Итальянец - Анна Радклиф

Винченцо, который почти не слушал россказни пастуха, обсуждал в это время с Элленой, стоит ли им задерживаться здесь или немедленно ехать дальше. Задав еще несколько вопросов пастуху относительно монахов и убедившись, что так и неизвестно, в какую сторону те ушли, он предложил не спеша трогаться в путь, тем более что после ухода монахов прошло достаточно времени.

— Они не вызывают у меня опасений, — уверенно добавил он. — А вот нам надо до ночи добраться до места назначения. Дорога горная, пустынная, и мы ее совсем не знаем.

Эллена согласилась с ним, и, распрощавшись с гостеприимным хозяином, которого с трудом уговорили принять плату за еду и кров, они тронулись в путь. Пастух подробно рассказал им о ждущей их дороге. Отъехав, они еще долго слышали мелодичные звуки пастушьего рожка и глухой рокот барабана.

Когда путники спустились в поросшую густым лесом горную впадину, Элленой овладело беспокойство, и она с опаской оглядывалась вокруг, пугаясь каждой тени. Весельчак Паоло то молчал, то принимался петь или что-то насвистывал для храбрости, не забывая следить за кромкой леса, ибо там в его зарослях могли прятаться братья кармелиты.

Наконец дорога вывела их на горные пастбища, усеянные стадами, ибо сейчас был сезон, когда с равнин Апулии их перегоняют на альпийские луга, славящиеся своими травами. Солнце уже клонилось к западу, когда они увидели во всей его красе озеро Челано в кольце гор.

— О, синьор! — не выдержав, воскликнул Паоло. — Какой вид! Точь-в-точь как в родных краях, когда смотришь на бухту в Неаполе. Хотя ее я никогда не променяю ни на какие здешние красоты.

Путники остановились полюбоваться видом и дать лошадям передохнуть после крутого подъема. Лучи заходящего солнца щедро позолотили тихие воды озера, бросили свой отблеск на живописные селения по берегам озера, суровые стены редких замков и шпили затерянных в лесах монастырей — единственные свидетельства цивилизации в этом царстве величественных гор, девственных лесов и альпийских лугов. Винченцо указал Эллене на вершину Челано на севере, где пролегала граница между Римом и Неаполитанским королевством.

— А там гора Корно, похожая на разбойника, суровая и неприступная, южнее — Сан-Николо с голой вершиной. До самого горизонта это все Апеннины.

— Каким контрастом этим величественным нагромождениям вершин служат мирные поля и селения у их подножий, цветущие долины, оливковые рощи, пальмы, — восхищалась Эллена.

— Взгляните, синьорина, не напоминают ли вам эти рыбачьи баркасы, возвращающиеся домой, бухту в Неаполе под вечер? Эта вершина так похожа на Везувий, что только не хватает огнедышащего кратера! — присоединился к ним Паоло.

— Думаю, таких, как Везувий, здесь уже не сыщешь, но когда-то и тут было немало вулканов, — улыбнулся наивному патриотизму неаполитанца Паоло.

— Признаюсь, синьор, они очень красивы, но лучше Везувия нет ничего в мире; вспомните вспышки пламени по ночам, такие сильные, что становится светло как днем. Есть ли еще на свете такие горы! Я видел однажды вспышки Везувия, осветившие даже Капри. Можно было пересчитать все суда у причала, да что суда, всех матросов на палубе. Видели бы вы это зрелище, синьор, — не унимался Паоло.

— Не забывай, Паоло, и об опасности. Вулкан может наделать много бед. Но от воспоминаний вернемся к тому, что перед нами. Там внизу, в двух милях от побережья озера, находится деревушка Челано, куда и лежит наш путь.

Кристально чистый горный воздух позволял видеть очень далеко, и Винченцо нашел взглядом в долине городок Альбу с остатками руин древней крепости, тюрьмой и могилами опальных правителей Древнего Рима. Здесь в заключении коротали они свои дни, взирая через тюремные решетки на первозданные красоты этого края и вспоминая свою бурную и опасную жизнь, полную интриг и несбывшихся тщеславных мечтаний.

