Особенности укрощения небожителей - Ива Лебедева

— Прощай, закуска, — раздалось практически у самого уха, и в меня полетел сгусток чего-то, смутно похожего на одно из пятен со шкуры древней твари.

Я успел приготовиться к обороне. Почти. Во всяком случае морально. К обороне или к смерти.

Но я ничего не успел, когда наперерез пятну метнулась Жень.

Евгения:

Какой же он был противный. Не страшный, не внушающий ужас, а именно противный в своем трясущемся от перекормленности самодовольстве, подкрашенном застарелой завистью, злобой и глубокой неудовлетворенностью. Я даже не знаю, с чем сравнить, ничто из мира зоологии не могло опуститься до такого уровня, даже самый распоследний слизняк.

Слизняк — животное нормальное, полезное и логичное. А это…

— Отпусти, — шепотом скомандовала я бывшему белку, поняв, куда он меня тащит.

— Отпущу, и потом твой повелитель мне голову откусит. В прямом смысле. А после него еще все лисы и прочие зверюги надругаются. И если не доедят, я сам себя сожру насмерть. Лезь в клетку и не отсвечивай, человечка!

Я только сжала зубы, понимая, что спорить бесполезно. Ян вцепился так, что его руки надо было бы отрывать от меня с помощью какого-нибудь технического приспособления вроде подъемного крана, домкрата или вообще трактора. Сколько бы я ни упиралась, он волок меня в клетку, явно рассчитывая, что там мы будем в безопасности. Точнее, я буду. Потому что, судя по мрачному огню в глазах, просто так сдаваться крыс не собирался. Не тот характер. А еще он сам не понял когда и как, но, кажется, мы с ключиком стали для него… семьей? Похоже. И свою семью бывший глава пика Ловцов никому без боя отдавать не собирался.

Вот только не учел, что я думаю примерно так же. А еще кожей чувствую нарастающую опасность. И откуда-то знаю, знаю, что А-Инь… ну нет.

Понимаю, это подло. Использовать поводок, чтобы рывком притянуть к себе того, кто пытается защитить, придушить его и ударить в самое уязвимое для мужчины место. Но я просто ничего другого не успела придумать, потому что тошнотворное порождение хаоса перестало играть в разговоры и ударило. Ударило так, что не умом — душой стало понятно: никакой надежды для моего любимого нет.

— Ду-у-ура, — просипел белк, пытаясь схватить меня за рукав ханьфу одной рукой, второй прикрывая промежность.

Ханьфу осталось с ним, а я… да понятия не имею, что я сделала. Просто знала, что это правильно. Что только так можно защитить. Что за это не жалко заплатить любую цену.

— Прости… — кому это? А-Иню, чей крик отразился от неба? Яну? Обоим?

Я еще успела увидеть, как расширяются неправильной формы зрачки мерзости, как он что-то пытается проорать, усиливая удар.

А потом все исчезло. Затянуло мутной пеленой. Не было никакой боли или сожаления. Вообще ничего не было. И меня в том числе.

* * *

Писк действовал на нервы. Противный, тонкий и ритмичный, он отдавался в голове, гуляя эхом от затылка ко лбу и отражаясь болью во всем теле. Или даже не болью, а миллионами иголочек, колющих прямо в нервы. Словно я долго лежала в неудобной позе и у меня затекло все, от пяток до мозгов.

Ресницы казались свинцовыми, понадобилось несколько попыток, чтобы просто чуть приоткрыть глаза.

Белый потолок. Ровный, матовый, неживой. И свет неживой, словно я… в больнице?

В больнице? Что произошло?

— Врача! — Я узнала голос мамы и еще сильнее встревожилась. — Виктор, зови немедленно врача, Женя очнулась! Доченька! Ты меня слышишь?

— Мам? — Во рту было сухо, как в пустыне Гоби, каждый звук словно наждачкой царапал горло и губы. — Что… случилось?

— Ты попала в аварию. — Мамино лицо наконец появилось на фоне безжизненно белого потолка. Осунувшееся, постаревшее и заплаканное. — Но теперь все будет хорошо, только не волнуйся.

— В аварию? — Глаза пришлось прикрыть, потому что одновременно смотреть и говорить оказалось слишком тяжело. — Какая авария?..

— Что последнее ты помнишь, дочка? — О, это папа. Его спокойный голос, уверенный такой… Сразу становится легче, если папа рядом, значит, все будет хорошо.

— Я не смогла попасть на рейс… кажется. — Голова заболела сильнее, как только я попыталась напрячь память. Чувствуя, как иглы пронзают мозг, с трудом сдержала стон, чтобы не напугать родителей. — И осталась в Китае. А потом… потом…

— Не напрягайся, не надо. — Торопливый мамин шепот с трудом пробился сквозь неприятный гул в ушах. — Тебе нельзя. Потом ты попала в автомобильную аварию и получила черепно-мозговую травму. Поэтому память может немного сбоить, но это неважно. Теперь все будет хорошо, детка, главное, ты пришла в себя. Главное, ты с нами.

На мое лицо упала теплая капля, еще одна.

— Мам, не плачь, — последнюю фразу едва удалось вытолкнуть сквозь пересохшие губы, прежде чем то ли сон, то ли забытье снова сомкнуло надо мной темноту.

* * *

Из клиники меня выписали только спустя полтора месяца. С ума сойти, конечно. Я потеряла полгода собственной жизни, попав в аварию, которую даже не помнила. Крутилось в голове что-то про панд и еще каких-то странных, совсем уже фантастических зверей. Смутные картинки напоминали сказочные сны. Скорее всего, как объяснил мой лечащий врач, это я так зоологически бредила. На больной мозг наложились китайские легенды и несколько месяцев в иностранной клинике. Я какое-то время, еще лежа в больнице, со скуки развлекалась тем, что пыталась выловить из этого моря бреда какие-то особенно яркие подробности. Но после подобных упражнений каждый раз начинала сильно болеть голова, и я бросила это занятие. В конце концов, зачем мне этот сон-бред, мне в реальную жизнь надо возвращаться. Полгода простоя в работе! Это же кошмар и ужас. Вся моя наработанная репутация и онлайн-аудитория под угрозой! Срочно нужно найти темы для новых выпусков!

Правда, моя команда показала себя на все сто. А еще мои зрители все полгода, оказывается, переживали, отслеживали мое состояние и присылали донаты на канал. Так что даже дорогое лечение не вогнало меня в долги. Но это означало также и то, что следует как можно быстрее отблагодарить всех этих людей, вернувшись к работе.

Ну что же… пожалуй, так и сделаем. Впереди, правда, еще реабилитация, но тут уж дело техники — совместить приятное с полезным. Ведь реабилитацией могут служить не только медицинские процедуры, спокойствие и дорогостоящие лекарства, но и животные. Вот вам и новая тема для выпусков: лечение и восстановление с братьями нашими меньшими. Иппотерапия, кототерапия, дельфинотерапия и прочие виды. Теперь я не просто смогу показать это подписчикам, но и оценить эффективность на собственной покалеченной шкурке. Итак, первый пункт назначения — санаторий в горах. Начнем с лошадей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