Алиса - Кристина Генри

– Это тот самый нож, которым ты выколола ему глаз?

Она кивнула.

– И что с ним?

– Я выкинула его в реку, – призналась она. – Он растворился.

Кролик уставился на нее.

– Ты выбросила бесценный артефакт волшебника в вонючую реку?

– Да, – сказала Алиса. – А теперь Бармаглот беснуется в городе, и лишь только клинок мог его остановить.

Кролик снова запрокинул голову и зашелся безрадостным смехом.

– Тогда не имеет значения, смилуешься ты или нет, ибо мы все мертвы.

Страх обуял Алису, словно тень Бармаглота. Пока была надежда на клинок, можно было не бояться. Но теперь надежды рухнули, растворились в реке десять лет назад, и никто об этом не догадывался, даже сам Бармаглот.

– Как же он не заметил, что часть его магии уничтожена? – спросила Алиса.

– Кстати, и я? – удивился Кролик. – В том клинке была заключена и моя сила, а я так и не почувствовал ее потери.

Он прищурился и уставился на Алису уцелевшим глазом.

– А может, магии в том клинке и не было, – предположил он, расплывшись в широкой коварной улыбке. – Может, она перешла к тому, кто им воспользовался.

Алиса заметила вспыхнувшую в нем надежду, угрозу, желание вернуть себе украденное.

– Дор, – позвал он. – Приведи-ка сюда Самуэля и Гидеона.

Дор медленно встала, будто во сне, и приблизилась к Кролику, склонив голову, почти касаясь его лица.

– Думаешь, сможешь вернуть свою магию? – спросила Дор.

– Да, – ответил Кролик.

Алиса подумала, что он много на себя берет. Дор и до двери дойти не успеет, как Тесак ей голову проломит.

– Если так, то на что я буду тебе нужна? – спокойно и бесстрастно спросила она.

– Ты всегда будешь мне нужна, Дор, моя маленькая соня, – ответил Кролик. – Ты заботилась обо мне все эти годы, хранила мою тайну. Вот верну могущество и тебя вознагражу.

Почуяв вкус магии, он даже слюни пустил. Алиса понимала, что сейчас он наобещает все что угодно. Дор тоже это знала. Она его поцеловала и обвила руками шею. «Нет, – подумала Алиса. – Не обвила. Сдавила».

Когда-то давным-давно Дор не удалось бы обхватить его шею своими ручонками, но теперь они оказались в самый раз, и сама она стала сильнее Кролика. Гораздо сильнее.

Он выпучил глаз, молотя руками по подлокотникам. Алиса не видела лица Дор, только руки, побелевшие от напряжения. Покончив с этим, она повернулась к Тесаку и Алисе. В ее глазах не было ни грусти, ни облегчения, только ожидание.

– Прощай, Дор, – сказала Алиса.

– Прощай, Алиса, – ответила она.

Тесак взмахнул топором.

Голова Дор покатилась по полу. И вдруг земля задрожала, стены покрылись трещинами, из коридора послышались встревоженные крики.

– Это что, как у Гусеницы? – спросила Алиса. – После смерти Кролика его нора тоже обвалится?

Тесак покачал головой.

– Ты что, забыла? У него же не осталось магии. Это что-то другое.

– Бармаглот идет, – испугалась Алиса. – Тесак, как же мы без клинка? Его ведь уже не вернуть.

– А зачем он нам, – сказал Тесак, схватил ее за руку и потащил к двери.

– Ты о чем? – удивилась она.

Дрожь стихла, будто гигантская тварь остановилась, возможно, пожирая добычу.

– Вся магия перешла к тебе, Кролик же сказал, – заявил Тесак.

– Кролик тут много чего наплел, – возразила Алиса. – Вот только не сказал, как найти Дженни.

Об этом Алиса жалела почти так же, как о своей роковой ошибке – выброшенном клинке. Только Кролик знал о судьбе Дженни, а теперь его нет.

– Он рассказал достаточно. Ее увезли на Восток, она легендарная красавица, зовут ее теперь Сейхар. Для начала вполне достаточно.

Восток, таинственный край пустынь, джиннов, волшебных ламп и ковров-самолетов. Какая-то несбыточная мечта, туда им никогда не попасть, ведь на пути вечно будет маячить тень Бармаглота.

– А как мы туда доберемся? – спросила Алиса, умолчав о том, что Дженни уже совсем не ребенок, и пусть даже они ее отыщут, вдруг она не пожелает встречаться с отцом.

– Ну вот, опять, – вздохнул Тесак. – Алиса, тебе просто не хватает веры. Всегда не хватало.

Что правда, то правда. Тесак всегда верил, что они вырвутся из больницы. Готовился к этому дню. Алиса никогда не загадывала наперед, жила лишь настоящим. Может, поэтому Дор так легко удалось заманить ее к Кролику.

– Ты вроде понимаешь, что волшебница, но до сих пор по-настоящему не веришь, – продолжал Тесак. – Уже и я тебе говорил, и Бесс, и Нелл, и Гусеница подтвердил, а Морж вообще собирался сожрать аж десять лет назад, чтобы заполучить твою силу. А ты все не веришь, все сомневаешься.

– Ты знала историю Чеширского про доброго волшебника и его пропащего друга. Ты подожгла розы и прогнала Бармаглота. И вообще, мы с тобой познакомились у той мышиной норы только из-за того, что Дор с самого детства знала, что ты волшебница, потому и продала Кролику. Значит, дар проявлялся еще тогда, просто ты не помнишь.

– По-твоему, ни родители, ни я сама не заметили бы, что я волшебница? – закричала Алиса.

«Мама, испуганная, с широко раскрытыми глазами, дергает Алису за руку. Первый погожий весенний денек, Алисе лет пять или шесть, и она играет в саду. Ей хочется полюбоваться на бабочек, но бабочки появляются гораздо позже. Алиса кружится, думая о прекрасных бабочках, розовых, желтых, синих, зеленых и фиолетовых. Она желает, чтобы все весенние бутоны на деревьях превратились в бабочек, и вдруг повсюду появляются бабочки. Они щекочут ей крылышками уши, касаются ресниц, и она заливается звонким смехом, не в силах остановиться, пока из дома не выскакивает мама и не хватает ее за руку.

«Алиса, что ты натворила?»

«Ничего!» Она действительно ничего не сделала, только танцевала, а потом появились бабочки.

«Что же ты натворила!» – восклицает мама с таким отчаянием и страхом, какого Алиса еще не видела.

«Я просто пожелала, – оправдывается она. – Пожелала, чтобы были бабочки, и они появились. Желание сбылось».

«Алиса, – строго говорит мама, отворачиваясь от бабочек, словно ее тошнит от одного их вида. – Когда чего-то желаешь, будь очень осторожна. Вдруг кто-нибудь подсмотрит».

«Потому что желание – это секрет, – догадывается Алиса. – И если загадать вслух, оно не сбудется».

«Да, дорогая, – говорит мама и крепко ее обнимает. – Никогда не загадывай вслух, а днем – даже про себя. Только вечером перед сном. Вот тогда загадывай».

– Почему же она мне ничего не рассказала? – спросила Алиса. – Почему? Зачем было скрывать, что я особенная, не такая как все?