Тридцать три несчастья и немного везения - Елена Малиновская

Но я предпочла не обращать внимания на предупреждение и продолжила осматривать комнату.

Помимо Дариана, расположившегося с бутылкой вина в кресле напротив камина, в гостиной также присутствовали братья Клинг, которые о чем-то негромко переговаривались у окна.

Норберг приветствовал меня легким наклоном головы, а когда выпрямился, его глаза мягко засветились от затаенной насмешки.

Я привычным жестом проверила, на месте ли мой амулет. Нет, точно висит на шее! Тогда почему маг так веселится, будто только что прочитал мои гневные мысли? Наверное, просто радуется, что стал причиной разлада между мной и Дарианом! Вот ведь…

— Сволочь, — чуть слышно буркнула я себе под нос и перевела взгляд на Фелана.

Брат Норберга в свою очередь отсалютовал мне поднятым бокалом вина. Судя по всему, прошедшие дни выдались для него непростыми. Нет, Фелан, как и обычно, поражал изяществом наряда. Создавалось такое впечатление, будто он собрался на королевский бал, не меньше. Темно-лиловый камзол наверняка стоил целое состояние, а тонкие пальцы менталиста украшали массивные тяжелые перстни…

Хм… Я нахмурилась, глядя на руки Фелана. Помнится, у того парня, что угрожал убить меня и представился одним из семейства Клинг, тоже были тонкие изящные пальцы. Но Норберг сказал, что Вентор, а именно так якобы звали того преступника, не имеет никакого отношения к его роду.

«Разве он так сказал? — холодно удивился внутренний голос. — Нет, он вообще ни словом не обмолвился о происхождении Вентора. Просто обронил, что тот является студентом-недоучкой. Точнее сказать, в настоящем уже бывшим студентом-недоучкой».

Да, но если бы Вентор был одним из сыновей любвеобильного отца Норберга, то последний наверняка почувствовал бы в юноше родственную кровь. Ведь сейчас именно Норберг возглавляет академию…

«Ты тоже в свое время окончила академию, — возразил тот же въедливый голос. — Скажи, часто ты видела виера Санфорда? Ну, то есть, ты его, конечно, видела частенько, потому что он был лучшим другом твоего отца. Но все эти встречи происходили во внеучебное время. Будь ты обычной студенткой, то довелось бы тебе хоть раз встретиться с ректором с глазу на глаз?»

Я неопределенно пожала плечами. Пожалуй, нет. Если не нарушать правил академии и не балансировать на грани отчисления, то у обычного студента почти нет шансов пообщаться со столь высокопоставленным лицом наедине. Все мелкие проблемы решает куратор курса. С чем-нибудь посерьезнее обращаются к декану. А ректор это, так сказать, последняя инстанция. И обычно приглашение к нему в кабинет не означает ничего хорошего.

«Ну вот, — прозвучало в моей голове удовлетворенное. — Что и требовалось доказать. Если этот самый Вентор вел себя в академии тише мыши, то Норберг наверняка его не замечал. Конечно, все это продлилось бы до поры до времени. После окончания второго курса Вентор должен был принять участие в обязательных для всех студентов испытаниях, призванных определить, на какой именно факультет он после этого отправится. Однако до сего момента он мог считать себя в полной безопасности. Если хочешь спрятаться — спрячься в толпе. Тогда тебя точно никто не заметит».

Я тяжело вздохнула. Ну вот, опять начинаю тонуть в никому не нужных размышлениях. Я вроде как пришла к твердому выводу, что Вентор — обычный наемник, выполняющий чей-то заказ. А заказчик, увы, относится к числу близких мне людей. Кому же так не нравятся мои занятия по изготовлению амулетов?

И я вперила тяжелый испытующий взор в Гисберта.

Несчастный дворецкий явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он притаился в самом дальнем уголке гостиной и нервно мял в руках какое-то полотенце. Увидев, что я смотрю на него, пожилой мужчина немного воспрянул духом и шустро перебежал комнату, как-то испуганно втянув голову. Его при этом провожало сразу три взгляда: насмешливый — Норберга, усталый — Фелана и раздраженный — Дариана.

— Хотя бы вы хозяину скажите, — свистящим шепотом принялся жаловаться мне дворецкий. — Виера Алекса, ну не могу я просто стоять и ничего не делать! Пусть мне позволят хотя бы закуски подать! А то хозяин приказал не выходить из гостиной. Но как же так, я ведь должен обслужить гостей…

— Шаг назад, уважаемый, — подала голос хмурая Хольгон, когда Гисберт, забывшись, покачнулся ко мне. — Отойдите от виеры. Иначе я буду вынуждена применить к вам силу.

Бедняга Гисберт аж икнул от сего грозного предупреждения. Уставился на меня такими ошалевшими глазами, что мне стало его еще жальче.

— Хольгон, — попыталась я воззвать к здравому смыслу суровой охранницы, — тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

— Не кажется! — отрезала она и повторила чуть ли не по слогам: — Уважаемый, отойдите! Иначе…

— Да понял я, понял, — испуганно пискнул Гисберт, когда моя телохранительница с весьма недвусмысленными намерениями сделала шаг вперед. Покачал головой, негромко посетовал: — Наверное, пора мне увольняться. Жизнь в таком безумном доме становится невыносимой для моих нервов.

Я покосилась на Дариана. Неужели он и сейчас ничего не скажет и не сделает? Ведь речь идет о его преданном слуге, который верой и правдой служил ему долгие годы!

Но Дариан что-то пристально разглядывал на дне очередного бокала, хотя я не сомневалась, что эта крошечная сценка не прошла мимо его внимания.

— Простите, виера, — напоследок извинился передо мной Гисберт, будто в чем-то провинился. Ссутулился и отошел, тяжело шаркая ногами, будто те в один миг стали совершенно неподъемными.

Почему-то эта картина расстроила меня чуть ли не до слез. Я несколько раз шмыгнула носом, затем насупилась и бухнулась в ближайшее кресло. Ну-с, и когда мы начнем представление? Одно радовало: моего отца здесь все-таки не было. Получается, он не имеет отношения к произошедшему, поскольку само понятие «очная ставка» вроде как подразумевает личное присутствие.

И я с облегчением перевела дыхание. Что скрывать очевидное, мой отец вполне мог нанять какого-нибудь менталиста, желая вернуть меня обратно в Гроштер. То, как некогда он обошелся с Дарианом, доказало: мой отец подчас сквозь пальцы смотрит на требования закона, особенно если речь идет о его личной выгоде.

— Не понимаю, зачем я должна присутствовать здесь? — громогласно пожаловалась Кристобальда, появившаяся на пороге.

Я услышала, как Хольгон, замершая позади кресла и все так же стоящая на страже моей безопасности, сдавленно кашлянула. Видимо, охранница, все эти дни проведшая в моей компании в вынужденном заключении, не подозревала, как именно новоприбывшая особа предпочитает одеваться.

Вот и сейчас моя свекровь щеголяла…

Хм… Я замялась, пытаясь подыскать нужное определение тому платью, в котором она явилась на всеобщее собрание. Впрочем, как раз платьем этот наряд можно было назвать с большим трудом. Возникало такое чувство, будто на обнаженную кожу женщины приклеили множество фальшивых драгоценных камней. Все это великолепие сверкало, переливалось и позвякивало. Правда, стоит отдать должное Кристе, совсем уж шокировать общественность она не решилась. Поэтому интимные места и грудь надежно прикрывала какая-то блестящая мишура.