Тайна Лидии - Финн Сеттерхольм

– Мне, наверное, пора… – протянула Лидия, ничего не понимая, но чувствуя, что Гала не разделяет восторга Дали.

– Пожалуйста, Гала, – взмолился художник, словно прочитав мысли Лидии. – Эта девочка явилась ко мне с вестью от величайших художников всех времен, мы не можем выставить ее за дверь!

Гала молча пожала плечами.

– Пойдем пока в гости к Лидии, Лидия. Смотри-ка, вас даже зовут одинаково! Я буду звать ее старшей Лидией, чтобы не путать вас.

– Тогда оденься, – бросила Гала. – Не пойдешь же ты к ней в одних купальных шортах.

Дали открыл дверцу шкафа и достал пиджак. Лидия в изумлении уставилась на него: пиджак был увешан рюмками, настоящими рюмками из стекла. На обшлагах, рукавах и спине висело множество рюмочек, которые бряцали при каждом движении.

– Это пиджак-афродизиак, – с гордостью заявил Дали. – В рюмки должен быть налит мятный ликер.

– А он не выливается при ходьбе? – поинтересовалась Лидия.

– Если двигаться очень осторожно, то нет, – ответил художник.

– Только не этот пиджак! – возразила Гала. – Его ты будешь надевать в Нью-Йорке на банкеты и пресс-конференции.

Дали послушно снял пиджак и надел черный костюм.

– Не задерживайся там! – крикнула Гала ему вслед. – Ты сегодня еще не проработал за мольбертом сколько положено.

Лидия и Дали шли меж домов вдоль гавани. У одной из рыбацких лачуг сидели двое и чинили сети. Поприветствовав Дали, они с любопытством взглянули на Лидию. Художник пояснил, что она прибыла в деревню, чтобы встретиться с ним.

– Она юная художница, – добавил он. – Очень талантливая.

Лидия покраснела. Ей было не совсем понятно, из чего Дали сделал такой вывод, – ведь он даже не видел ее рисунков.

– Да и красавица к тому же, – сказал один из рыбаков, низкорослый жилистый мужчина с обветренным лицом.

– Под стать Родригесу, – подхватил второй рыбак, лысый и крепко сбитый. – Он у нас молод и хорош собой.

– Да уж, беда с этим Родригесом, – вздохнул первый. – Только и знает, что крутиться перед зеркалом.

– И что за радость – смотреть на свою физиономию день-деньской? – покачал головой лысый рыбак.

– Если хочешь знать, то я вот что думаю: у него лук в голове! – ответил его товарищ.

Дали рассмеялся и зашагал дальше.

– Так говорят в Каталонии, – пояснил он. – Если у кого-то лук в голове, то это значит, что он одержимый.

Лидия и Дали стали подниматься по узкой дороге, вьющейся меж скал. Когда они поднялись на вершину горы, Лидия увидела впереди городок. Белые домики жались к подножию горы, их окружали оливковые деревья и усыпанные красными цветами кусты. Здесь гавань была больше, и место казалось более оживленным.

– Это Кадакес, – сказал Дали. – Самый чудесный городок на земле. Здесь живет старшая Лидия со своими сыновьями. Мы давно знакомы, она настоящая ведьма.

Лидия кивнула. Ее уже ничто не могло удивить. И ведьм она не боялась – ее ведь и саму звали ведьмой.

– А что это за слово, которым вы меня назвали? – спросила она Дали. – Сюрреалист или что-то в этом роде…

– Сюрреалист, – кивнул Дали. – Ну, мы, сюрреалисты, пишем картины-сны, или, как я обычно говорю, зарисовываем снимки снов.

– Но почему они такие… чокнутые? Все эти разные предметы…

– Сны – это вообще странная вещь, – ответил Дали. – Принято считать, что сюрреализм – это неожиданная встреча зонтика и…

– …швейной машинки! – подхватила Лидия. – На операционном столе.

