Хозяйка гарема - Шана Лаут

фиранца. Рядом Шаркар и котики, старающиеся закрыть нас от вставших напротив нас паучищ и, одновременно с этим, ластясь ко мне, выпрашивая ласку, чтобы и меня успокоить, и себе добавить уверенности в моей безопасности.

Что ж, можно сказать, что император включил обратно критическое мышление. Ну или просто прислушался к моим словам, ведь, если присмотреться, спокойствия и хладнокровия от него и за версту не чувствовалось. Он лишь прожигал убийственными и колкими взглядами всю компанию новых родственников.

Его брат тоже, но отдельно спасибо, что не стал лезть и усугублять положение. Ни себе, ни брату, ни нам.

- Тина, - тихо выдохнул Риден, зарываясь в мою макушку носом и тяжело вздыхая.

- Мы ис-с-спугалис-с-сь, малыш-ш-шка, - прошипел следом мой принц, чей хвост обхватил мою вторую лодыжку. Первую всё ещё держала энергия Рида.

- Мурф. Марф, - отозвались следом и братцы-котики.

И вроде бы сразу спокойнее стало, пока следом не раздался голос того, кого я вообще не ожидала услышать здесь и сейчас:

- Так куда нам прокладывать путь? Обратно на Сирлан или дать капитану продолжить путь на Роуран? – и в каюту заглянула любопытная и довольная моська моё первого наложника Зирона.

А этот что тут забыл? Ещё и Рэнье с собой прихватили! Его глаза привлекли моё внимание своим блеском из темноты. Ну хоть Тиса не захватили с собой. А нет! Вот и красавец фетир показался из-за их спин, настороженно осматривая нашу композицию.

Именно в этот момент, увидев его и словно умоляющий простить взгляд полный боли, я почувствовала, как одну из рук что-то кольнуло.

- Ай, - ахнула я, поднимая резко начавшую неметь конечность, в которой торчало что-то похожее на шип. Он сразу же был вынут подлетевшим ко мне Рэнье. Кажется, он что-то кричал или просто меня звал. Но я уже не слышала. Уши заложило, а онемение распространилось по всему телу. А вслед за ощущениями, ускользали и другие чувства.

Мужчины вокруг суетились, кажется, я видела всплеск красного где-то в стороне. Только повернуть голову не могла. Только смотрела на бледнеющие лица моим мужчин, их полные отчаяния взгляды и попытки до меня дозваться.

Удивительно, что при всём этом я чувствовала абсолютное спокойствие и сонливость, которой просто не могла сопротивляться, как бы ни старалась я или мужья.

В итоге последним пропало зрение, а следом за ним и сознание. Только ненадолго. Пока вокруг всё собой не заполонила тьма, сквозь которую я слышала голоса. Это были все, кого я знаю. Моя семья. Родители, братья, мужчины. А также те, кого слышала впервые. Наверное, доктора. Все они со мной общались, либо между собой, ожидая, когда же я открою глаза и умоляя это сделать поскорее.

Не знаю, сколько это продолжалось, сколько раз тьма сменялась сном, а потом возвращалась вновь. Только в какой-то момент, когда я проснулась снова, я уже могла посмотреть на этот мир вполне ясно. Веки поднялись легко. Жаль, что увиденное, не очень понравилось. Вместо своих мужчин или кого-то из родных я увидела хрупкую красавицу, склонившуюся надо мной прекрасным ангелом. Вот только ангел этот улыбался мне с далеко не добротой райских жителей.

- Очнулась, наконец. Хорошо. Я хочу увидеть твою смерть лично, а не гадать в очередной раз: получилось избавиться от тебя или тварь снова чудом выжила. Готова, наконец, отправиться на тот свет, Эристина? – и ласково погладила мою щёку, прищурившись.

Кажется, главный враг до меня добрался. Но как? И где это я вообще? Где мужья? И что случилось вообще на том корабле? Вопросы хаотично метались в голове, но ответ могла сейчас дать только эта довольно улыбающаяся убийца.

Что ж, надеюсь, она совершит глупость и ответит мне на них. Хоть бы ответила, потянув время и дав мне прийти в себя окончательно. Надеюсь, в этот раз Вселенная правильно исполнит мою молитву!

Глава 54. Пламя

Зирон Мирлэ

Боль выжгла чувства, и мысли, едва блеск её глаз померк. Или это случилось раньше?

Когда я не вымолвил и слова, едва за мной пришли? Наверное, да. Потом я не издавал ни звука, когда вокруг бушевала ярость. А внутри меня была лишь тишина. Не было больше ни страха, ни подобно бушующему вокруг желанию найти и растерзать.

Я вообще не помню, чтобы чувства могли поглотить мой разум. Его чистоте нас обучают с детства. Нельзя поддаваться порывам, тому огню, что источают наши души. Учат долго, строго, иногда жестоко наказывая за провинность. Ибо ему нельзя отдавать себя, использовать для себя, но можно делить с близким существом. Только для этого, не более. Ведь лишь им дозволено.

Мой огонь был слабым и не терзал ни моё тело, ни разум. Отец говорит, что это подобно дару свыше. Его пламя и пламя брата горят так ярко, что хватает и мне, и матери, и ещё такой маленькой сестричке, а они у нас других рас. И мне не составило большого труда подчинить себе силу своей души.

Но сейчас я жалел, что не продолжал тренировки по контролю вместе с братом. Думал, что обошлось, что мне хватило тех крох вложенных знаний, что моя воля достаточно сильна. Только всё было напрасным. Её взгляд всё расставил по своим местам. Он породил такую бурю, что я боялся. Впервые в жизни боялся, что истинная суть возьмёт надо мной вверх и навредит ей.

Моя госпожа. Моя тэроа… Нет. Моя женщина. Мой источник. Моя звезда.

Один взгляд твой способен спалить меня дотла. Но он же может возродить, переродить в нечто новое. И это только он. Что уж говорить об её вздохах, её объятьях, её страсти… жара нежного тела, отдающегося без остатка. Та энергия, которую она в себе таила и так легко отдавала в момент нашей близости, хватило бы мне на долгий год без новой подпитки. Для старого меня.

Но новый я был голоден уже на следующий день.

Только коснуться своей звезды я не смог. Её тепло, её притяжение исчезло так быстро, что мной овладел страх. Пока мчался с другими её спутниками вслед за похитителем, леденел от застывшего в груди куска замершего сердца. Куска, потому что основная его часть была где-то там, среди своих звёзд-сестёр.

И вот оказавшись рядом, отогревшись в сладких лучах. Едва снова не потерял. Все мы едва не потеряли. Нет, не так. Потеряли.

Предатель. Тёмная планета, едва допущенная к приятному, живому огню, посмевшая, из страха окружающей тьмы,