Мое чужое имя - Ирина Уланова

Дарья Сергеевна во все эти перевоплощения была посвящена, и Сергей упросил ее глаз не спускать с Катьки. Вот, собственно, и все.

А Катя, уже устроившись в Старогорске, неожиданно поняла элементарную вещь: чтобы попасть в ее запертую квартиру, нужен ключ. А ключ был только у мамы и у Димки. И утром пятнадцатого Дима, выходит, не из праздного любопытства выяснял, когда она явится домой — квартиру нужно было обыскать, а хозяйки в это время дома быть не должно.

* * *

В субботний вечер не многие из сотрудников засиживались в конторе. Правда, в крыле РУВД было шумно, отмечали чье-то повышение, но на этажах СК свет горел только у замначальника отдела Ваганова. Свидетельница Астафьева впала уже в некое оцепенение и почти без эмоций рассказывала историю своего появления в Старогорске. Хотя рассказывала подробно, Салтыкову даже не пришлось ее поправлять или дополнять. Кроме этих троих в кабинете сидели еще оперативники Федин и Соколок. Роль неформального лидера сразу взял на себя Ваганов — он задавал вопросы и решал, по сути, верить ли москвичам или послать их к черту и сдать разыскиваемую Зорину.

Когда Катерина закончила и попросила воды, Ваганов, с шумом подвинул к ней графин и вздохнул — нужно было что-то решать. Не верить этой Астафьевой оснований было море: подтверждал ее слова только БЭПовец Салтыков, но никаких протоколов этой их операции не привез, конечно. Даже вагановское начальство было не в курсе. По сути, он сейчас брал на себя огромную ответственность: если послать их подальше, то, возможно, он сорвет операцию. Непродуманную, в силу нехватки времени, но важную. Хотя формально к нему, Ваганову, претензий никаких не будет. А если согласится участвовать в их авантюре, то БЭПовец Салтыков будет ему благодарен — а друзья из Огарева, 6, никогда не помешают. Но это при условии, что дело выгорит

Но если вдруг окажется, что майор этот с его спецоперацией такой же липовый, как Астафьева — липовая Шорохова, то… увольнением по собственному желанию уже не отделаешься.

Майор Салтыков думал примерно о том же: можно ли доверять Ваганову. До этого они разговаривали лишь единожды — Сергей собирал сведения об убийстве Каравчука. Тогда ему показалось, что можно. Да и вариантов у Сергея немного, поэтому нужно уговаривать этого следака, убеждать его, да и козыри у Салтыкова все-таки были.

— Юрий Николаевич, работать нам все равно придется вместе — уж больно много у нас точек соприкосновения. — Сергей держался уверенно и также уверенно выложил перед следователем тонкую папку и пояснил. — Это небольшое дополнение к тому, что ваши сотрудники нашли на Нуйкова. Кроме того, что он является вашим потерпевшим, он еще и в розыске по делу об убийства Андрея Астафьева. А у меня есть все основания полагать, что заказчиком убийства Астафьева является не Патров, а Вячеслав Левченко. И еще… вынужден вас просить оставить у себя Екатерину Андреевну еще на пару дней.

Катя вскинула на Салтыкова взгляд, в котором так и читалось: за что? Ваганов этому тоже не обрадовался:

— А с газетой как же? Ее же обязательно кто-нибудь узнает.

— Екатерина Андреевна будет все время сидеть дома и ни с кем не станет общаться, — Сергей повернулся к Кате. — Она ведь жить хочет? Поймите, в Москве ей быть еще опасней.

Катя не могла с ним не согласиться, но как же не хотелось проводить еще одну ночь в той проклятой квартире… И одной ночью все не ограничится.

— Нет, мы не возьмем на себя такую ответственность, — Ваганов даже привстал с места и говорил чуть взволнованно, — нужно выделять охрану, а у нас нет людей… и постановления я выписать не могу, сами понимаете…

— Я могу покараулить, — с готовностью вызвался Максим. — Только я сегодня ночью дежурю — Ваня, подменишь?

— Да я и сам могу покараулить! Я сегодня абсолютно не занят, — с еще большей готовностью отозвался Ваня.

Сергей смерил обоих взглядом и неопределенно дернул плечом:

— Не нужно никого караулить — дежурьте спокойно. Сегодня я сам отвезу Екатерину Андреевну, а с завтрашнего дня ваша помощь очень бы пригодилась.

Пока ехали в ненавистную квартиру Каравчука, Катя изводилась одним вопросом: если Сергей напросился к ней не только «покараулить», то как ей быть? Поступать, как хочется, или делать, как нужно? Но Сережа, как всегда, все решил сам. Едва войдя, он решительно и по — хозяйски обошел комнату, кухню, ванную, задернул занавески на окнах, проверил надежность замка на двери.

— Я думаю, лишним будет говорить, чтобы дверь ты не открывала никому и не под каким предлогом.

— Хорошо… — рассеянно кивнула Катя.

— И своему адвокату особенно! — И доверительно добавил, тепло глядя ей в глаза. — Не нравится он мне, Кать, мутный какой-то со своими затянувшимися поисками…

— Подожди, Сереж, а ты разве не останешься? — догадалась Катерина.

— Не могу. — Кажется, он сказал это с едва заметным сожалением. — У меня еще совещание с Мухиным — он на Огарева ждет. Главное, дверь не открывай, трубку не снимай, свет не включай, к окнам не подходи… что еще?

— Адвоката не впускать, — с плохо скрываемой издевкой напомнила Катя.

— Да! И вообще лучше ложись спать. Федин обещал, что уже в семь утра будет здесь — перекантуешься как-нибудь шесть часов?

Когда захлопнулась входная дверь за Сергеем, у Кати тут же появилось желание сделать все наперекор ему. Свет она все же включать не стала, но первым делом набрала по телефону номер сестры. Разговор вышел тяжелым, изматывающим — с Женькиным дрожащим от рыданий голосом и с Катиными попытками что — то ей объяснить. Положив трубку, она почувствовала себя настолько уставшей, что в пору действительно было ложиться спать, чтобы этот сумасшедший день, наконец, закончился.

Но сон не шел, что не удивительно, потому что Катерина допивала уже третью чашку кофе. Может быть, разговор с Женькой так повлиял, но оставшись в давящей тишиной чужой квартире, Катя едва ли не впервые по-настоящему испугалась. Сергей пообещал, что если она будет вести себя благоразумно, то все обойдется, но вдруг он что-то упустил? А если те, кто убил Шорохову, всерьез захотят добраться теперь и до Кати? И вдруг они окажутся хитрей, умней Сережи? И уж наверняка он окажется умней её, дурочки… Что она сможет сделать, если вот сейчас в квартиру валится сильный здоровенный убийца-наёмник?

Словно в ответ на её мысли переливисто запиликал дверной звонок. Катя замерла на месте, не решаясь даже дышать, и доли секунды соображала, как ей себя вести. Когда трель повторилась, сама не ведая, что делает, она выбрала из сушилки длинный кухонный нож и, осторожно ступая, подошла к двери.

Открывать не собиралась, но у самой двери половица предательски скрипнула.

— Танюш, ты там живая? — спросили из-за двери.

Голос принадлежал Леше Никитину.

Теперь уже глупо было молчать. Катерина посмотрела в глазок: ну да, Никитин. Даже без Зорина с Перегудовым. И без взвода головорезов. И в руках ничего опасного нет, только бутылка вина.