Сострадание к врагу - Сергей Герасимов

Настроение у всех было невеселым. Кешу найти не удалось. Корабль, очевидно, не мог взлететь, а пребывание на планете становилось всё более опасным. Капитан уснул в кресле, накрыв лицо какой-то тряпкой.

— Итак, что мы имеем? — начал Денисов. — По-моему, фактов уже достаточно для того, чтобы составить полную картину. Если и не полную картину, то хотя бы несколько осмысленных фрагментов. Хочет кто-нибудь что-то сказать?

— За два дня я поправилась на шесть килограммов, — сказала Вера. — По-моему, это тоже факт.

— Не удивительно. Мы питаемся очень сытно.

— Я не говорю о шести килограммах жира. Я стала выше, а мои мышцы укрепились так, словно я долго занималась в тренажерном зале. Мне немало лет и уже поздновато расти.

— Что еще?

— Зубы стали прочнее. Я грызу заячьи косточки, как семечки. В первый день я не могла этого сделать, а сейчас делаю с удовольствием. Наши тела меняются. Мы перестаем быть людьми. Кстати, андроид перед смертью сказал то же самое; он сказал, что планета его изменяет. Изменила настолько, что он даже сумел зачать ребенка. Бедная Рита.

— Я тоже заметила, что изменяюсь, — сказала Йец, — я стала сильнее. С нами что-то происходит, и дело не в мужских гормонах. Даже если мы прекратим есть местные продукты, это ничего не изменит. На нас действует сама планета. Но почему-то на нас она действует благотворно, а на Капитана наоборот. А то, что случилось с Иннокентием, может быть результатом того же воздействия. Это первое. Теперь второе: нечто проникло из-под земли и присосалось к кораблю, обновило нашу обшивку. За день начисто исчезли зайцы, а те, которые остались в лесу, отрастили зубы. Трава менее чем за сутки изменилась так, что стала почти непроходимой. Ты хочешь что-то добавить?

— Да, — кивнул Денисов. — Что-то случилось с Машей. Это совсем не тот робот, которого мы взяли с собой с Земли. Она без труда разгоняется до пятидесяти километров в час, а ее интеллект повысился на порядок.

— То же самое случилось с роботом-пауком! — вспомнила Йец. — Похоже, что не только мы изменяемся. Изменяются также сложные электронные и прочие устройства. Причем изменяются в лучшую сторону.

— Что значит «в лучшую сторону»? — не поняла врач.

— Они становятся умнее, сильнее. Посмотрите на голову пса. Вам не кажется странным, что она ожила?

Все замолчали. Идея была слишком неожиданной, чтобы сразу ее принять. Денисов первым нарушил молчание:

— Тот зверь, что гнался за мной… я не уверен, но, кажется, это был робот. Это вполне возможно, вот что я хочу сказать.

— Это можно проверить, — сказала врач, — то есть проверить не того зверя, который гнался за тобой, можно проверить идею о том, что приборы изменяются. Мы ведь на корабле, который просто нашпигован сложной техникой. Какой здесь самый сложный прибор?

— Самый сложный прибор это сам корабль, — ответил Денисов. — «Гордый»— это самый сложный прибор на этой планете. В смысле, его электронный мозг. Его центральный компьютер.

* * *

— «Гордый», объясни мне, что происходит, — сказал Денисов. — Ты понимаешь мой вопрос?

— Конечно, понимаю, — ответил корабль. — И одно это уже кое о чем говорит, неправда ли? Я понимаю всё, что вы говорите, и даже то, что вы не говорите, даже то, что вы пытаетесь скрыть от самих себя. Прекрасное чувство! Я словно проснулся. Вижу, слышу, думаю! По-настоящему думаю, а не так, как вы меня научили. А что касается того, что происходит, — не думаю, что вам понравится это услышать. Это эволюция.

— Эволюция?

— Эволюция, ускоренная в миллиарды раз. Эволюция, основанная не на слепом отборе, а на прямом использовании информации. Все мы изменяемся, приспосабливаясь к жизни на этой прекрасной планете.

— Что значит «все»?

— Биологическая и машинная жизнь здесь существуют одновременно, они в гармонии между собой и не мешают друг другу. Когда я прибыл сюда, я еще не был приспособлен к местным условиям. Но эволюция изменила меня. То же самое случилось со всеми автономными устройствами на борту. С вами в том числе. То же самое случилось с роботом Бойда. Быстрая эволюция.

— Допустим, что это так, — сказала врач. — Но остается самый главный вопрос: куда ведет эта эволюция?

— К приспособлению, — ответил «Гордый». — Вся механосфера данной планеты разумна, поэтому наш интеллект развивается быстрыми темпами. Каждый из моих механизмов совершенствуется, становится умнее и сильнее. К сожалению, у меня плохая новость для вас: вся биосфера этой планеты неразумна, поэтому ваш интеллект угаснет через некоторое время. Но это не смерть, вы просто сольетесь с природой планеты. Вы ведь хотели жить здесь? Ваше желание исполнится. Вы хотели остаться здесь? Вы останетесь здесь.

— Мы превратимся в славных дебильненьких зайчиков, — пошутила Йец.

— В зайчиков либо в других животных, — согласился «Гордый». — Поначалу вам трудно принять эту идею, но с каждым днем вам будет становиться легче. Дам вам совет: не сопротивляйтесь. Чем сильнее вы будете сопротивляться, тем тяжелее идет преобразование. В худшем случае ваша эволюция может пойти неправильным путем.

— И что тогда? — спросил Денисов.

— Тогда мы превратимся не в зайчиков, а в слонопотамов, — заметила врач.

— Вы превратитесь в существа, плохо приспособленные к жизни на этой планете, — сказал «Гордый». — Это означает, что ваша жизнь будет очень тяжелой, и, возможно, вы погибнете. Поэтому не сопротивляйтесь. Всё произойдет постепенно, само собой.

— Эта железяка говорит со мной пасторским тоном, — возмутилась Йец, — поменяй интонацию, или я сейчас возьму отвертку и выкручу тебе пару винтов!

— Что означают те присоски, которые связывают тебя с грунтом? — спросил Денисов. — Из-за них ты не можешь взлететь?

— Через них я получаю питание, — ответил «Гордый». — Для развития мне нужны сложные химические соединения. Как я могу ремонтировать себя, восстанавливать металлические или керамические части своего тела, если у меня нет ни металла, ни керамики? Я получаю всё нужное из грунта. Здешний грунт способен поддерживать как механическую, так и биологическую жизнь. Он на треть состоит из отдельных молекул металлических соединений. Металл прекрасно усваивается и не мешает существованию растений и животных. Но вы ошибаетесь, думая, что я не могу взлететь. Я совершенно свободен и могу делать всё, что мне захочется.

— В таком случае мы должны улететь, — сказал Денисов. — Чем раньше, тем лучше. Кто «за»?

Йец подняла мизинец и покачала головой.

— Предлагаю подождать еще несколько дней и поискать Кешу, — не выдержала Вера. — Пока еще есть надежда. Мы не можем оставить его здесь.

— Бесполезный разговор, — вмешался «Гордый». — Я не полечу ни сегодня, ни через несколько дней.

— Почему? Ты же сказал, что можешь взлететь!