— Сюда в пятьдесят втором году до нашей эры, в конце своего правления, прибыл император Клавдий, чтобы по-варварски широко и буйно отпраздновать окончание строительства акведука, соединяющего реку Лирис с озером Челано, чтобы дать воду Риму. Сотни рабов отдали свои жизни в утеху императору, а воды Челано окрасились кровью убитых в жестоких потешных играх, изображающих морское сражение. Позолоченные галеры бороздили некогда тихие воды озера, в которые теперь бросали искромсанные трупы, а с этих живописных берегов толпы ревом приветствовали своего императора.

— Иногда не хочется верить, что история так изобилует примерами человеческой жестокости, — задумчиво произнесла Эллена.

— Синьор! — решил вмешаться не лишенный здравомыслия Паоло. — Пока мы тут наслаждаемся горным воздухом, наши друзья кармелиты притаились и выжидают момента, чтобы застать нас врасплох. Не лучше ли нам продолжить наш путь?

— Да, пожалуй, лошади уже отдохнули, — согласился Винченцо. — А что касается твоих опасений, Паоло, то я их не разделяю, иначе не задержался бы здесь на отдых.

— Да, да, надо ехать, — поддержала Паоло Эллена, к которой вновь вернулась тревога.

— Верно, синьорина, лучше не рисковать. В Челано мы найдем кров и безопасность, надо только добраться туда засветло, — ответил Паоло и шутливо добавил: — Ведь в этих горах нет вулкана, чтобы освещать нам путь. Другое дело, если бы мы были в двадцати милях от Неаполя.

Когда они начали спуск к озеру, Эллена полностью погрузилась в свои нерадостные раздумья. Она слишком хорошо понимала не только сложность своего положения, но и то, что от ее решения зависит теперь ее жизнь и счастье. Казалось, все складывалось благополучно: ей удалось бежать из монастыря Сан-Стефано, Винченцо, ее защитник и спаситель, рядом с ней. Однако он, заметив ее смятение, принял девичью гордость и застенчивость за сдержанность и равнодушие. Теперь он решил более не беспокоить ее своими страхами и сомнениями, пока не доставит в безопасное место, где она, успокоившись, почувствует себя совершенно свободной решать, принять ли его предложение или же отказать ему. Своей деликатностью он возвращал ей чувство собственного достоинства, хотя сам обрекал себя на сомнения и опасения потерять ее.

Они прибыли в Челано до того, как опустились сумерки. Эллена попросила Винченцо разузнать, нет ли здесь женского монастыря, где бы она могла переночевать. Оставив ее на постоялом дворе под охраной Паоло, юноша отправился на поиски. Первый же монастырь, в ворота которого он постучался, принадлежал ордену кармелитов. Это насторожило Винченцо. Не здесь ли могут прятаться те два, несомненно, посланных игуменьей монаха, которые следовали за ними, должно быть, от самого монастыря Сан-Стефано? Именно здесь они, скорее всего, попытаются найти приют, благоразумно заключил он и поспешил поскорее скрыться и продолжать дальнейшие поиски. Вскоре он нашел еще один монастырь. Он принадлежал ордену доминиканцев. Здесь он узнал, что в Челано есть два женских монастыря, но ни один из них не согласится дать приют посторонним.

С этими нерадостными вестями Винченцо вернулся на постоялый двор. Эллена почти примирилась с мыслью, что ей придется заночевать здесь, как вдруг Паоло, энергичный и общительный, вскоре принес весть, что неподалеку есть небольшой рыбацкий поселок, а там монастырь урсулинок, славящийся своим гостеприимством. Отдаленность монастыря от города Челано делала его более надежным местом, где пока могла укрыться Эллена, и Винченцо предложил немедленно ехать туда, если Эллена не устала.