Большая книга ужасов. 43 - Елена Усачева

– А ты откуда знаешь, что я телефон выключил?!

Магия вуду? Чтение мыслей на расстоянии? Шаманизм? Или она на чем-то успела погадать?

Анька показала ему свою трубку. На экране разорванный конверт, под ним надпись: «Операция невозможна».

– И что ты мне собиралась написать?

– Чтобы ты поторопился домой.

– Я поторопился. Дальше что?

Аня хмыкнула. Ее некрасивое лицо словно сломалось, на нем появилось множество сухих морщинок.

– Молодец! – произнесла она и замолчала. Уперлась в Юрку своим сумасшедшим взглядом: мол, дальше догадывайся сам.

В голове у Пулейкина быстренько образовалась пустота. Так, наверное, Каа смотрел на бандерлогов, и никаких других мыслей, кроме подчинения ему, у них не рождалось. Юрке тоже оставалось только подчиниться.

– Ты зачем пришла? – Юрка медленно оглядел комнату. По привычке поискал, что у него могло пропасть.

– Какие есть версии? – Андалузия явно над ним издевалась.

– Из-за тебя мою маму уволили с работы?

– Не смеши. Ее уволили, потому что уволили. Это к лучшему.

– Что же тут хорошего?… – начал было заводиться Юрка, но быстро оборвал сам себя: – А-а-а! – завопил он. – Я понял! Ты от своей матери прячешься?!

Леонова помрачнела:

– Мне нужна новая колода карт.

– Купи. – Анькины слова сбили его с толку окончательно. – У нас писчебумажная промышленность хорошо работает.

Андалузия наградила его очередным тяжелым взглядом. Пулейкин смутился. Человек, может, по делу пришел, ему помощь нужна, а он тут умного из себя строит.

– Зачем тебя мать ищет? Примчалась в школу, вся такая деловая. Начала рассказывать, какая ты прекрасная дочь!

Леонова крутанулась в кресле.

– Все бесполезно, – прошептала она, забирая со стола сотовый. – Тебя сейчас обедать позовут.

– Юра! – Мама стукнула в дверь. – Приглашай гостью на кухню.

– Пойдем, – поднялся Юрка.

– Я не успею. – Аня приподнялась, собираясь встать с кресла.

– А чего тут успевать? – Пулейкин уже был готов схватить одноклассницу и силой потащить ее за собой. Сколько можно упираться и говорить загадками! – Быстро суп похлебаем и твоими проблемами займемся. Ты зачем пришла? Колоду у меня искала? Не по адресу. Ее Митька порвал.

– Почему вы меня не любите?

Анька посмотрела в окно. И что они в этих окнах все нашли? Муранов тоже все время в окно смотрит. Пролетающих мимо него птиц считает?

– А чего тебя любить?… – начал Юрка и вновь осекся: – Нормально к тебе все относятся. Вон, Вербицкая целый день бегала, искала тебя, пролила море слез.

– Меня никто никогда не любил, – прошептала Аня. – Мать от меня отказалась, отца интересовала только его работа… Все от меня шарахаются, как от прокаженной. Но я же не виновата, что знаю больше, чем другие!

– Ну… Отличников тоже не жалуют, потому что они много знают.

Анька кивнула на дверь, и она распахнулась.

– Я вас долго ждать буду? – недовольно спросила мама.

– Идем!

Леонова первой вышла из комнаты. Двигалась она медленно, словно впереди ее ждал не обед, а гильотина.

– Руки помыть не забудьте! – напомнила им мама, исчезая в кухне.

Аня остановилась у двери ванной комнаты. Пулейкин был награжден очередным холодным взглядом.

– Пожалуйста, сделай так, чтобы моя мать меня не нашла.

– А шапки-невидимки у тебя нет?

– Уже достаю из кармана! Она меня хочет уничтожить!

Взгляд у Аньки стал каким-то печальным. И Юрка вдруг подумал, что он не помнит, как Андалузия улыбается. Или она вообще не умеет это делать? Хмыкать, скалиться – да, но искренне улыбаться – кажется, такого еще не было.

– За что? – От чувства ответственности, свалившегося на него так неожиданно, у Пулейкина даже голос сел.

– Почему вы тут застряли? – подогнала их мама. – Я уже суп наливаю.

– Мы не собирались тебя обижать, – быстро заговорил Юрка. – Ты сама виновата. Нечего было к нам со своими предсказаниями лезть!

– Я ничего не могу поделать. Просто вижу, что должно произойти, и предупреждаю.

– Вот и держи свои предупреждения при себе!

– Думаешь, ты – такой самостоятельный и от тебя что-то зависит? – Анька склонила голову, словно собиралась Юрку загипнотизировать. – Все вы созданы, чтобы подчиняться. Неважно – кому или чему. Ты из класса сбежал. Получил эсэмэску – и дал деру.

Холодная волна догадки прокатилась по Юркиной спине – от затылка до пяток.

– Так это были твои сообщения?!

– Я думала, ты догадаешься раньше.

– Подавись ты своими предсказаниями! Иди к мамочке и рассказывай ей о грядущих тенденциях моды!

– Я ей уже однажды сделала предсказание, и теперь она охотится за мной.

– Вы где? – вновь позвала их Юркина мама.

– Что же ты ей такое сказала?

– Что стану более знаменитой, чем она. Мать разозлилась. Она считает себя сильной прорицательницей. В Алансоне ее салон самый популярный. Не знаю, с чего она решила, что я буду ее конкуренткой.

– Но ведь пророчества не всегда сбываются! – Юрка волновался. Ему всегда казалось, что родители должны радоваться успехам своих детей, а не убивать их за новые победы.

– Она и хочет, чтобы мое не сбылось.

– Как она может это сделать?

Леонова замерла, словно к чему-то прислушивалась.

– Ваши вещи. Я попросила Василису раздобыть ваши вещи, чтобы погадать. А она вдруг решила вызвать Девочку. И Девочка к ней пришла. Я сразу поняла, что мать рядом. Это ее работа!

– Да что вы носитесь с этой Девочкой! – разозлился Юрка.

Все вокруг было каким-то… невозможным и неправильным. Какие девочки?! Какие предсказания?! Мир, в котором он жил еще месяц назад, не такой. Там есть школа. Есть родители. Есть его комната, телевизор и компьютер. Больше там и не может ничего быть. Родители не гоняются за детьми. Цветные картинки с королями и валетами не могут решать чью-то судьбу.

– Сотовый забыла, – быстро пробормотала Аня.

– Что?

– Сейчас вернусь.

Андалузия резво похромала обратно в его комнату. Ловко у нее получалось так ходить – выбрасывать вперед одну ногу, выворачивая бедро, быстро переступать на другую и снова совершать это странное движение.

Юрка отправился в ванную комнату. Из зеркала на него посмотрело взъерошенное обалдевшее отражение. Брови нахмурены, взгляд рассеянный, зрачок расширенный.