Дали замер и уставился на нее.

– Ты читала «Песни Мальдорора»? – спросил он. – Ты так юна…

– Нет, – ответила Лидия. – Но именно это приснилось мне, когда я гостила у Тёрнера. А когда я нарисовала этот сон, то попала сюда.

Дали не сводил взгляда с Лидии, наморщив лоб.

– Удивительная ты девочка, – произнес он наконец. – У меня такое чувство, что я знаю тебя всю жизнь.

Лидия смутилась. Она не знала, что ответить. Дали был очень странным человеком: то говорил спокойно и связно, то переходил на загадочный и туманный язык безумца.

Солнце закатилось за горизонт. Дорога превратилась в узенькую тропинку. Вдруг Лидия споткнулась о камень, торчащий из-под земли. Это было надгробие. Оглядевшись по сторонам, она обнаружила множество подобных камней.

– Мы на кладбище Кадакеса, – пояснил Дали. – Зайдем в церковь, я кое-что тебе покажу.

Старинная каменная церковь казалась непомерно большой для такого крошечного городка. В высоких окнах мерцали свечи. Дверь была открыта, и Дали с Лидией зашли внутрь.

– Сегодня в Кадакесе праздник, – прошептал Дали. – Смотри, что там, у алтаря!

Большой алтарь в стиле барокко, украшенный скульптурами и картинами, был освещен свечами. Взгляд Лидии уловил движение, и, приглядевшись, она увидела… омаров. Алтарь был окружен живыми омарами на привязи, шевелящими красными клешнями и усиками в свете пламени сотен свечей. Лидия стояла, не шевелясь и затаив дыхание. Как же это было красиво! И очень странно. Наконец Дали взял ее за руку и вывел из церкви.

– Это и есть сюрреализм, – произнес он. – Рыбаки украсили алтарь самыми прекрасными омарами из дневного улова. Теперь тебе понятно, почему я пишу такие картины? Я все-таки вырос в Кадакесе.

Лидия задумчиво кивнула. Остаток пути к дому старшей Лидии она молчала. Перед глазами у нее стоял алтарь, окруженный омарами.

Девять месяцев в году в Кадакесе дует странный ветер, от которого люди сходят с ума. Дует он от гор к морю, проникая людям в голову, в самые мысли, и некоторые даже лишают себя жизни. За церковью растет дерево, на котором повесился не один житель Кадакеса. Ветер этот называется «трамонтана», и все без исключения люди в городке несут в себе этот ветер до самой смерти.

Дали рассказал Лидии о трамонтане по дороге к старшей Лидии, когда погода стала меняться. Ветер был не холодный, даже теплый, но что-то заставило Лидию насторожиться. Он подвывал, словно продувая ее насквозь. Как только открылась дверь дома старшей Лидии, ветер ворвался внутрь и стал кружить по комнате. Старшая Лидия была крупной дамой с каштановыми волосами, собранными в пучок. Дружелюбно поприветствовав Лидию, она пригласила ее и Дали войти и присесть. Художнику старшая Лидия предложила бокал вина, а младшую гостью угостила соком. Она была вдовой – ее муж-рыбак утонул. Сыновья старшей Лидии молча исподлобья рассматривали Лидию-младшую. Их мать сдавала комнаты, и когда к Дали и Гале приезжали гости, то останавливались они здесь – домик Дали был слишком тесен. Старшая Лидия предложила младшей заночевать у нее, и та с радостью согласилась – ей вовсе не хотелось возвращаться к Гале, которая явно ее невзлюбила. Званый ужин, который задумал устроить Дали, пришлось отменить, раз задула трамонтана. Стоя у окна, Лидия смотрела, как художник идет по направлению к своему домику на берегу. Худощавая фигура покачивалась от порывов ветра, а напомаженные волосы стояли дыбом. В эту минуту Дали был похож на фигурку из комикса.