Кинжал дракона - Роберт Энтони Сальваторе

Но Гэри на своем белом коне несся так быстро, что для стороннего наблюдателя казался белым облаком, обманом зрения. Он мелькнул – и исчез из виду так быстро, что остальные солдаты даже не успели увидеть его.

Однако молодой человек по-прежнему остро ощущал свою уязвимость. И словно топота копыт, скрежета лат и периодического ржания обезумевшей лошади было недостаточно, в качестве завершающего аккорда зазвенели эльфийские колокольчики. Теперь он ехал, как человек-оркестр, сообщая всей округе, что вот он едет – Гэри Леджер!

«Я не приказывал им делать этого!» – подумал Гэри, пытаясь разобраться, что же, в конце концов, с ним происходит. Он ведь и думать забыл о колокольчиках, даже не вспоминал о них – и тем не менее они зазвонили. Он не мог управлять лошадью, не мог управлять колокольчиками, и это приводило его к неизбежному выводу, что кто-то другой взял на себя управление над всем происходящим с ним и вокруг него.

Во время своего предыдущего путешествия по Волшебноземью Гэри Леджер встречался с колдуньей Керидвен; поэтому считал, что знает, кто этот «другой».

Необходимо спрыгнуть. Как ни ужасала Гэри сама мысль об этом, но, похоже, никакого другого реального выбора у него не было. В конце концов, это должна быть именно Керидвен – больше некому, и Гэри решил, что все что угодно будет лучше еще одной встречи с колдуньей. Прыгать так прыгать! Однако это оказалось легче сказать, чем сделать. Доспехи стесняли движения Гэри и мешали ему сделать хороший прыжок. К тому же почва была неровной – то мягкая от дерна, то твердая от валунов. Посадка не обещала быть мягкой – весьма вероятно, что Гэри разобьется.

– Ты должен это сделать! – с мрачной решимостью, сквозь сцепленные зубы прошептал он и заставил себя сделать первое движение, состоящее в том, чтобы извлечь копье из-под руки, которой он прижимал его к телу. Если он будет держать копье просто в руке, то сможет на скаку отбросить его в сторону.

Теперь надо было размахнуться. Рука Гэри дернулась, но, к собственному удивлению и ужасу, обнаружил, что его пальцы отказываются разжиматься.

– Не выбрасывай меня, юноша! – прозвучал телепатический приказ.

В голове у Гэри был такой сумбур и мысли неслись таким бурным потоком, что он был просто не в состоянии сформулировать их ясно и объяснить мыслящему копью, что, по его мнению, происходит. Он сделал глубокий вдох, волевым усилием замедлил вращение этого мысленного калейдоскопа и подчеркнуто ясно передал: «Я не приказывал эльфийским колокольчикам звонить!»

– Это сделало я, – последовал удивительно спокойный ответ.

Гэри чуть не выпал из седла; под шлемом челюсть у него отвисла. Что, черт побери, творится?

Лошадь сделала еще один поворот, перемахнула через низкую изгородь и затем довольно быстро перешла на шаг. Когда она остановилась, Гэри Леджер получил ответ на свой вопрос.

– Восстанови мою честь! – приказало копье.

Не меньше самого Гэри были удивлены и те трое, что невольно преградили ему дорогу. Это были двое коннахтских солдат, а между ними – рыцарь Редарм.

Поразительный в своей жизнестойкости квадрицикл покатил прочь от места аварии. Джербил старательно выруливал, чтобы не наехать на стонущие развалины валяющихся коннахтских солдат. Столь же осторожно ехал и Кэлси, ведя за собой лошадь, несущую на спине Микки и Кедрика. Перевязывая раненого кузнеца, Микки сделал все, что было в его силах. Помогал ему и Кэлси. Подобно всем тильвит-тегам, он до тонкостей владел искусством врачевания. Джербил тоже внес свою лепту. Из очередного отделения своей поразительной машины он достал питье и исцеляющую мазь. Однако им так и не удалось извлечь наконечник стрелы из груди Кедрика. Раненого бил озноб, и, несмотря на теплые одеяла, которыми друзья обернули его, по лицу его беспрерывно струился холодный пот.

– Нам не догнать Гэри Леджера, если мы будем тащить за собой этого, – пробурчал Джено, обращаясь к Кэлси. Кэлси не стал доказывать обратного, лишь спросил:

– Ты предпочитаешь бросить человека на дороге?

Джено долго обдумывал эту мысль, даже несколько раз кивнул, словно отвечая каким-то своим мыслям.

– Химеры каменные! – наконец выругался он и шагом проехал на своем пони вперед, обогнав медленно двигающегося эльфа. Теперь он возглавлял шествие.

Микки глубоко затянулся из своей трубки с длинным черенком. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным. Отсутствие горшка с золотом, источника магической силы лепрекона, истощило его внутренние ресурсы до такой степени, что он уже практически был не в состоянии хоть мало-мальски помочь во время предстоящей решающей схватки. Однако он призвал на помощь то небольшое количество магической энергии, которое еще оставалось в нем, и передал смертельно раненному кузнецу образы раскидистого каштана, раскаленного горна и расплавленного металла. Кедрику будет лучше, подумал Микки, если он почиет в мире, имея перед глазами самые дорогие для него вещи. Лепрекон смотрел на мускулистую грудь человека. Тот дышал поверхностно и неровно. Микки знал, что любой вдох может стать для кузнеца последним.

Одним своим обликом он мог нагнать страху на любого, самого мужественного воина. Рыцарь Редарм величественно восседал на своем огромном жеребце. Забрало на шарнирах у него было высоко поднято. Несмотря на очевидную радость при виде Гэри, в целом лицо его производило впечатление мрачной неподвижности. Кожа была покрыта неровными красными пятнами, во многих местах изуродована шрамами. Он носил густые черные усы, и когда смыкал губы, то усы прикрывали весь рот целиком. И брови, также густые, сходились над переносицей многократно ломанного, искривленного носа. Даже с расстояния двадцати ярдов можно было определить, что глаза рыцаря Редарма темны, практически черны и налиты кровью. Глаза разгневанного человека, подумал Гэри, всегда разгневанного.

Рыцарь выдавил улыбку. Что любопытно, даже улыбка у него была злобная.

– Гелдион сослал меня в тылы, – произнес он рокочущим, наводящим на мысль о перекатывающихся камнях голосом, сопровождая свою фразу хриплым смешком, – в наказание за мое неприкрытое желание прикончить тебя. И вот, волею судеб, ты и сам явился. Теперь уж я поиграю с тобой!

«Положим, не так уж волею судеб», – подумал Гэри.

– Восстанови мою честь! – повелительно передало копье.

– Жри дерьмо.

На это мыслящее копье не нашлось что ответить. Гэри показалось, что оно пребывает в растерянности, и это доставило ему некоторое удовольствие – в основном, конечно, чисто абстрактное, поскольку молодой человек был уверен, что с минуты на минуту погибнет.

– Согласно воле принца Гелдиона, человека из Бритэйна необходимо брать живым, – напомнил рыцарю один из сопровождающих, тот, который был от него справа. Говоря, он положил руина запястье рыцаря, который потянулся к рукоятке меча

– Гелдион действительно говорил это, – спокойно согласился Редарм. Солдат убрал руку. В то же мгновение безжалостное лезвие меча блестящей полосой мелькнуло в воздухе и сбоку врезалось в шею человека, почти обезглавив его. Солдат умер в седле. Он сидел совершенно неподвижно, с застывшим выражением лица. Затем, словно колоссальная остаточная энергия удара докатилась до его ног и бурей вернулась обратно, его буквально выбросило из седла. Он упал в траву.