Мыльная опера для олигарха - Юлия Волкова

— Почему я? — внезапно севшим голосом произнесла Саша.

— Этого я не знаю, — ответил подполковник. — Возможно, потому что вы сейчас на пике популярности.

— О Господи, — сказала Александра и, уже положив трубку на рычаг, добавила, — еду…

* * *

Уже сгущались сумерки, когда Александра подъехала к стеклянной коробке новоладожского универсама. Съемочная бригада «Невских берегов» уже была на месте. Кроме студийной машины здесь стояло еще несколько спецназовских в окружении толпы. Саша с изумлением отметила, что служаки и чиновные лица вокруг суетились, а народ… веселился.

Тон в толпе зевак задавали несколько бойких женщин и один хлипкий, но голосистый мужичонка в смешной панамке, сдвинутой на затылок.

— Вы подумайте сами, граждане! — призывал он. — Зачем нормальному террористу наш универсам? Там и покупателей-то, наверное, три человека, как всегда! Нет, это точно она, жена мэрская, придумала! Чтобы внимание к своему лабазу привлечь. Чтобы из него местную достопримечательность сделать. Всегда наш народ в ларьках отоваривался, потому что дешевле. А теперь из любопытства в эту «стекляшку» ходить будет. Понимает мадам Недолицымова в рекламе, понимает!

— Так может, это все мэр и придумал?.. — раздался чей-то насмешливый голос.

— А может, и мэр… — загудела толпа, одобряя такую версию.

Неподалеку на траве расположилась компания подростков, которые беспечно взирали на суматоху вокруг универсама, посасывали пиво из железных банок и время от времени громко хохотали. Тут же с ноги на ногу переминались омоновцы и бойцы спецназа, лениво покуривали, изредка косясь на начальство, и тоже чему-то радовались, правда, не так бурно, как подростки.

А потом Саша увидела съемочную группу родного канала. Алена озабоченно переговаривалась с какими-то военными, оператор Валерка Братищев что-то объяснял Андрею Мелешко.

«Надо же, и он здесь! — удивилась девушка. — Он-то откуда обо всем этом узнал?» Она направилась к коллегам, но тут ей наперерез метнулся невысокий, круглолицый полковник с озабоченным выражением лица.

— Александра Николаевна! — воскликнул он. — Это вы? Мы вас заждались. Пройдемте в машину нашего штаба. Мы должны обговорить детали.

В машине штаба, оказавшейся обычным «Икарусом» пришлось выслушать длинную речь полковника, которая сводилась к одному: не следует ничего обещать мерзавцам. Как будто бы она собиралась им что-то обещать!..

Затем к беседе подключился человек в штатском, представившийся начальником антитеррористического штаба. То, что он бубнил ровным, тихим голосом, Саша воспринимала с трудом. Он говорил о необходимости быть внимательной, спокойной, выдержанной. Что нельзя делать резких движений и демонстрировать свое отношение к бандитам. При этом хорошо бы, говорил он, выяснить, сколько их и как они вооружены. Действительно ли они готовы к самоуничтожению.

— На все просьбы и требования отвечайте уклончиво: «возможно», «я постараюсь», ну и так далее. Запомните, вы не уполномочены что-либо обещать бандитам.

— Я понимаю, — глухо произнесла Саша. — Но я хотела бы знать, что вы намерены предпринять в дальнейшем? После того, как я… В том случае, если съемочная выйдет… И в противном случае — тоже.

— Ну что вы! — наигранно рассмеялся полковник. — Я уверен, что вы выйдете оттуда беспрепятственно. А план дальнейшей операции будет зависеть от того, что они потребуют.

— Да? — удивилась Саша. — Я думала, что такие операции разрабатываются независимо от требований бандитов.

— Конечно… — смутился он. — Но существуют варианты, нюансы… Я не хотел бы, чтобы вы сейчас забивали голову подобными вещами. Ваша задача — максимально разговорить их, успокоить и… усыпить бдительность. Дайте им понять, что власти в принципе готовы к переговорам.

— Вряд ли я сумею их успокоить, — Саша не сумела скрыть иронии.

