В плену его желаний - Екатерина Аверина

Дашка села как можно дальше от меня, периодически бросая обиженные взгляды на нас с Ксюшей.

Разговоры, танцы, алкоголь.

Я расслабился и стал уделять больше внимания своей девушке, обнимая, целуя. Но Ксюша все равно косится на Дашку, а я ощущаю взгляд последней на себе. Не выдержав, обратился к другу за разрешением увести его младшую сестренку на разговор. Дрейк сильно занят разборками с женой, так что одобрил быстро, предупредив, что сломает мне челюсть, если я что-то выкину.

Оставив Ксюшу, поймал на себе обиженный взгляд, но подошел к Даше и протянул руку. Девушка улыбнулась, вложила ладошку в мою, и мы пошли на улицу. Отвел ее немного в сторону, она облокотилась о стену и рассматривает меня с ног до головы.

— Зачем ты вернулась? — задал первый и самый важный вопрос.

— Дима же сказал, мне там стало скучно, — заявляет она.

— Это ты брату будешь рассказывать, — в голосе лед, но она давно меня не боится.

— Тебе-то что? — хмыкнула девчонка. — У тебя, вон, — кивает в сторону входа. — Девушка есть. Дима сказал, вы живете вместе.

— Живем, — не стал отрицать.

— Вот и живите! — психует она и хочет уйти, но я на автомате ловлю.

Надо было отпустить, но она попала ко мне в руки, и я вспомнил… Вспомнил вкус ее губ, нашу первую ночь, ее слезы.

— Даш, — шепчу ей, касаясь щеки пальцами. — Ты зря приехала.

— Я соскучилась, — вдруг всхлипывает она. — Макс, я не могу без тебя, — нервно сглатывает.

— У нас ничего не выйдет, детка. Мы уже пытались.

— Я многое осознала за эти два года. Честно. Многое поняла. Я готова…

— К чему, глупый ребенок? К чему ты готова? Не говори ерунды.

— Я не ребенок, — вскидывает она подбородок. — Давно уже выросла!

Ну да, они с Ксюхой одного года.

— Ничего не выйдет, Даш. Все закончилось в тот день, когда я проводил тебя на самолет. Я люблю ее, — признаюсь бывшей девушке и делаю глупость.

Дарю ей невесомый прощальный поцелуй, который не свершился в день, когда она уезжала. Ставлю точку в незавершенных, не имевших права на существование, отношениях. Даша обнимает за шею и тянется за добавкой, но я мягко ее отстраняю и краем глаза замечаю движение со стороны входа.

Резкий поворот головы, и Ксюша быстрым шагом покидает клуб.

— Ксю!!! — кричу вдогонку. — Стой же, детка!

Она показывает мне фак, не оборачиваясь, и ускоряет шаг, цокая каблуками по асфальту. Только по вздрагивающим плечам понимаю, что моя девочка плачет.

— Стой! — ору во всю глотку.

Сзади раздается плачь. Оглядываюсь. Дашка присела на корточки прямо по среди заасфальтированной площадки, где мы разговаривали, и закрыла лицо руками. С другой стороны, Ксюша уже скрылась за поворотом.

— Бля! — матерюсь вслух и на бегу, догоняя свою малышку, набираю Диму.

Он, как назло, все не снимает трубку.

— Сука, да возьми ты свой мобильник!

Догоняю Ксю, одним движением хватаю за талию и прижимаю к себе спиной. Она сопротивляется и плачет, а там… Там совсем одна плачет Дашка. Мне можно написать книгу о том, как за пять минут довести двух дорогих тебе девушек до слез, а потом рваться на части, делая выбор.

— Тише ты, я объясню. Сейчас, малыш.

Получаю по колену каблуком и со стоном сжимаю руку сильнее.

— Что ж ты делаешь?! М-м-м… — боль в ноге не дает нормально стоять, но случилось чудо! Демон взял трубку. — Забери Дашку с улицы. Разрешаю набить мне морду, — отклоняю вызов и уже двумя руками, опираясь на здоровую ногу, прижимаю все еще сопротивляющуюся девушку к себе. — Ксюш… Детка, успокойся.

— Что ты сделал?! — раздается сзади разъяренный рык друга.

— Демон, свали. Не до тебя сейчас, — даже голову не повернул. — Завтра набьёшь мне морду. Все завтра, Дим.

— Макс, я же просил! — рычит он мне в спину. — Я, блядь, просил тебя не трогать ее!

— Я не трогал! Мы просто поговорили, — говорю сразу обоим. — И… Попрощались. Ты ведь не дал в прошлый раз, — за моей спиной раздались громкие злые шаги.

А я про себя подумал, что сам не рискнул прощаться, когда она улетала. Все было сухо, можно сказать, официально. А сейчас в моих руках Ксю уже не брыкается, просто тихо плачет, а я не знаю, что говорить. Что делать. Не умею успокаивать женщин. Уткнулся носом в ее волосы, сжал в руках ладошку. Осторожно, чтобы снова не убежала, развернул к себе лицом.

— Ксюш, послушай, — пауза. — Дашка…

Черт, как же сложно сказать, кажется, такую простую вещь.

— Я любил ее.

Девушка замерла в моих руках.

— Это было давно. Чуть больше двух лет назад. Так банально, влюбиться в сестру лучшего друга. Но у нас ничего не вышло по очевидным причинам. Она была не готова принять моих демонов, хотя очень старалась. Я решил ее отпустить, чтобы не портить жизнь. А потом бухал месяц, пытаясь забыться. С тобой все иначе, малыш. Все гораздо хуже. Я так влип, что даже если ты будешь умолять — не отпущу. Ты — мое пламя. Огонь, что топит вековой лед где-то глубоко внутри. Я иногда ненавижу себя за эти чувства к тебе. Они делают меня слабым, уязвимым. Но, Ксю, я… Черт, как же сложно!

Вижу, что моя малышка больше не плачет. Она внимательно меня слушает. Ну да, когда еще из меня столько можно вытащить? Уже завтра я даже себе не признаюсь, что наговорил такой сентиментальщины.

— Люблю тебя. И, Ксюш, я не буду извиняться за то, что там было. Не вижу смысла, — смотрю прямо в ее медово-карие глаза, в которых отражается свет фонаря у меня за спиной. — У тебя тоже есть прошлые отношения.

— Да! — взрывается она. — И я прекрасно помню твою реакцию, когда ты увидел меня с Костей.

— Я мужчина. Собственник. А ты…

— Что я? Ну же? Что ты замолчал?!

— Моя женщина, — заканчиваю этот разговор и, хромая, тяну ее за собой обратно на парковку. — Я больше не буду повторять это. Ты — моя! Запомни… пожалуйста.

— Ты целовался с ней, — отстраненно говорит девушка, больше не сопротивляясь.

— Не целовался. Целовал. Знаю, звучит еще хуже, но это нужно было сделать. Просто поставить точку.

— Поставил? — зло интересуется Ксю.

— Да, — останавливаюсь у входа в клуб. Выдыхаю и убираю влажные прядки волос с ее лица.

— Рада за тебя. А теперь отпусти, пока я не зарядила тебе по второму колену.

— Если ты побежишь, я не догоню, — признаюсь честно, ведь нога дико болит, но все же нехотя отпускаю.

Дурацкая пауза вновь затянулась. Она сверлит меня взглядом, я не знаю, что еще ей сказать.