Будь моим мужем - Пат Бут

Чарльз Форд молча смотрел на журнал. И вдруг с такой силой швырнул его в угол, словно это была сама Рейчел Ричардсон. И все же странное предчувствие не покидало его. Он вновь увидит ее.

Стук в дверь был резким и настойчивым. Кэрол отложила книгу. Она никого не ждала. Да ей и некого было ждать. Она встала и прошла через всю маленькую квартирку к двери.

– Кто там?

– Я.

Она почти физически ощутила выброс адреналина в кровь. Словно высокая волна обрушилась на тихий песчаный пляж.

Ни в его позе, ни в выражении лица не было ничего угрожающего, но на ярком фоне безоблачного неба над Санта-Фе он выглядел как предвестник бури.

– Ты уехала, – сказал он. Его слова звучали как обвинение.

Кэрол кротко улыбнулась, как бы признавая за ним право быть сильным и требовательным по отношению к себе.

– Да, – ответила она. – Мне пришлось.

– И что же случилось? – Никакого извинения в голосе не прозвучало. Впрочем, в нем просто не было нужды, Кэрол чувствовала это.

– Ты не хочешь войти?

– Ах да, – сказал он, будто только что осознал, что стоит на лестничной площадке.

Он вошел – очень осторожно, – оглядываясь вокруг, словно ожидая встретить засаду.

– Это твоя квартира? – И опять в его голосе прозвучала едва ли не агрессивность, но вместе с тем и удивление. – Мне сказали, что ты уехала, – повторил он.

– Я же решила начать самостоятельную жизнь, – наконец заговорила Кэрол. – Дело вовсе не в том, что что-то случилось. Ничего плохого не произошло. Случилось только хорошее. Тебе она нравится? – спросила Кэрол.

– Квартира? Пожалуй, да. Очень светлая, – сказал он, более внимательно оглядевшись по сторонам. Голос его смягчился. – Я уехал не попрощавшись. – Вот это прозвучало как извинение.

– Я не обиделась, – сказала Кэрол.

Вот они опять стоят рядом. Неловкая и вместе с тем многообещающая ситуация. До сих пор из ее памяти не изгладилось воспоминание о том, с какой силой он тогда впился в нее губами. Она хочет, чтобы это произошло вновь. Прямо сейчас. Нет смысла отрицать это.

Он выглядел измученным. Кэрол каким-то образом поняла, что полного и безоговорочного успеха в Нью-Йорке у него не было.

– Послушай, – сказал он. – Извини, что я вломился к тебе вот так. Вернулся сегодня утром, а мне сказали, что ты уехала, и… и… ну, в общем, я не думал, что ты можешь вот так уехать. Вот и все.

Это было далеко не все, но он теперь стал осторожнее обращаться со словами.

– Хочешь чаю? – спросила Кэрол.

– Да, если есть.

Она опять улыбнулась. Он так отличается от других знакомых ей мужчин. Похож на какого-то великолепного дикого зверя.

Подойдя к окну, Чарльз посмотрел вниз, на площадь, на миссионерскую церковь и на людей у входа. Готовя чай, Кэрол продолжала говорить:

– Ты знаешь, почему я уехала в пустыню? Хотела твердо стоять на своих собственных ногах. А что получилось? Чуть было не погибла. Ты спас меня, дал крышу над головой – и жилье, и мастерскую. Это было замечательно! Ты оказался таким радушным и гостеприимным, но я вновь превращалась в ту, кем была все эти годы. Снова возникла зависимость от другого человека. Только не от Джека, а от тебя. – Она глубоко вздохнула.

Налив воды в чайник, Кэрол поставила его на плиту.

Чарльз кивнул, продолжая смотреть вниз на площадь.

Она достала из шкафчика чай с травами.

– Эта квартира напоминает мне жилье, которое я снимала, когда училась в колледже, – продолжала Кэрол. – Она означает для меня свободу, независимость. Могу жить здесь в грязи, а могу начистить все до блеска. Это она существует для меня, а не я для нее. Если захочу, могу взять и уйти отсюда и никогда не возвращаться, а могу просто запереть дверь и сидеть здесь, чтобы отгородиться от всего окружающего стеной и ничего и никого за ней не видеть.

И опять он кивнул.

– Для меня то же самое означают пустыня и океан. Мне нравится искать убежище в огромных открытых пространствах. А тебе – в замкнутых. Но мне понятно само стремление искать его.

– Судя по твоим словам, тебе хочется отправиться искать убежище прямо сейчас, – сказала Кэрол.

Чарльз обернулся и посмотрел на нее. По выражению его лица было видно, что он удивлен ее интуицией.

– Хорошо провел время в Нью-Йорке?

– Более или менее.

– Но не очень.

– Не очень.

Подойдя к креслу, в котором раньше сидела Кэрол, он опустился в него. На полу лежала книга Хемингуэя «Острова в океане».

– Со многими встречался в Нью-Йорке? – спросила Кэрол, наливая ему чай в большую кружку.

Чарльз резко повернулся и посмотрел на нее долгим испытующим взглядом.

– Я стал думать, что начинаю понемногу доверять людям. По-моему, отчасти это и твоих рук дело.

– Доверился человеку, не достойному этого?

– Да, именно так, – горько усмехнулся Чарльз. Он заметил, что она избегает говорить о себе. – Ну, а как ты и твои новые начинания? – поинтересовался он. – Работа идет хорошо? Одиночество помогает?

– Когда как. Временами бывает легче, временами – нет. Работа и одиночество.

Кэрол подала ему кружку. Сидеть больше было не на чем, и она села на пол. Он привстал, но Кэрол жестом остановила его.

– Не надо, пожалуйста. Мне нравится сидеть так. Раньше я всегда сидела на полу.

– Прежде чем стать взрослой?

– Да, – рассмеялась она. – Прежде чем всем нам пришлось притворяться, что мы больше уже не дети.

– Зайдешь ко мне как-нибудь? – спросил он вдруг.

– Конечно. И ты можешь приходить ко мне в любое время. Будем пить чай. – Она посмотрела в сторону, потом опять перевела взгляд на него. – Но почему у меня такое предчувствие, что ты сейчас уходишь?

– Потому что я действительно ухожу.

Кэрол не хотелось расставаться с ним. Она не думала, что после всего случившегося может встретиться человек, который так быстро ей понравится. Но почему она должна избегать этого чувства? Почему должна избегать и сторониться Чарльза? Ведь она нравится ему, она видит это. Почему же он уходит?

– Можно спросить, куда?

– Лечу в Европу.

– Можно спросить, почему?

– Потому что Америка, американцы слишком жестоки.

– Речь идет о конкретном человеке?

Он кого-то встретил в Нью-Йорке. Начало этому процессу положила она сама, и, видимо, завершился он неудачно. Кэрол чувствовала, что в ее душе ревность борется с надеждой, но с надеждой на что? Ее тянуло к нему, и вместе с тем что-то настораживало.