Мы наш, мы новый… - Константин Калбазов

Всего лишь за одну ночь русские отправили на дно один крейсер, четыре миноносца и четыре транспорта. Один крейсер и семь миноносцев Того вынужден направить в Чемульпо! Дальнейшее их нахождение в ордере значительно снизит скорость каравана, держащегося у отметки в тринадцать узлов, и при случае этот ход мог быть увеличен до семнадцати. О чем он только думал, взваливая на себя этот неподъемный груз в виде этого скопища кораблей! Такой проводки еще не было в истории: полторы сотни кораблей – это очень серьезно, ни о какой гибкости в управлении этой армадой не могло быть и речи, она могла только идти заданным курсом, не отворачивая ни вправо, ни влево.

Все было так же, как и вчера. А зачем изобретать велосипед, если японцы не могут ничего противопоставить? Огромная масса кораблей, связь, находящаяся в зачаточном состоянии и не способная обеспечить координации такого скопления, да к тому же и есть эта связь далеко не на каждом борту. Выставили минное заграждение – и отбежали в сторонку. Только на этот раз «Росичей» было девять. Все ночные охотники приняли участие в новой атаке, а охрану матки перепоручили крейсерам, выдвинувшимся на усиление. Для охраны плавбазы и при случае оказания поддержки миноносцам Макаров выделил самые быстроходные корабли – «Аскольд», «Богатырь», «Новик» и «Боярин». Остальные крейсеры выдвинулись в неизвестном направлении, сопровождая минные заградители.

На этот раз японцы не больно-то усердствовали в плане обстрела несуществующих русских кораблей. То ли они догадались, что имеет место минная постановка, но это вряд ли, – ведь орудийная стрельба была. То ли вчерашней ночью от орудийного обстрела пострадало слишком много своих же кораблей и капитанам вставили пистон. Однако им и от мин досталось с избытком. Еще бы – акустики засекли десять взрывов. Конечно, послабее, чем вчера, но тоже не сахар. Якорные мины – вообще-то оружие обороны, и в таком статусе они играют больше психологическую роль. Правда, утверждение спорное – больно уж большие потери в этой войне приходятся именно на минные постановки. Если показатель в десять – двенадцать процентов для обороны просто запредельный показатель, то что говорить о таковых в наступательном бою, а именно он-то сейчас и имел место быть. Одним словом, задумка с минной постановкой себя оправдала целиком и полностью.

Судя по докладу акустика, противник уже в трех милях, но ни Антон, ни сигнальщики ничего не наблюдают. Не видно и в ночную оптику. Вероятно, Того решил рискнуть и приказал погасить все огни. Где-то его понять можно: произойдет столкновение или нет – это еще вопрос, а вот русским для ориентирования самое оно. Наконец проследовал доклад сигнальщика. Есть контакт. На этот раз Науменко принял решение не бить по площадям – «Росичи» были отпущены на вольную охоту, вот только им крепко-накрепко запрещалось лезть в глубь ордера, работая только с краю.

Держа скорость не выше двенадцати узлов, Антон стал приближаться к японцам, которых пока мог различить только акустик. На море начиналось волнение, но он не переживал по данному поводу – пусть переживают комендоры японцев, ведь это для них качка будет помехой, а вот минам от нее больших проблем быть не должно, оставалось только точно навести своих «рыбок» и запустить.

Противник все ближе, но сигнальщик все еще никак не обнаружит противника. Да-а, видимость значительно сократилась. Что уж говорить – если вдруг начнется дождь, вообще придется воевать на ощупь. Вот не хотелось бы этого. Сейчас у них есть преимущество. Они слышат японские корабли и точно знают, в какой стороне их искать. У них имеется оптика, специально разработанная для ночных условий, но это не ночной прибор, не тепловизор – это простая оптика, разве только с большими линзами, призванными собирать как можно больше света из тех крох, что имеются ночью. А начнись дождь или упади туман – все, они будут такими же слепыми, как и японцы.

– Ваш бродь, наблюдаю противника. – Ага, это сигнальщик, вот же нахватались у морских волков – раньше все чин-чином, «ваше благородие», а теперь – «ваш бродь», нате и распишитесь. Ладно, чего уж.

– А ну-ка, братец, в сторонку.

Антон сам приник к окулярам. Сказать, что видно отчетливо, никак нельзя, на эдаком темном, едва не черном фоне видны очертания теней, несколько выделяющихся из общей картины. Судя по хищным контурам, военные корабли, да и быть иначе не может, а вот размеры говорят скорее о том, что он наблюдает миноносец. Так, этой радости нам не надо. Песчанин поворачивает прибор, выискивая цель посолиднее, – пусть хоть авизо, но только не такая мелочь. Хотя в свете новых событий эти кораблики – это тоже цель весьма достойная. Ага, вот то, что нужно, и, судя по очертаниям, ну никак не авизо. Нет, точно, на броненосный крейсер сильно смахивает. Вот его-то, красавчика, и будем работать. Так, судя по шкале, дистанция порядка полутора миль.

– На дальномере, цель по пеленгу тридцать шесть, крейсер.

– Цели не наблюдаю.

Да чтоб тебе. Все так, оптика на дальномере – куда ей до этой. Ну да ладно, один черт нужно приближаться. Господи, только бы другие не всполошили этот курятник раньше времени. А может, увеличить ход? Ну конечно, японцы же дураки. Вторую ночь над ними кружим, а они, идиоты такие, ни разу не пялятся в море во все глаза и конечно же бурунов не заметят. Не-э-эт, тут надо тишком-бочком, а вот если уже поднимется буча – тогда да, выжимая из машин все возможное.

– Цель наблюдаю, крейсер типа «Асама», дистанция двадцать два кабельтовых.

– Принял.

Антон уже продолжительное время наблюдает за кораблем, вот теперь и на дальномере он обозначился. Положение сейчас у «Росича» выгодное, ничего не скажешь, достаточно только грамотно взять упреждение – а там и мины можно использовать практически с максимальной дистанции, противник сам наедет на них. Вот как быть со скоростью? Эх, нет радаров. Нужно будет Сереже попенять – пусть к Первой мировой хоть какой-то прототип разработает. Или на этих гидрофонистов наехать, чтобы доводили свою малышку до ума, – акустики тоже вполне могут определять скорость.

– Николай Николаевич, готовим минную атаку, четырьмя минами. – Нет, ну как тут работать, если приходится наугад выпускать сразу все мины? Другое дело при наличии всех показателей – рассчитал и выпустил столько, сколько нужно. Вот для этого крейсера достаточно двух мин, но нет, придется разряжать аппараты. Это полемика. Итак, скорость каравана они поддерживают порядка двенадцати-тринадцати узлов, будем исходить из этих данных.

– Аппараты готовы, – слышится голос Некляева.

Ну, Господи, спаси и помилуй.

– Первый пошел. – Хлопок, шелест двинувшейся по трубе мины, дрожь корпуса, всплеск, раздающаяся в стороны вода – и вот светлая нитка, видимая, несмотря на волнение моря, устремляется прямо по курсу к своей цели.

– Второй пошел. – Антон четко отслеживает интервалы по секундомеру.

Разрядив аппараты, «Росич» отворачивает в сторону и начинает отходить, держа прежний ход: незачем обнаруживать себя раньше времени. Не тут-то было. Тишину ночи разрывает взрыв, раздавшийся в стороне, – по времени он никак не мог быть от торпед, пущенных ими. Впрочем, разницы никакой. Сейчас начнется.