Вуаль из виноградных лоз - Тилли Коул

и, тщательно сосредоточившись, открыл книгу на том месте, где была закладка. Он поднял книгу, поместив палец на выбранное предложение, чтобы отслеживать слова. Я чувствовала, как он сглотнул, а после сделал глубокий вдох. Затаив дыхание и широко раскрыв глаза, я слушала, как он начал читать:

— Ут… утверждается, — он остановился и собрался с мыслями, — что… лучшее… мер… мерло… в мире… соз… создается не… не во Франции… а… в… Ум… Умбрии, Италия.

Я не шевелилась, когда он собрал все свое самообладание и продолжил:

— Самое… дорогое и вос… востребованное вино… при… принадлежит «Савона Вайнс», родом из… поместья «Белла Колина».

Ахилл прочитал про себя последнюю часть предложения, а затем сказал:

— 2008 год приз… признан лучшим… вин… винтажем… на сегодняшний день.

Ахилл с облегчением вздохнул и опустил книгу. Его подбородок опустился на мое плечо, а его палец заскользил по словам «Белла Колина».

— «Белла Колина», — сказал он с гордостью, заслужив каждую ее унцию. — «Белла Колина». Мой дом. Я могу прочитать название своего дома.

В этот раз мне не удалось сдержать ни слез, ни эмоций в своем голосе. Я повернулась в руках Ахилла и встала на колени, услышав, как книга с глухим стуком упала на пол. Я положила руки на его щеки, и наблюдала, как он искал мой взгляд.

— Я люблю тебя, — прошептала я, затем приблизила свои губы к его губам. — Я так горжусь тобой, Ахилл. Так горжусь, что едва могу дышать.

Ахилл поцеловал меня в ответ, и мы долго и сладко занимались любовью перед камином, пламя согревало наши тела, когда они соединились на ковре из овечьей шерсти. Мы спали в объятиях друг друга, и новообретенный покой поселился в наших сердцах.

***

Я проснулась от того, что сладкие губы Ахилла покрывали поцелуями мою шею.

— Ммм, — промурлыкала я, выгибаясь и давая ему больший доступ.

— Mi amore, — прошептал он, его мятное дыхание заполнило мой ноздри. — Пойдем со мной.

Я с трудом открыла глаза, желая продлить это утро еще на несколько часов. Я не хотела покидать ни этот ковер, ни камин, ни его объятия.

— Пожалуйста, — мягко умолял он, двигая губами к уголкам моего рта.

— Куда мы пойдем? — спросила я, потирая глаза ото сна.

— Я хочу показать тебе кое-что.

Я села. Ахилл уже был одет в джинсы и рубашку. Он протянул мне черные бриджи и одну из своих красных фланелевых рубашек. Рядом со мной лежала пара кожаных сапог для верховой езды.

— Они принадлежали моей матери. Рубашка моя. Не думаю, что ты сможешь проехаться верхом в своем платье.

Я игриво показала Ахиллу язык, и была вознаграждена искренним смехом и широкой улыбкой. Теперь я полностью проснулась.

Ахилл протянул мне одежду. Он даже захватил носки и свои боксеры. Он усмехнулся про себя, когда я надевала их. Бриджи сели хорошо, как и сапоги, но его рубашка была длинной, рукава полностью покрывали руки. Я закатала их до локтей, и, встав перед Ахиллом, развела руки в стороны.

— По-твоему я все еще выгляжу как герцогиня?

Я дразнилась. Он знал это. Но когда он подошел и поцеловал меня в губы, то произнес:

— Ты всегда будешь герцогиней. Но сейчас ты моя герцогиня. И с этим я могу жить, — он протянул свою руку. — Пойдем, я уже приготовил лошадей.

Ахилл вывел меня наружу. Нико и Роза ждали нас у загона. Я взглянула на небо.

— Ахилл, еще темно, — сказала я. — Который час?

— Еще рано, — он помог мне взобраться на Розу, а сам оседлал Нико. — Но я хочу, чтобы ты кое-что увидела. Я хочу поделиться этим моментом с тобой.

— Хорошо, — ответила я, увидев надежду на его лице.

Вместе мы вывели лошадей на дорогу. На деревьях вокруг нас начали просыпаться птицы, но остальной мир все еще спал. Здесь были я, Ахилл, лошади и его виноградные лозы. Все, что, по его словам, он мог предложить, и мне больше ничего не было нужно.

Мы ехали бок о бок, пока не повернули направо и не начали подниматься по холму. Мы поднимались неспешно, пока лошади не запыхались, и мы не достигли вершины.

Прежде чем у меня появился шанс оценить вид, Ахилл спрыгнул с Нико и подвел его к рядом стоящему дереву, убрав удила из его рта, чтобы он мог пастись на траве, он подошел ко мне и махнул головой.

— Слезай.

Я улыбнулась, заметив волнение на его лице, и осталась ждать, пока он отведет Розу к Нико. Затем он накрыл своими руками мои глаза.

— Позволь мне показать тебе, почему это поместье получило такое название.

Я засмеялась, мой пульс ускорился, когда Ахилл провел меня вперед.

— Не открывай глаза, пока я не скажу, — сказал он, помогая мне сесть. Он сел позади меня и заключил в свои объятия.

— Теперь я могу открыть глаза? — спросила я, тая от его тепла.

От рубашки исходил его аромат, и все, что я могла ощущать — был он. Я никогда в своей жизни не была так счастлива.

— Пока еще нет… просто… подожди, — ответил Ахилл, будто не мог чего-то дождаться.

Поэтому я ждала, закрыв глаза, пока он прижимал меня ближе, оберегая.

— Хорошо, mi amore, — прошептал он, — открывай.

Я открыла глаза и заморгала в полнейшем изумлении. Мы находились на самом высоком холме, спина Ахилла опиралась на ствол дерева. Мы смотрели на идеальный панорамный вид местности Умбрии, окружавшей нас. Огромные, кажущиеся бесконечные холмы простирались на многие мили вдаль, долины были окрашены в осенние коричневые цвета природы и густую лесную зелень.

— «Белла Колина», — прошептала я.

— Вот почему эта земля так называется, из-за вида. Из-за этого места. «Прекрасный холм».

— Это великолепно, — прошептала я, чтобы не нарушить безмятежный покой рассвета.

Ахилл указал на дальние холмы, и я ахнула, когда увидела золотой гребень восходящего солнца, который приносил новый день. Горизонт мерцал, когда солнце отбрасывало свои красивые оранжевые лучи, оно тоже пробудилось ото сна.

Пока я смотрела, как солнце поднимается выше в небо, рука Ахилла легла на мою и мягко погладила кольцо из лозы. Он был так обеспокоен тем, что не мог дать мне то, что мог Зено, что у него не было денег, статуса и особняка. Но даже самые большие богатства в мире не могли бы дать мне этого. Только Ахилл смог подарить мне этот момент. Привезти меня сюда и крепко держать в своих объятиях.

Деньги, титулы и особняки — им не было места в моем счастье. Даже будь у меня только этот вид,