Как выйти замуж за шпиона - Ванесса Келли

Аделин отдавала предпочтение платьям жемчужных оттенков с глубоким вырезом, она в них выгодно выделялась среди толпы. Легкомысленный стиль вкупе с ее живостью и жизнерадостностью служил залогом того, что она привлекала к себе все взгляды, и гарантировал ей внимание всех ухажеров, оказавшихся поблизости; она была готова к тому, что ее сорвут, как доступный плод. Эви ничуть не завидовала популярности сестры-близняшки, но иногда все же задавала себе вопрос: как же они могут быть такими похожими и в то же время совершенно разными?

Эви заправила непослушный локон под серебристую ленту, которая помогала удерживать густые волосы Аделин, затянутые в гладкий, низко уложенный пучок на затылке. Эви близоруко прищурилась – похоже, вторая пара ее лучших очков вот-вот перестанет подходить ей, – но наконец-то одобрительно кивнула.

– Отлично, – сказала она. – Даже мама не догадается, что это не я.

Аделин фыркнула, поправив на носу Эви ее вторые лучшие очки.

– Когда мы одинаково одеваемся и ведем себя, мама никогда нас не отличает. Да и папа тоже. Лишь наш дорогой брат да несколько слуг в Мейвуд-Мэнор научились различать нас. – Она взяла кремовую шелковую шаль, разложенную на кровати Эви, и набросила ее себе на плечи. – Только не забудь, что ты должна лежать в постели еще минут пятнадцать после того, как мы уйдем. Ты же знаешь, что мама часто забывает свой ридикюль или веер, и отправляет за ними бедного кучера Джона.

Эви кивнула. На ней был один из экстравагантных халатов сестры, отороченный кружевами, хотя под ним она оставила свои корсет, сорочку и чулки. Она уже успела отпустить свою горничную на вечер – просто ради безопасности.

– И будь осторожна, – суровым тоном добавила Аделин. – Что ты будешь делать, если Майкла не окажется в его комнате в Олбани-Хаус? Одно дело проскользнуть по Мейфэр, и совсем другое – отправиться ночью одной в Сент-Джайлз. – Она задумчиво потянула себя за нижнюю губу, явно чем-то встревоженная… – Не знаю даже, Эви. Быть может, тебе не следует этого делать…

– Ты бы сделала это, не задумываясь.

– Я – другое дело.

Эви начинала сердиться, хотя сестра только хотела предостеречь ее.

– Другое – потому что ты смелая, а я нет? – спросила она, пытаясь улыбнуться.

Аделин бросила перчатки с веером на кровать и подбежала к Эви, чтобы взять ее за руки.

– Дорогая, ты – самая смелая девушка из всех, кого я знаю. И не должна терять веру в себя, чтобы справиться с постоянным занудством мамы и вернуться к своей благотворительной работе. Я просто имела в виду, что я чуть более открыта, могу отреагировать… более активно, если что-то идет не так.

Эви не стала говорить, что за то время, которое она провела в трущобах, ей приходилось иметь дело с такими событиями, каких Аделин не могла себе даже представить. Но ее сестра-близняшка, без сомнения, физически более сильная и смелая. Когда они были детьми, именно Аделин рисковала, забираясь на высоченные деревья, брала в спортивном состязании верх над братом или над каким-нибудь другом, и это несмотря на свое плохое зрение. Аделин явно дурачила некоторых людей, которые считали ее пустоголовой красоткой, но Эви знала, что она не такая. У ее сестры были недюжинная сила и глубина характера, которую ценили все, кто ее хорошо знал.

– Не беспокойся! – сказала Эви, быстро пожимая руки Аделин. – Я позаимствовала у нашей экономки большой солнечный зонт. Он мне пригодится, если понадобится кому-нибудь врезать. – Она усмехнулась, чтобы показать сестре, что мысль о таком развитии событий была выдуманной. – Сначала я найму экипаж с заслуживающим доверия кучером и заплачу ему, чтобы он меня подождал. Если же случится что-то непредвиденное, я могу попросить миссис Рафферти проводить меня из Сент-Маргарет.

Неохотно кивнув, Аделин подошла к кровати, чтобы собрать свои вещи, но вместо этого опустилась на мягкий матрас и, нахмурившись, посмотрела на Эви поверх взятых у нее напрокат очков.

– Я по-прежнему считаю, что ты должна была поговорить с Волком сегодня утром, когда он приходил к папе. Ты могла бы, по крайней мере, попытаться все ему объяснить.

Эви крепко прижала руки к животу, словно этим жестом она могла удержать там чувство стыда, охватившего ее после событий минувшего вечера. Ее волновало не только то, что она изменила Майклу: в первую очередь ее тревожила мысль, что она позволила Уиллу целовать себя. Эви до сих пор не вполне понимала, как и почему это случилось.

Впрочем, а как она могла удержать Уилла? Как только он обнял ее сильными руками и его губы приблизились к ее губам, все разумные мысли ее в тот же миг покинули. Эви попала в прекрасную сказку, которая вдруг стала явью, волшебством, о котором она так давно мечтала.

Эви с трудом вдохнула, прежде чем нашла в себе силы ответить:

– В этом нет смысла. Я хорошо знаю Уилла и понимаю, что из такого разговора ничего не выйдет. Единственный способ уберечь нас обоих от огромной ошибки – это вымолить у Майкла прощение и убедить его в том, что мы с ним все-таки должны пожениться.

– Маме это очень не понравится, – сухо промолвила Аделин. – Кажется, она в восторге, что Уилл согласился взять тебя в жены.

При мысли о лицемерии матери у Эви появилось ощущение, будто ее живот обожгло кислотой.

– Это так несправедливо! Раньше мама едва терпела Уилла, а теперь она делает вид, что он ей нравится, потому что для нее невыносима сама мысль о том, что я могу выйти замуж за Майкла. Уверяю тебя – ее благосклонное отношение к Уиллу исчезнет, как только мы станем мужем и женой.

– Ну уж не знаю, – пробормотала Аделин. – У Уилла есть будущее. Когда я утром пряталась внизу, то слышала, как мама с папой говорят об этом. Конечно, Волк не так богат, как Майкл, но, похоже, даже папа доволен таким поворотом событий.

Эви пренебрежительно взмахнула рукой.

– Он всего лишь старался угодить маме, – сказала она.

– Я бы не говорила об этом с такой уверенностью, – возразила Аделин. – Уилл всегда нравился папе.

– Аделин! – горячо воскликнула Эви. – У Уилла нет желания жениться на мне! И было бы нечестно подрезать ему крылья из-за одного невинного поцелуя.

Сестра насмешливо усмехнулась.

– Судя по тому, что сказала мама, это был вовсе не невинный поцелуй. Она ведь заметила, что лиф платья практически болтался у тебя на талии.

От негодования лицо Эви побагровело. В то мгновение, когда она поняла, что у нее на глазах у посторонних прямо-таки растерзанный вид, она чуть не умерла от стыда, а уж когда увидела боль в глазах Майкла, чуть не сошла с ума. По иронии судьбы все это произошло сразу после того, как она пережила самые лучшие минуты в своей жизни.

– Уилл не хочет на мне жениться, – упрямо повторила она.

Задумчиво посмотрев на нее, Аделин кивнула.

– Хочешь знать, что я думаю? – спросила она.

– Нет.