет назад. Это место тогда только получило статус городского района. За этим переездом стоит интересная история.

В то время самым привлекательным местом для любителей экзотики стали опиумные курильни Чайнатауна. Власти смотрели на них сквозь пальцы, хотя газетчики только и писали об ужасах, которые им удалось лично наблюдать за шелковыми занавесками. Когда в одной из таких курилен умер сын известного депутата горсовета, газетчики получили карт-бланш. Город охватила настоящая антикитайская истерия. На любых азиатов смотрели как на «монгольскую орду», нашествие которой следовало решительно пресечь.

В таких ситуациях всегда находятся простые рабочие парни, которые рады вышибить дух из инородца, несущего в данный момент ответственность за все беды нашего почти что непорочного общества.

Мало того что китайцам не стало прохода на улицах от хулиганья, против них ополчились политики. Шакалье из Таммани-холла призвало лишить китайцев права на получение гражданства и даже начать их насильственную репатриацию. Публика поддержала инициативу бурными аплодисментами. Чтобы защищать свои интересы, группа образованных предпринимателей из Чайнатауна создала комитет – Чжонгуа Гон Сю, ставший неофициальным правительством общины. Ведь речь шла буквально о жизни и смерти.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?