Возвращение монашки - Ольга Гаврилина

Оставшись вдвоем с Франческой, он стал налаживать быт, и это отнимало много сил, помогало забыться и не оставляло времени на все еще болезненные воспоминания. Безграничная ненависть вернулась, когда Лаура погибла в автомобильной катастрофе, спровоцированной нетрезвым вождением Карло, которому к тому же удалось избежать наказания!

Разве он, Лучано, допустил бы смерть Лауры, если бы был ее мужем?! Разве позволил бы себе сесть пьяным за руль?! Этого он не мог ни забыть, ни простить! Рукоятка отвертки под названием «Лаура», торчащая из сердца Лучано, с хрустом повернулась и открыла, уже навсегда, бездонную, истекающую кровью рану.

Не помогло даже то, что островитяне объявили молчаливый бойкот Карло Бротто. С тех пор Лучано отпустил свои мысли о мести и все пытался представить, что бы случилось, если бы в тот злополучный день он не стоял на пороге, оглушенный известием об изнасиловании, а бросился к Лауре, обнял, крепко прижал к себе, нашел силы поцеловать ее.

А тут еще Энцио с его темно-шоколадными глазенками, доставшимися ему от матери, и с замашками самого Карло! Лучано всегда старался обходить этого мальчугана стороной, такую неприязнь вызывали у него эти встречи, а когда тот подрос, неприязнь удвоилась. Нахальство в обращении с женщинами, хамство в отношении к старшим и незатухающая любовь к собственной персоне были отличительными чертами характера Энцио. «Достойный сын своего отца!» – думал Лучано и переходил на противоположную сторону улицы, чтобы не видеть его наглых глаз.

Как-то раз он услышал смех Энцио и не узнал его, прислушался, подошел поближе. Парень смеялся заливисто, как ребенок, лицо стало необыкновенно добрым, глаза искрились обезоруживающим весельем. «Надо же, – подумал Лучано, – совсем как я в молодости!» Но тут же разозлился на самого себя: «Ведь Энцио мог быть и моим сыном! Почему, почему все так несправедливо?!» Заглохшее было желание отомстить вспыхнуло с новой силой и, превратившись в еле сдерживаемую кипящую лаву, готовую в любой момент вырваться наружу, заполнило его целиком. Только безграничная любовь к дочери спасала Лучано. Он был для Франчески не только «самым лучшим папой на свете», но и защитником, другом и даже героем. Он делал все, чтобы остаться таким навсегда.

Когда он увидел, что его девочка заглядывается на Энцио, то не спал всю ночь, поражаясь превратностям судьбы, и поклялся себе во что бы то ни стало помешать ей окончательно влюбиться. Зная характер дочери, Лучано был уверен, что это будет непросто. А самое главное – ей нельзя было запрещать ничего напрямую, чтобы не вызвать чувство противоречия и не разрушить то доверие, которое установилось между ними давно.

В ночь праздника монашки Лучано вернулся с дежурства поздно и застал дочку испуганной и заплаканной. Дав ей выговориться, он успокоил Франческу, как мог. Он уже знал, что на самом деле случилось на пятачке перед кладбищем.

Не успели они хорошенько припарковаться, как из дома вышла Франческа.

– Может, за ней? – забеспокоилась Дана.

– Нет, не стоит. Будем ждать полицейских. Не могут же они здесь чаи распивать! Что-то тут происходит…

– Уверена? – уточнила Дана.

Лола ни в чем не была уверена и полагалась только на интуицию, но, как всегда, сделала вид, что знает больше, чем говорит. Этот трюк помогал ей при любых обстоятельствах и ограждал от лишних вопросов.

Франческа направилась в сторону площади.

Ветер гнал тяжелеющие облака, но так и не выжал ни одной капли из пробегавших туч.

«А ведь и правда, куда это Франческу понесло по такой погоде? – засомневалась Лола. – Если продуктов купить, так супермаркет в другой стороне. А в центре, куда она пошла, все дорого и для быстрого питания…»

– Надолго мы здесь засели? – заныл Стефано. – Никакого движения нет. Что они там, заснули все?!

– А может, и правда зря ждем? Может, полицейские заехали кофейку попить? – присоединилась Дана.

– Ребята, да вы что?! Какой кофе, когда счет идет на минуты! – возмутилась Лола.

– Может, посоветоваться подъехали… – предположила Дана.

– Вот только почему дома, а не в участке? – проронил Стефано.

– Лично меня это как раз не удивляет! У начальника пожарной охраны сегодня выходной, вот они сами и пожаловали, – изрекла Лола. – Значит, решают что-то вместе или операцию какую готовят.

– Опять операцию? Не пора бы успокоиться? Преступник-то пойман, – устало проговорил Стефано и опустил пониже спинку сиденья.

– Значит, есть подельники. – Дана попыталась вытянуть ноги. – Хорошо, что не «Смарт» взяли, а то бы сидели скрючившись.

– Проблема в том, что мы не знаем результатов допроса Джованни и не можем предугадать дальнейших шагов полиции. Значит, порадовать вас нечем, остается ждать, – резюмировала Лола.

– А почему ты думаешь, что тебе что-то вообще сообщат, когда на улицу выйдут? Если по допросу не дали никакой информации, то…

– Ну это уж я беру на себя! – перебила его Лола. – Что-то должны ответить! Сколько можно оставлять итальянский народ в неведении!

– Конечно, – поддержала ее Дана, – если еще о налогоплательщиках напомнишь, считай, эксклюзив нам обеспечен!

– Думаю, это не понадобится, – мирно добавила Лола.

– Смотрите! – Стефано приподнялся на сиденье. – Кто-то у окна стоит!

– Да это Мауро Борго, заместитель начальника полиции! Значит, здесь все очень серьезно! – воскликнула Дана.

Борго посмотрел на улицу и резко задернул занавески. У другого окна тоже произошло движение, и они увидели, как кто-то закрыл ставни.

– Заметили нас, как думаете? – спросила Лола.

– Да просто дождь собирается, вот и закрывают все. Странно только, что это не сделал сам хозяин дома. – Стефано прильнул к стеклу машины, надеясь разглядеть еще что-нибудь.

– А мне показалось, что у другого окна мелькнул сам Боссети! – сообщила Лола.

– Да ну! Стало быть, здесь все начальство собралось! – уже по-настоящему всполошилась Дана.

– Мы на верном пути! – подтвердил Стефано.

Франческа ушла, а Лучано так и сидел, задумавшись, за столом. Его невидящий взгляд скользнул по полицейским и, не останавливаясь, перешел на окно.

– Ставни бы закрыть, дождь собирается, – произнес он, не двигаясь.

Борго и Боссети переглянулись. Это были совсем не те слова, которых они ожидали.

Мауро посмотрел на улицу.

– А что это за машина там, на обочине, в кустах? Уж не журналисты ли пронюхали? – проговорил он и тут же пожалел о сказанном.

Лучано встрепенулся и встал, уперся тяжелым взглядом в припаркованный автомобиль, как будто хотел раздавить его. Затем обвел глазами комнату, словно ища чего-то.

«А если у него автомат припрятан? Как даст сейчас по журналистам, и мы не поможем! Тьфу! Чушь какая-то в голову лезет…» – осадил себя Борго и быстро задернул занавески, а Боссети закрыл ставни.