Ты - мои небеса - Лариса Васильева

он, едва Максим поравнялся с ним, - меня ведь бесит даже не то, что Полину считают моей женой, а собственная беспомощность. Невозможность контролировать ситуацию.

- А ты ее отпусти. – Посоветовал Максим. – Если не можешь контролировать, то просто плыви по течению. Как я. – Лекс удивленно поднял на него глаза и даже остановился. – Постоянные размышления о вымышленном мире, до добра не доводят, и я просто перестал об этом думать. Иначе непременно свихнусь еще до того как умру от рака. И ты свихнешься, если будешь постоянно прокручивать в голове, правда это или нет. И какая разница женаты вы с Полиной или нет, вы все равно не сможете быть вместе.

- Это еще почему? – Немного постояв, Свиридов двинулся дальше и, остановившись возле фонтана, принялся всматриваться в черты лица каменной девы. Ведь если Лекс здесь хозяин, он обязательно должен помнить этот фонтан, потому что тот является едва ли не основным украшением сада.

- Ты живешь на два мира, а она всегда здесь. Если верить словам Алисы, Караванову в реальном мире невозможно разбудить. Остается вариант, что она сама проснется, а она не проснется, потому что еще никто не просыпался. Значит, вы никогда не сможете быть вместе в реальном мире. Только здесь, где ты как говоришь все фальшивое.

- Если бы она действительно была моей женой, я никогда бы не допустил подобной ситуации. – Серьезно заметил Лекс, стопроцентно уверенный в собственных словах.

- Поэтому, - подсказал Нестеров, - если только предположить. – Лекс сердито глянул на него. - Я же сказал, только предположить, - уточнил Максим, - что Караванова твоя жена, то сама собой напрашивается мысль о запасном плане. Раз ты допустил подобную ситуацию, то у тебя должен быть туз в рукаве. Разве я не прав?

Нестеров с ликующим видом посмотрел на удивленного его выводами Лекса.

- Возможно. – Пространно заявил тот. В словах Нестерова определенно было рациональное зерно, и мужчина задумался. – Туз в рукаве. – Задумчиво произнес Лекс. – Знать бы только, в каком он рукаве.

- Все в твоих силах. -  С торжествующим видом заявил Максим. – Или продолжать игнорить Полину, отвергая даже сам факт возможной женитьбы, или попытаться разобраться в ситуации. И пусть Караванова поможет тебе в этом.

- А ты умеешь убеждать. – Неожиданно рассмеялся Лекс. – Даже я бы не пришел к таким неожиданным выводам. Покачав головой, он медленно направился в сторону дома, а в голове уже зрел новый план.

- Вы вернулись? – Управляющая уже встречала их на крыльце. – Полина Евгеньевна и ваша девушка, - она, улыбнувшись, посмотрела на Максима, - ждут в столовой.

Мужчины переглянулись между собой и Лекс, прислушавшись к словам Нестерова, не попытался возразить и просто спокойно согласился. Максим одобрительно кивнул и мужчины, пройдя в дом, направились за экономкой.

Задержавшись на несколько секунд в коридоре, перед их с Полиной совместной фотографией в красивой золоченой раме, Лекс засмотрелся на Караванову. Она была необычная на этом портрете, да и сам себя он не узнавал. Такой весь молодой и улыбчивый. Он даже и не подозревал, что способен так беззаботно радоваться жизни.

- За день до вашего отъезда. – Женщина незаметно приблизилась и с любовью посмотрела на портрет.

- Отъезда куда? – Тут же ухватился за мысль Лекс. Посмотрев на женщину, он изо всех сил пытался ее вспомнить, но пока безрезультатно.

- Не знаю. – Управляющая покачала головой. – Вы мне не сказали, но исчезли на долгих два года. А сегодня вы появились вновь, но ведете себя словно чужие друг другу. А раньше, помнится, были так близки.

- Они не помнят друг друга. – Ответил за него Максим.

- Как это не помнят? – Быстро глянув на Нестерова, она вернулась глазами к Лексу. Несколько секунд с мрачным выражением изучала его лицо, а потом неуверенно спросила. – Александр Яковлевич, вы, правда, ничего не помните?

- Ничего. – Сгримасничал Лекс, которому откровенные разговоры всегда давались с большим трудом. – Ни дом, ни вас, ни Полину. Я даже не помню нашу свадьбу и как делали это фото, тоже не помню. – Он кивнул на портрет.

- И сомневаетесь, что вообще женаты? – Женщина оказалась на удивление проницательной, и Лексу ничего не оставалось, как согласно кивнуть. – Не сомневайтесь. Полина Евгеньевна действительно ваша жена и сколько я здесь работаю, она всегда очень любила вас. К тому же совместная работа способствовала укреплению семьи.

- Какая еще совместная работа? – Перебил ее Лекс, которому уже порядком надоело разгадывать загадки. – Мы, что работали вдвоем?

- Да. Насколько мне известно. - Кивнула женщина. - Даже одна из комнат на втором этаже переоборудована в ваш общий кабинет.

- Я хочу туда подняться. - Потребовал Лекс.

- Может, после обеда? - Осторожно спросила экономка.

- Немедленно! - Его нервы и так уже были на пределе, поэтому Лекс буквально влетел вслед за женщиной на второй этаж и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока она мучительно долго искала нужный ключ и отпирала замок.

Распахнув дверь, мужчина оказался в настоящем царстве рисунков и чертежей.

- Ничего себе. - Присвистнул следом за ним вошедший Максим.

Чертежей было великое множество. Они лежали в творческом беспорядке буквально везде: на полу, компьютерном столе, диване, висели на стенах и даже были прикреплены к потолку. Это была действительно его комната. Лекс закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он вспомнил, что умеет хорошо рисовать и узнал собственную руку.

Но как такое возможно? Подойдя к столу, он взял один из чертежей. Какие-то непонятные формулы и схемы, смысл которых пока не вспомнил, но приложит все силы, чтобы разобраться.

Неожиданно под грудой схем промелькнуло что-то до боли знакомое и Лекс разворошив остальные листки бумаги, достал один, на котором его рукой были нарисованы трое. Мужчина, женщина и маленький ребенок. Девочка.

Мужчина - это был он, женщина - Полина, а девочка... У Лекса даже дыхание перехватило. Он вдруг узнал. Или вспомнил. И даже голова закружилась от навалившегося вмиг осознания действительности. Это же... Рука, державшая рисунок, задрожала. Лекс зажмурил глаза, стараясь представить картину как можно яснее.

- Откуда он у тебя! - Голос Полины за спиной мгновенно вернул Свиридова к действительности и, распахнув глаза, он резко обернулся. Караванова стояла на пороге и испуганно смотрела на рисунок. – Я помню этого