Завещание Шерлока Холмса - Боб Гарсиа

– Нет, задохнувшийся. Он проглотил несколько десятков страниц огромного романа. И не просто романа!

– Что вы хотите этим сказать?

– Это была книга «Демония» Гермецио Палатинуса. Я видел такую книгу у Кроули. На ее обложке нарисован перевернутый крест.

– Вы хотите сказать, что кто-то убил его, заставив съесть страницы этой книги?

– Насколько мне известно, книги можно пожирать лишь в переносном смысле, Ватсон. В данном случае совершенно ясно, что кто-то ему помог.

– А кто жертва?

– Некий Гарольд Баттлфилд, по профессии издатель. Страстно увлекался литературой, как и полагается издателям. Ему было около шестидесяти. Его парализовало вследствие инфекционного заболевания, а слабое зрение больше не позволяло ему читать. Его дочь, Маргарет, читала ему вслух каждый вечер. Полиция арестовала молодую женщину и отправила в тюрьму в ожидании процесса. Этим делом занимается бригада криминальных расследований. Возглавляет ее Лестрейд.

– Его еще не хватало.

– Да. Он же занимается и вторым преступлением.

– Что случилось?

– На грязной улочке квартала Лаймхаус найдена женщина, задушенная… – Холмс скорчил гримасу отвращения, – собственными внутренностями.

– Что?

– Вы все слышали, Ватсон. Убийца вскрыл ей живот, вынул внутренности и закрутил их вокруг шеи жертвы, задушив её, если, конечно, она уже до этого не была мертва. Свидетель наблюдал за сценой из окна. Он услышал, как мужчина оскорблял женщину и избил ее. Он упрекал ее в том, что она совершила нечестивые поступки в этом квартале. Он сказал: «Все будут думать, что это дело рук сбежавшего из Миллбанк. Моя честь отомщена. Возвращайся в сточную канаву. Это твое место».

– Какой кошмар! А кто же свидетель?

– Сосед. Полиция не сообщает его имени из опасения мести.

– Почему он не забил тревогу?

– Он сделал это, но было уже поздно. Однако он точно описал убийцу. Согласно расследованию, это муж молодой женщины, некий Уильям Корнвелл, занимающийся оптовой продажей вина и спиртных напитков. Лестрейд произвел обыск в его доме и нашел одежду со свежими следами. По его мнению, мужчина насильно увлек за собой жену, Аниту Корнвелл, в Лаймхаус, на место ее бесчинств, и заставил умереть ее смертью, похожей на смерти девушек, пропавших в Уайтшапел.

Холмс остановился.

– Еще одна деталь. В статье сообщается, что у несчастной на лбу была рана.

– Вы думаете, что…

– Я схожу в морг, чтобы убедиться в этом.

– А этот… Уильям Корнвелл – он признался в своем преступлении?

Складка появился на лбу моего друга.

– Нет. В статье написано, что он все отрицает, но у него нет никакого алиби. Этот кретин Лестрейд арестовал его и пытается вытащить из него признание.

– Я не считаю себя безусловным другом Лестрейда, но почему вы говорите «этот кретин Лестрейд»? Думаю, в данном случае любой счел бы виновным мужа несчастной.

– Я имею в виду заявление, которое сделал наш друг прессе.

Холмс порылся в кипе искромсанных газет и вытащил статью.

– Посмотрим, где же она? Ах, вот: «Лестрейд объявил, что, согласно его первым анализам, речь здесь идет не о самоубийстве, а об акте насилия…»

– Какая проницательность!

– Слушайте дальше: «Полиция нашла длинный окровавленный нож для вскрытия трупов в нескольких шагах от тела. В настоящий момент инспектор Лестрейд не исключает возможности несчастного случая вследствие неловких движений…»

– Неловких движений? Какой кретин, Лестрейд!

Ночью я почувствовал неприятное покалывание на лице и на руках. Я вспомнил об этом жутком убийстве. Внезапно мой сон принял причудливый облик.

Несчастная жертва выходит из подозрительного ресторана в Лаймхаус, на улице ночь. Она проходит мимо, не замечая меня. Через плечо у нее перекинута кожаная сумка, похожая на медицинскую. Что делает она одна в таком месте? Я следую за ней.

Она идет, шатаясь. Ее дыхание, пахнущее джином, проникает в мои ноздри даже сквозь сон. Она останавливается у фонаря, опирается на него, переводя дыхание, и снимает туфли, чтобы дать отдохнуть уставшим ногам. Потом делает несколько нетвердых шагов в темноту и понемногу обретает равновесие. Она идет по мрачным улицам Лаймхауса. Она настолько пьяна, что не замечает холода, который обжигает ей ноги.

Между зубами у нее застрял кусок мяса. Это раздражает ее. Вместо зубочистки она достает из сумки длинный нож для вскрытия трупов.

Некстати появившийся комар начинает вертеться вокруг нее. Она пытается поймать его, но тщетно. Дерзкий комар садится на ее живот. Она хочет прихлопнуть насекомое и несколько раз яростно ударяет себя по животу, забыв, что в руке у нее нож. Она вспарывает себе живот, а коварное насекомое уже вьется над ее головой. Женщина вынимает оружие из живота. Но ей не везет, ее внутренности намотались на нож. Все это ее безумно раздражает.

Она пытается отогнать комара и размахивает ножом над головой, но лишь закручивает собственные внутренности на шее. А комар преспокойно улетает. Несчастная бросает нож и умирает…

Неловкое обращение…

Внезапно меня разбудило покалывание на щеке. Я непроизвольно хлопнул себя по щеке и убил комара. Так вот кто мешал мне спать. Но на самом деле у меня и без него неплохо получается видеть идиотские сны.

Холмс без устали копался в своем архиве, создавал и переделывал карточки, составляя из них массу комбинаций. Что конкретно он искал? Знал ли он это сам?

Давно наступила ночь. Меня охватила усталость. Жар проник в вены. Кровь стучала в висках, лоб горел.

Я положил роман на низкий стол у камина и собирался пойти в свою комнату, когда миссис Хадсон с неподвижным взглядом появилась на пороге гостиной. Ее нижняя губа дрожала, будто она хотела что-то сказать, но не могла.

– К вам… посетитель…

Я не понял, обращалась ли она ко мне или к Холмсу. За спиной у доброй женщины я разглядел беспокойную тень. Таинственный посетитель определенно напугал ее. Я вскочил с кресла и схватил оружие. Холмс вздрогнул и намеревался последовать моему примеру, когда наша хозяйка вскрикнула. Человек вышел из тени.

– Алистер Кроули! – удивился я.

Что заставило его прийти к нам в столь поздний час?

Он был похож на вампира, сбежавшего из какого-то пристанища мертвецов. Цвет его лица был мертвенно-бледным. Красные, окруженные темными кругами глаза придавали ему устрашающий вид. Вне сомнения, он находился под воздействием наркотиков или стал жертвой одного из своих таинственных видений. Холмс сделал знак миссис Хадсон, и она быстро вышла.