Печать богини Нюйвы - Яна Горшкова

Горячий, густой, с янтарными каплями жира, он заманчиво сверкал в щербатой глиняной плошке, а аромат кружил голову лучше любых духов. В животе у небесной лисы заурчало, и она даже зажмурилась, чтобы обуздать себя и не наброситься на эту прекрасную, восхитительную еду как дикий зверь.

Пэй-гун только хмыкнул беззвучно, глядя, с каким неженским аппетитом уплетает небесная гостья немудреную крестьянскую еду, которой любой благородный господин побрезговал бы даже в голодный год. Надо же, и эта посланница Небес, совсем как ее сестра, благосклонно вкушает человеческую пищу, не требуя ни свежей печени, ни мужских сердец под кисло-сладким соусом и с гарниром из молодых стеблей бамбука. Видать, лисы небесные, совсем как их земные товарки, готовы довольствоваться куриными потрохами, если совсем уж туго.

Командир Лю и сам был голоден, но большую часть горшка отдал лисице. Пусть наедается. А когда она, облизнувшись, с довольным фырканьем отодвинула опустевшую посуду и улыбнулась, сытая и умиротворенная, понял, что жертва его того стоила. Девушка взглянула на него снизу вверх, глаза ее блестели оживленно и радостно, нежные губы трепетали в улыбке, подобно лепесткам цветущей сливы…

– Благодарю, – молвила она, и Лю Дзы тряхнул головой, отгоняя наваждение.

Узнать, каковы эти губы на вкус, он еще успеет. Непременно. Обязательно. Торопиться нельзя. Эта дева не вражеская крепость, чтобы брать ее силой, и не потайная комната в доме циньского чинуши, чтобы пробираться к ее сокровищам тайком. Тут требуется более изощренная тактика. Но братец Синь зря упрекал Пэй-гуна в отсутствии мышления, потребного полководцу. Нужная стратагема уже сама собой выстраивалась в мозгу мятежника. Много ли радости в насилии или обмане? Женщины всегда приходили к Лю сами, а многие из них даже денег с него не брали. Нельзя, конечно, сравнивать девиц из веселых домов и небесную лисицу, но ведь она – тоже женщина? Пусть необычная, пусть чужая, но женщина. И первое и основное отличие – эту он хочет в жены, не просто в постель. Значит, придется потрудиться. Значит…

Где-то снаружи трижды ухнула сова, и Лю Дзы разом забыл и о женщинах, и о лисах.

Он вскочил и замер, прислушиваясь, а потом вдруг растянулся прямо на полу, прижимаясь к нему ухом. Точно! Стук копыт… а вот и топот множества ног, обутых в солдатские сапоги. Один только вопрос – Чу или Цинь? Первое – просто паршиво, второе – паршиво очень.

– Что случилось?

Командир Лю поднял голову. Лиса присела рядом на корточки, крепко сжимая рукоять чуского кинжала, и в прозрачных ледяных глазах не было ни капли обычного женского страха. Только тревога и готовность к драке.

– Солдаты, – коротко сказал он.

– Солдаты Цинь или Чу? – Хулидзын соображала не просто быстро, а едва ли не шустрее его самого.

– Пока не знаю… – начал Лю, но тут за стенкой трижды гавкнули, и он рыкнул от досады: – Чу! Эх, не вовремя!

– Мы можем сбежать? – Девушка деловито огляделась и помрачнела. Выход из комнаты был только один. Никаких окон и лазеек. – Ох, а Верный? Они же найдут твоего коня!

– Верного я за деревней спрятал, – отмахнулся мятежник. – Погоди. Может, просто мимо пройдут.

– Это ночью-то? Вряд ли. – Лисица покачала головой, и Лю снова успел поразиться ее хладнокровию. – Если ты выглянешь…

– Точно! Сиди тихо, я сейчас, – и мужчина тенью выскользнул наружу, но почти сразу же вернулся. – Обшаривают дома. Кого-то ищут.

