Танец с богами и драконами - Александр Сухов

Получив крепкий удар «промеж лопаток», чудище зеленое не смогло удержать равновесие и грохнулось на полной скорости о землю. Пропахав по каменистой почве своей зубастой мордой, оно остановилось всего в паре метров от спасительной чащи кустов.

Злыдень без тени эмоций, будто схватки с жуткими порождениями офирской сельвы для него дело обыденное, подошел к голове поверженного врага и смело сунул лапы в пасть впавшего в ступор монстра. Мощный рывок, и с противным хрустом рвущихся мышц и сухожилий нижняя челюсть, отделившись от морды гиганта, оказалась в лапах кровожадного волколака. Не удовлетворившись содеянным, оборотень напоследок полоснул когтями по горлу, вскрыв сонную артерию чудовища.

Перед тем как глаза ящера покрылись поволокой и остекленели, наградой победителю стала его предсмертная ария под визгливый аккомпанемент слабонервной Патриции. Было не совсем понятно, то ли девушке стало жалко дикого зверя, так неудачно собравшегося позавтракать нашей компанией, то ли она испугалась крови, фонтаном ударившей из разорванных тканей, а может быть, у нее для этого были другие причины – мужикам не понять загадочной женской натуры.

– Чего верещишь, дура! – накинулся на девушку ветеран. – Радоваться надо – Злыдя, может быть, сейчас спас всех нас от верной гибели.

– Уж больно жестоко песик поступил со зверем, – стала оправдывать свой испуг Пат, даже не отреагировав должным образом на «дуру». – Мог бы как-нибудь помягче с ним обойтись.

В ответ Брюс лишь сплюнул на травку и отвернулся от журналистки, проворчав под нос нечто неразборчивое в адрес «сердобольных тупиц».

– Зря ты так, Пат. – Я попытался объяснить девушке мотивы кажущейся жестокости Злыдня. – Волколак не просто машина для убийства. В данный момент это артист… гладиатор, и он играет для своих друзей. Играет, на мой взгляд, гениально – одна разорванная пасть чего стоит! Поэтому, когда псина вернет свой изначальный облик, не вздумай ругать его за излишнее жестокосердие – обидится.

Пока мы обсуждали этический аспект безжалостной расправы над «бедной зверушкой», наш герой стал выходить из состояния боевой трансформации. Прямо на глазах он начал уменьшаться в размерах, плавно перетекая в столь привычный для всех окружающих образ огромного черного как смоль волчары с хитровато-добродушным выражением на улыбчивой мордашке. Через минуту Злыдень, весело помахивая хвостиком, крутился вокруг Брюса, однозначно давая понять, что война – войной, но обед – по расписанию.

Каждый из нас посчитал своим долгом поздравить друга со знаменательной победой. Кто-то восторженно трепал его за уши, кто-то гладил по спине, кто-то заботливо натягивал на него слетевшую одежонку, и каждый (даже некоторые чересчур сердобольные девицы) посчитал своим долгом в словесной форме выразить свой полный респект отважному герою. В конце торжественной церемонии ветеран поставил перед псом тарелку с огромным куском мяса и на вопрос начальника экспедиции: «Не многовато ли ему на завтрак?» махнул рукой и со знанием дела ответил:

– Не боись, монарх, Злыдя потерял столько каллориев, что ему и трех таких кусков маловато будет! – Затем он печально посмотрел на валяющиеся в потухшем костре перевернутые котелки для варки пищи и, схватившись рукой за нос, посетовал: – Вот незадача – снова придется готовить!..

Пока расторопный Брюс под личным руководством Его Величества занимался приготовлением завтрака, я присел рядышком с аборигеном и задал ему вопрос:

– Что это был за зверь? Прям ожившая картинка из учебника палеонтологии – на вымершего тираннозавра здорово похож, только тот по описанию раза в два крупнее был.

– Огра не знать тираннозавра, моя народ называть такая зверя джуч – страшная джуч. Другая зверь огра не бояться, эта бояться. Тока джуч редка бывать тута.

– И что же вы делаете, если, например, эта тварь наведается в деревню?

– Вся огра сразу брать огня и итить гнать джуч. Если зверь не уходить, наша звать шаманка. Угрюк-Хай сердиться и убивать джуч.

Наконец-то я узнал, для чего нужен ограм шаман – отгонять этих самых джучей. Тема меня заинтересовала, и я решил продолжить ее обсуждение:

– Скажи, Трол, чем занимается Угрюк-Хай, когда джучи не интересуются ограми.

– Шаманка сильна-сильна занятая, Корша. Она лечить огра, помогать рожать баба, всегда говорить наша вождь, что нада и что не нада делать. Угрюк-Хай крутая, она может иметь целый три жена. Трол нада быстра итить деревня, жениться, тада Курухуль не доставаться шаманка.

– Получается, кто поспел, тот и съел. Ну что же, друг, мы все успели полюбить большого Трола, и расставаться с тобой нам будет грустно. Однако при подобных обстоятельствах дела личные важнее всего прочего – нельзя допустить, чтобы ты и девчонка всю жизнь страдали, а злой шаман глумился над вами…

Огр был вполне предрасположен к тому, чтобы излить на мою голову все, что скопилось у него на душе, но его окликнул король и пригласил для беседы к костру.

Оставшись в одиночестве, я обвел взглядом лагерь, ненароком наткнулся на Пат, оживленно жестикулировавшую ручонками перед носом Фарика, и сразу вспомнил недавний ночной кошмар, в котором мы вместе с ней тонули. Перед глазами в ускоренном темпе промелькнули самые захватывающие моменты моего сновидения.

«Кажется, во сне мы с журналисткой состояли в очень близких отношениях, – несуразная мысль вдруг посетила мою голову. – Точно, Коршун, вспомни, как ты плакал навзрыд, когда водяное чудище зацапало ее в свои смертельные объятия».

Я внимательно присмотрелся к увлеченной беседой с магом девушке и стал анализировать мои чувства к ней. Красива? Пожалуй – да, но одного этого недостаточно, чтобы свести Коршуна с ума – попадались и краше. Что еще в ней такого необычного? Самоуверенная, наглая девица, и больше ничего – пустышка.

Пат словно ощутила на себе мой изучающий взгляд: повернула в мою сторону свое разгоряченное личико и, окатив меня с ног до головы зелеными брызгами, улыбнулась.

– Коршун, иди к нам! Мы тут поспорили с Фариком. Я ему говорю, что это один из уцелевших динозавров, а он утверждает, что это какой-то неизвестный вид пресмыкающихся, не имеющий никакого отношения к древним ящерам.

Я махнул рукой, мол, пустое, и хотел было пойти к костру, послушать, о чем таком важном беседуют гномы с огром, но не успел подняться на ноги. На меня накатило, будто я снова вернулся в свой недавний сон. Из потаенных уголков души начала подниматься теплая волна нежности к этому золотоволосому зеленоглазому существу. Вновь остро резанула по сердцу боль утраты, испытанная во сне. Вне зависимости от собственной воли мне вдруг захотелось подойти к девушке, крепко обнять, осыпать всю ее поцелуями, а потом взять на руки и баюкать, как малое дитя, чтобы никакие страхи не беспокоили любимую…

Конечно же, ничего подобного я не сделал, лишь тряхнул головой, отгоняя наваждение и мысленно укоряя себя: «Что-то размяк Коршун. Неужели постоянное мельтешение перед глазами смазливого личика самонадеянной девчонки и ее глупые выходки явились тому причиной?»