Гадес - Расселл Эндрюс

Джастин собирался закругляться, когда в четверть одиннадцатого зазвонил телефон.

— Это я, — сказала Реджи.

В этих словах чувствовалась некая фамильярность. Неловкость пополам с родственным чувством. Так может звонить после развода бывшая жена.

Джастина это задело за живое. Их с Реджи слишком многое связывает. Плохо. И в то же время — приятно. Появляется особая теплота и, чего душой кривить, огонек страсти. Интересно, чувствует ли Реджи то же, что и он? Наверняка чувствует. Джастин потряс головой, отгоняя дурацкие мысли, но тут же невольно представил, как она сейчас сидит на диване с телефонной трубкой. Сбросила туфли и забралась на кровать с ногами, в джинсах и футболке, подвернув одну ногу под себя, другую согнув в колене. Она всегда так сидит. Любопытно, по делу она звонит или еще зачем? Джастин понял, что не знает, чего ему хочется больше.

Оказалось, все-таки по делу.

— Рассекретили мы твоего род-айлендского стрелка.

— Ну, не томи!

— Его зовут Пьетро Ламбраско, все правильно, как и писал Билли. И он не состоит в мафиозных группировках…

— Тогда, черт подери, кто он?

— Не перебивай. Я сказала, не состоит в мафиозных группировках здесь, в Америке.

— Значит, в Италии?

— Точнее, на Сицилии. По нашим записям он проходит только потому, что двое наших несколько лет назад ездили помогать в расследовании убийства, когда заминировали шоссе и взорвали машину римского судьи. Тогда шел большой обмен информации между нашими и итальянцами. В одном из документов попался и этот Ламбраско.

— И что там про него написано?

— Жестокий киллер.

Джастин молчал.

— Джей, ты меня слышишь?

— Слышу. — Помолчав еще немного, он спросил: — Реджи, какая нелегкая принесла сицилийца в Род-Айленд и что ему надо от Бруно Пекоцци?

— Я думала, ты мне скажешь.

Снова молчание.

— Что теперь? — наконец не выдержала Реджи.

— Пойду наносить точки дальше.

— А что, свидание на завтра уже назначил?

— Угу.

— Скажи, что ты задумал?

— Не-а.

— Тогда как договорились, в полдевятого.

— Угу.

Джастин пришел к выводу, что Дэвид Келли умом не блещет. Хотя до отморозка, каким его представили в желтой прессе и местных новостях, он тоже не дотягивал. Довольно скоро Джастин понял, что скорее имеет дело с обычным мастером-подрядчиком, у которого теперь кругом засада — и в работе, и в личной жизни. Благодаря своей профессии он проник в мир богатых и ни в чем себе не отказывающих, но там его подстерегала ловушка. Увидев настоящую роскошь, он уже не мог довольствоваться тем, что имел сам, и в то же время понимал, что уровня жизни своих работодателей тоже никогда не достигнет. Именно поэтому Дейв Келли оказался такой легкой добычей для Ларри Силвербуша и иже с ним. Жажда денег — беспроигрышный мотив. Плюс сексуальная связь. И в довершение всего Келли не умел владеть собой и был не чужд жестокости, что легко угадывалось по его кривой ухмылке и резкому тону. При таком раскладе сложно завоевывать симпатии. Однако, подумал Джастин, это не значит, что нужно автоматически записывать человека в убийцы.

Глядя на Келли в тюремной робе, Джастин задался вопросом, чем этот тип сумел привлечь Эбби. Может быть, как раз своей грубостью. А может быть, раз он и мечтать не мог о такой женщине, ее подкупило его неприкрытое благоговение. Что же тогда она увидела в нем, в Джастине, если сама подошла к нему тогда, много месяцев назад, «У Даффи»? Неужели между ним и Келли есть что-то общее?

Выходит, что есть.

Жестокость.

Он тут же послал эту мысль куда подальше и только сейчас увидел, что на него внимательно смотрит Реджина Боккенхойзер. У Джастина закралось подозрение, что она читает его мысли.

— Дейв, — обратилась она к Келли, продолжая начатые вопросы, — что вы можете сказать нам об электрошоковом ружье?

— А что тут, бля, рассказывать? — буркнул Келли.

— Есть что. Ружьем воспользовались для пыток, и оно наверняка сыграло свою роль наравне с орудием убийства. А впоследствии его обнаружили у вас дома.

— А то я не знаю, где его, бля, нашли? Ничего нового вы мне не скажете и, бля, не спросите, Я уже все рассказал адвокатам и копам, и никто на хер не верит ни одному моему слову!

— Наверное, вы для них слишком мудрено выражаетесь, — вставил Джастин.

— Отвали! — огрызнулся Келли.

— О чем и речь, — пожал плечами Джастин.

— Да ладно! Мой адвокат и тот, сука, хочет, чтобы я признал себя виновным в том, чего не делал. Куда уж хлеще-то?

— Дейв, — вмешалась Реджи, — мы вам верим. По крайней мере, хотели бы верить. А вы нам пока не даете.

— Ага, точняк! — Дейв дернул головой, указывая на Джастина. — Вот он с удовольствием бы мне поверил и вытащил меня отсюда, раз уж у нас с ним одна блондинка на двоих.

— Дейв, — рассудительно проговорил Джастин, — как бы это вам объяснить, чтобы дошло? Хоть вы сейчас и строите из себя полного придурка, на самом деле, мне кажется, вы несколько умнее. А еще мне кажется, что вас крупно накололи, причем все: копы, окружной прокурор, адвокаты, возможно, даже семейка Хармонов. Им всем нужно найти козла отпущения, и очень срочно, а вы — самая подходящая кандидатура. Однако мы знаем кое-что, чего не знают они. И поэтому мы считаем, что, каким бы дегенератом вы ни были, в этом убийстве вы все же не виновны. Что касается блондинки, я думаю, она тоже своего мужа не убивала. Выходит, что, если я хочу вытащить ее, придется вытаскивать и вас. При том что, если вы просидите остаток жизни в тюряге или вам вкатят смертельный укольчик, я тоже плакать не стану. Тем не менее я бы не хотел, чтобы наказание понес невинный — или невинная. Значит, кроме нас, вам надеяться не на кого. Вам светит от двадцати лет до пожизненного заключения. Или еще хуже. Что вы теряете, если нормально ответите на наши вопросы, без истерик, ругани и кривляния?

Келли тупо уставился на Джастина, не говоря ни слова.

— Все ясно, — вздохнул Джастин, обращаясь к Реджи. — Пойдем, он и вправду идиот.

Они привстали в креслах, делая вид, что уходят, но тут Келли встрепенулся.

— Постойте! Что вы хотели узнать?

Джастин и Реджи опустились обратно в кресла за маленьким столиком, отделявшим их от заключенного.

— Расскажите про электрошоковое ружье, — начала сначала Реджи.

— Оно мое.

— При аресте, как свидетельствуют записи, вы это отрицали.

— И какого черта… — Он поймал взгляд Джастина и, осекшись, сбавил обороты. — Да. Я знаю. Сглупил. В штаны наложил от страха. Они как сказали, что это орудие убийства, я и не придумал ничего лучше, чем соврать.