Раздраженные окрики, причитания женщин, хлопанье дверей, звон и ржание приближались стремительно.

– Меня, наверное, – мрачно сказала хулидзын. – Поганый дядюшка, видать, не угомонился!

– Не бойся, – жестко заявил Пэй-гун. – Никакие дядюшки тебя не отберут, пока я жив. И племянники – тоже. О! Дай-ка мне этот кинжал. На нем знак Сян Юна, может, сумею солдатам голову задурить…

Девушка без возражений протянула ему оружие, на миг застыла, задумавшись, а потом вдруг одним движением сбросила верхний халат.

У Лю Дзы глаза на лоб полезли.

– Что?..

– Мысль! – кратко бросила она, подпрыгивая, чтобы быстро стряхнуть мужские штаны. – Раздевайся и лезь ко мне!

Хулидзын шмыгнула под одеяло и приглашающе приподняла один край.

– Ха! – Мятежник Лю понял идею, и план ему понравился. – Укройся с головой, но выстави наружу ножку.

Снимать халат-пао совсем он не стал, чтобы не открывать раненое плечо, зато распустил волосы и сел рядом с лисицей, изо всех сил напуская на себя вид встревоженный и недовольный. Добропорядочный человек ведь не будет доволен, если его среди ночи побеспокоят солдаты и оторвут от теплой женщины?

Они успели как раз вовремя. Солдаты Сян Юна стучаться в двери не привыкли, распахивали с ноги. В крохотную комнату вломились трое, и там сразу стало очень тесно. Впрочем, если дойдет до боя, то теснота и темнота будут верными помощницами мятежнику Лю. У него опыт поножовщины во всяких злачных местах имелся о-о-очень солидный, а чусцы со своими мечами и копьями в такой комнатенке попросту не развернутся. Но до драки доводить ему очень не хотелось.

– В чем дело? – со сдержанным возмущением спросил он. – Уважаемые воины, почему вы нарушаете покой в такой час и пугаете мою жену?

Лисица, умничка, дрыгнула белой ножкой, по самую коленку высунув ее из-под одеяла, и что-то пропищала. И все взоры, естественно, сошлись на непристойно обнаженной щиколотке и стройной икре. Главный из троицы чусцев прочистил горло смущенным кхеканьем и пробухтел:

– Это ваша жена?

– Разумеется! – раздраженно ответил Лю, а сам незаметно выдохнул. Им просто невероятно повезло. Видать, у ребят Сян Юна был приказ не зверствовать, иначе хулидзын за эту самую голую ногу из постели бы и вытащили. То есть попытались бы. После того как перешагнули через труп предводителя Лю, не раньше.

– Достойные воины, проявите сочувствие! – отвлек он солдат от созерцания женских прелестей. – Мы с женой и так пострадали. Нарвались по дороге сюда на мерзавцев из Цинь…

– Цинь? – встрепенулся старший. – Где это было? Много?

– Два ляна конников. С арбалетами. – Лю Дзы для разнообразия сказал истинную правду. Он же действительно встречал недавно отряд циньцев, разве не так? – На Северной дороге, там, где начинается ущелье. Мы еле ноги унесли от этих ублюдков.

Хулидзын из-под одеяла снова жалобно пискнула.

– Бедняжка теперь прячется от одного вида чужих мужчин, – пожаловался мятежник. – Ума не приложу, что с нею делать. Совсем головой тронулась. Может, в храме Матушки Нюйвы помогут…

– Значит, на Цветочную гору идете? – уточнил командир. – Так-так… – и вдруг резко рявкнул, рассчитывая напугать: – А сам кто таков?!

– Охотник из Фэна. – Лю изобразил легкий испуг и огромное почтение. И решил, что пора продемонстрировать чуский кинжал. – Да я же вашего благородного князя знаю! Вот, видите? Сам князь изволил мне пожаловать это оружие.