Приказ обсуждению не подлежит - Михаил Нестеров

— Они обязательно встретятся, всему свое время, — ответил Артемов. — Теперь-то ты веришь, что все пройдет удачно?

— Просто хочу верить в удачу, — вздохнула немка.

Она посмотрела на часы: пора отправлять диверсионный катер. К одиннадцати вечера он уже доложен находиться в районе Банияса, а к началу операции взять курс на Латакию. Катер — это подстраховка, вполне возможно, что он не понадобится и боевики уйдут в Турцию на вертолете.

— Расскажи, — попросила она, — про Марка. Хочу , знать о нем.

Михаила Артемова подмывало пересказать содержание отчетов Сергея Марковцева, с которыми он ознакомился по настоянию Спрута. Но своими словами у него вряд ли что-нибудь получилось. Он бы не смог передать дух, стилистику. Спрут был прав, когда сказал, что Марк не отчеты писал, а валял дурака. Однако эти три эпизода из жизни Марковцева никуда не выкинешь.

13 ноября 2000 года.

Колония строгого режима УР-45/3

…В котельной, где я работал истопником, я отодвинул шкаф в дальнем углу, снял с пола металлический лист и стал копать яму. Вынутый грунт выносил в ведре и разбрасывал вокруг котельной. За день до этого я плеснул на рукав куртки соляра и поджег, находясь в непосредственной близости от топки. Это случилось в тот момент, когда в промзону входили заключенные и сопровождающие их «менты». Я выскочил в горящей одежде, срывая ее на ходу. Проходивший мимо начальник второго отряда принял участие в тушении моей куртки и сказал: «Марковцев, ты когда-нибудь сгоришь». Я несильно обжег руку, и начальник отряда направил меня в санчасть, где мне сделали перевязку, и я отправился на свое рабочее место.

Мой напарник Всеволод Филимонов (мы работали с ним в ночную смену) спросил, что я делаю. Я ответил, что подкоп: хочу совершить побег. Филимонов специально замерил расстояние от котельной до забора, которое оказалось в пределах ста метров, и сказал, что за десять лет не выкопаешь. Я как раз докопал до метровой глубины. Сдернув Филимонова вниз, я задушил его.

Потом я снял с него куртку с металлической биркой «ФИЛИМОНОВ В.А. 2-й отряд» и опустил его в яму, скрыл труп за железным листом и поставил на него шкаф.

На следующий день (14 ноября) я подбросил куртку Филимонова в машину, которая забирала готовую продукцию (рукавицы и сетки для овощей) со склада, и она выехала за пределы колонии.

На утренней проверке Филимонова в строю не оказалось. Позже в грузовике среди тюков с рукавицами нашли его куртку, и Филимонова, как совершившего побег из колонии, объявили в розыск.

Вечером, заступив на смену в котельной, я открыл пару емкостей с мазутом и отворил печную дверцу.

Потом достал труп Филимонова и переодел его в свою робу. Потом пододвинул бочку с мазутом еще ближе к топке и соединил их черенком от метлы. Когда огонь пополз по черенку, я выбежал из котельной…

Я укрылся под деревянным щитом выгребной ямы туалета и просидел там до среды. Сильно обгоревший труп Филимонова опознали как мой по железной бирке «МАРКОВЦЕВ С.М. 2-й отряд» и похоронили.

16 ноября приблизительно в 4 утра я выбрался из выгребной ямы и побежал к площадке с мусором. Там я забрался в мусорный контейнер и стал ждать мусорную машину. Она забирала мусор по четвергам во время утренней проверки, когда вся колония стояла в строю.

В половине восьмого утра подъехал «КамАЗ», и контейнер, где я находился (а также еще четыре контейнера), опрокинулся в кузов.

Когда мусор отвезли на свалку, я выбрался и пошел в контору по приему цветного металла, расположенную на территории свалки. Там я завладел джипом «Паджеро», принадлежавшим приемщику, и одеждой последнего. И приехал на этой машине в город. На следующий день я встретился с начальником профильного отдела военной контрразведки ФСБ, где мне было сделано предложение стать агентом по особо важным поручениям…

18 сентября 2001 года.

Следственный изолятор «Лефортово»

…Находясь на допросе в следственном отделе «Лефортово», я сказал следователю прокуратуры Пинковскому, что готов указать место, где хранилось оружие для операции, подготовленной лично мною. На меня надели наручники и посадили в один из двух джипов «Мерседес» со спецномерами. Всего оперативников, не считая Пинковского и полковника Демчева из следственного отдела, было шесть человек. Мои руки были скованы за спиной. Когда машины выехали с Волгоградского проспекта на трассу М-5 в сторону аэропорта «Быково», я попросил закурить. Сидящий справа оперативник сунул мне в рот прикуренную сигарету. Я подтолкнул ее языком, и она упала мне на брюки, которые начали тлеть.

Мне разомкнули наручники и сковали руки спереди. По дороге в Жуковский я самостоятельно выкурил еще одну сигарету.

Когда машины въехали во двор частного дома в Жуковском, который я снимал со своими бойцами, оперативники тут же сломали замки и обыскали дом, сбили замки на гараже, где хранилось оружие. Оно лежало на полках — унифицированный автомат Калашникова АПС, пистолет «глок», а также специальный пистолет «амфибия». Остальное вооружение, включая диверсионный заряд, находилось в гаражном погребе.

Когда я указал место хранения диверсионного заряда, двое оперативников спустились в бетонированный погреб. Я в это время сидел на металлическом стуле, прикованный левой рукой к правой руке оперативника наручниками. Не вставая, я ударил ногой в пах полковника Демчева, стоящего передо мной, поднырнул под руку сцепленного со мной оперативника и ударил его в висок. Потом снес подсечкой еще одного эфэсбэшника, который, падая, ударился о крышку люка… Бросил в погреб запаску от «Жигулей» и стул, на котором сидел, не давая выбраться двум операм. Я вместе с бесчувственным опекуном, с которым был по-прежнему скован наручниками, сблизился с погребом и захлопнул крышку.

Свалил с ног следователя прокуратуры Пинковского.

Пинковский ударился о стеллаж головой и потерял сознание. Я при помощи отрезка трубы заблокировал оперативников в погребе, просунув ее в проушины. И только после этого смог воспользоваться оружием, которое было разложено на полу. Из бесшумного пистолета «амфибия» я стреножил двух водителей джипов, которые бежали к гаражу. Потом я достал ключи из кармана оперативника и освободился от наручников.

…Забрав у оперативников рации и сотовые телефоны, я переоделся в костюм одного из них и воспользовался джипом со спецномерами. На нем я приехал в Москву…

15 декабря 2002 года.

Следственный изолятор г. Рустави, Грузия

…Вместе со мной в двухместной камере находился человек — грузин по национальности, имени которого я не знаю. Но в один из редких моментов, когда он говорил (в основном угрожал мне: «Когда ты уснешь, я тебя убью»), он рассказал, что у него был сложный перелом бедра и теперь в его кости находится титановый штырь.