— Да, да… — пробормотал ее собеседник. — Я уверен, что вы будете вести себя разумно…

— По-моему, эта фраза из словаря террористов, — не сдержалась Саша и поднялась, чтобы выйти из автобуса.

Спрыгнув со ступеньки, она попала в объятья полковника Барсукова.

— Папа? — воскликнула девушка. — И ты тут?

— А где же мне быть? — Николай Трофимович улыбнулся. — Меня включили в состав штаба по проведению операции. Как настроение?

— Не знаю, — вздохнула Саша. — Вообще-то я очень злая.

— Может быть, это и неплохо, — сказал Николай Трофимович. — Только не срывай свою злость, когда войдешь в универсам. Тебе сказали, с кем ты идешь?

— С нашим оператором и Андреем Мелешко, — кивнула Саша. — Правда, я не поняла, что он здесь делает? Ведь есть же, наверное, какие-нибудь специально обученные люди?

— Во-первых, Андрей обучен не хуже любого спецназовца, — заметил Барсуков. — Во-вторых, в штабе решили не рисковать и послать с тобой только работников телевидения. Но к счастью, Андрея здесь никто не знает. Мы тут с ним и с Аленой пошептались немного, и она присвоила ему звание ассистента оператора. Только вот удостоверения нет. Но вряд ли им кто-то поинтересуется. А мне так за тебя немного спокойнее.

— А где мама? — спросила Саша. — Она знает?..

— О том, что универсам захвачен, в Новоладожске знают все, — сказал Барсуков. — Слухи здесь распространяются быстро. И мне глупо было бы скрывать это от нее. Но о том, что бандиты собираются дать тебе интервью, пока не знает никто. Я уговорил Тамару пока посидеть дома, но… Если интервью пойдет в эфир раньше, чем ты выйдешь из универсама, а Тамара в этот момент включит телевизор, то я не знаю, что с ней будет…

— Бандиты требуют прямой трансляции, — проговорила Саша. — На региональном и питерском телевидении. И это требование решено удовлетворить. Разве тебе в штабе не сказали?

— Забыли, наверное, — полковник Барсуков зло прищурился. — Подожди, я сейчас скажу шоферу, чтобы он Тамару куда-нибудь увез…

— Хорошо, папа, — Саша натянула бейсболку на самый нос и направилась к телевизионному микроавтобусу.

* * *

Когда Николай Трофимович зашел в автобус, члены «антитеррористического штаба» стояли возле двух портативных телевизоров. Здесь же находился и полковник Сорокин. Лицо его хранило строгое и непроницаемое выражение. Он то и дело скашивал взгляд на Барсукова, но что при этом думал, понять было нельзя. По каналам, готовящимся дать информацию о захвате новоладожского универсама в прямом эфире, шла реклама. Словно загипнотизированные, мужчины в автобусе тупо наблюдали за мельканием на экране шампуней, прокладок, кусочков колбасы и бутылочек кефира. Потом пошел клип, в котором пятеро откормленных молодых людей под два аккорда музыкального сопровождения призывали зрителей прыгать, кричать, лететь и бежать. Члены штаба стали вполголоса ругаться, а Николай Трофимович схватился за сердце.

Но все когда-нибудь кончается. Канал «Невские берега» продемонстрировал заставку «Экстренный выпуск» (то же показал и региональный канал), а затем на экране появился ведущий «Невских берегов» Александр Лапшин с непривычно серьезным видом. Он кратко и сухо сообщил о захвате новоладожского универсама и передал слово Алене Калязиной, находящейся на месте происшествия. Алена также не стала пускаться в рассуждения. Она пообещала интервью с террористами через несколько минут, а затем на экране без комментариев пошли кадры, фиксирующие то, что происходит вокруг универсама. Впрочем, по сути там не происходило ничего. Люди просто стояли и ждали. Объектив останавливался на лицах руководителей новоладожской администрации, врачей «скорой», зевак, собравшихся здесь в огромном количестве. Потом появились «омоновцы» в масках, после чего кто-то ладонью закрыл камеру.