Дело о похищенном корыте - Елена Шелонина

– Я просил купить им сена!

Сиоген перестал ласкать взглядом ляжку и лениво посмотрел на пышущего праведным гневом домового.

– Твои бяшки уже всю усадьбу нам загадили. Шагу ступить нельзя, чтобы не вляпаться. И вообще, ты же их вчера только по двору гонял, с чего бы вдруг такая трогательная забота?

– Я их охранниками нанял.

– Ух ты! И сколько платишь? – радостно спросил философ.

– В том то и дело, что нисколько! Они согласились работать за еду.

Глава аналитического отдела оглушительно захохотал.

– Вот придут к нам ночью воры, – вконец разобиделся домовой, – сам будешь их гонять!

– У меня красть нечего, – отсмеявшись, хмыкнул Сиоген.

– Ты что, все двадцать золотых успел спустить? – ужаснулся Филя.

– А ты знаешь, почем в мидорских ресторациях Норманское? – кивнул на три опустошенные бутылки из толстого стекла философ. – Четыре кнара штука!

– Да ты сошел с ума! В моем подвале столько этого добра…

– Не надо было прятать. Кстати, этого добра у нас полно благодаря сестренке твоего хозяина. Она нам исправно каждый месяц партии шлет. Вот вернутся наши, сразу сдам тебя леди Натали. За все мои голодные страдания ответишь.

– А я… а я… – Филя лихорадочно соображал, кому бы заложить философа. – А я все Фобу расскажу!

– Что именно расскажешь? – Сиогену стало любопытно.

– Что ты его гонорар за полцены загнал и все в один присест сожрал! Да еще и в одну харю!

Философ окинул взглядом стол.

– Не ври. Еще не все. Если поторопятся, и выпить и закусить успеют. Я ленийского целый ящик заказал. Там как минимум бутылок шесть осталось.

– А если не успеют? – ехидно спросил Филя, и тут за его спиной послышались глухие удары, радостное чириканье воробья и отборный троллий мат.

Опергруппа энергично возвращалась из загранкомандировки, с размаху шмякаясь об пол. Первым вскочил на ноги Темлан и ринулся на помощь эльфе.

– Темлан! Не надо! Ему и так уже досталось!

Натка повисла на занесенной для удара руке жениха, и тот, глянув на Эльгарда, послушно убрал меч в ножны.

– И впрямь досталось. Надо их разнять.

– Не надо, – азартно сказал Фоб. Тролль, не вставая на ноги, подполз к столу, сдернул с него огромный шматок сала и зачавкал. – Вам шо, не интерешно, чья вожьмет?

Эльгарду действительно приходилось туго. Он приземлился на спину, и Элениэль теперь была на нем верхом, получив, таким образом, возможность бить его луком по лбу. Однако лоб Эльгард защищал гораздо лучше, чем затылок, довольно грамотно блокируя удары, но сдачи пока не давал.

– Какая экспрессия! Такая красивая и такая злая, – пропыхтел куратор Земли. Наконец генеральному инспектору шестого сектора измерений удалось выбить из ее рук лук и перехватить девицу за запястья. – Наталия Алексеевна, наведите тут порядок, пока ваша подруга не начала кусаться. Скажите этой дикой кошке, чтобы прекратила драться. И вообще, вы же русский человек. Разве так по русскому обычаю положено встречать гостей?

– А как положено? – заинтересовался ректор, с кряхтением поднимаясь на ноги.

– Накормить, напоить и спать уложить, – вздохнула Натка. – Элька, кончай драться, Он вроде бы как мирный.

– Тогда пускай с меня слезает!

– Так это ж ты на мне сидишь, – рассмеялся Эльгард, разжимая пальцы, и покрасневшая девица чуть не кубарем с него скатилась, после чего одним прыжком упруго встала на ноги. Поднялся и полковник.

– Вот видишь, Филя, как я с обедом угадал, – облизнул блестящие от жира губы Сиоген. – Теперь по русскому обычаю… русскому… – Глаза философа поползли на лоб. – Он что, тоже из России?

– Ага. Мы только что из Рамодановска, – подтвердила Натка.

– С ума сойти! Так, дамы, господа, все немедленно к столу. Не будем нарушать эти… как его… русские обычаи. Юноша, я жажду услышать ваш рассказ!

– Все, – засмеялась Натка. – Вы… э-э-э… кстати, как вас зовут?

– Эльгард.

– Не завидую я вам, Эльгард. Вы попали под каток науки. Теперь наш философ из вас все жилы вытянет.

– Я, собственно, не против полезного обмена информацией, – вежливо кивнул полковник.

– Замечательно! – азартно потер руки Сиоген. – Так что же вы стоите? Прошу к столу! Э, Клэнси, а ты куда?

Пытавшийся незаметно ускользнуть из пиршественного зала вор замер в дверях, так и не успев протиснуть через них полосатую челночную сумку, доверху забитую всяким барахлом.

– Боже мой, Клэнси, – ахнула Наталка, – когда ты это все успел?

– Не все успел, – досадливо поморщился воришка. – Один золотой куда-то задевался.

– Там у тебя золото? – оживился домовой.

– Это вряд ли, – покачала головой Наталка. – Что еще в сумке? Колись, убогий.

– Так, всякая фигня по мелочам. Нерасторопно я на этот раз работал. Вторую сумку не успел собрать. Кассеты, телевизор, видеомагнитофон, все там осталось. Да-а-а… давно я на серьезные дела не выходил. Квалификацию теряю, хватка уже не та. – Клэнси был искренне расстроен.

– Так что там у тебя?

– А… ну да.

Воришка начал извлекать из сумки планшетник, зарядные устройства, выносные блоки памяти, флэшки, ноутбук…

Последним на свет божий появился пистолет.

– Думаю, это здесь самое ценное, – Клэнси повертел пистолет перед своим носом, при этом случайно сняв его с предохранителя, затем, прищурив глаз, заглянул в дуло, – тот стражник за столом первым делом начал его спасать.

– Стой, придурок! – завопила Натка.

– И не дыши! – поддержал ее Эльгард.

Клэнси послушно замер.

– Дальше я сам. – Эльф осторожно приблизился к воришке, поставил пистолет на предохранитель и только после этого извлек оружие из его рук. – Нам только обезьяны с гранатой сейчас здесь не хватает. Наталия Алексеевна, не возражаете, если пистолет пока побудет у меня?

– А если возражаю?

– Не осложняйте мою жизнь. – Эльгард решительно засунул пистолет себе в карман. – Вопрос был риторический, дань вежливости. Совет конфедерации миров, входящих в единую систему измерений, наложил запрет на экспорт огнестрельного оружия в технически отсталые миры.

– А мы в конфедерацию не входим, – резонно возразила Натка, – и порох, кстати, я уже почти изобрела. Уголь, серу закупила. Осталось только с селитрой разобраться. Вы, кстати, не знаете, что это такое?

– Знаю, но теперь даже под пыткой не скажу!

– У, как все серьезно. Ладно, тогда пошли к столу. У меня от голода уже живот рычит.